Виктория Паркер - Заменить тобой весь мир
– Почему ты так упорно меня отталкиваешь?
– Потому что не хочу тебя здесь. Comprende?
Он до конца жизни не забудет этот взгляд, от которого внутри его все так и свело. Как он может все это говорить? Тем более что у нее и так серьезные проблемы с самооценкой? И боль, эта бесконечная боль в огромных глазах, от которой ему самому невыносимо больно… Боль, которую причинил именно он.
Пытаясь унять резь в глазах, Лукас прижал руки к лицу, но все равно явственно услышал, как совсем рядом прошелестел атлас. Не выдержав, Лукас схватил ее за запястье и притянул к себе.
Но Клаудиа сразу же начала вырываться:
– Пусти.
– Иди ко мне. – Внезапная потребность ощутить ее близость оказалась столь сильной, что Лукас невольно вздрогнул.
Один короткий рывок – и Клаудиа замерла над ним так близко, что ее волосы защекотали ему грудь и лицо, и он машинально накрутил густую прядь на палец.
– Пусти, – повторила она, вдохнув так глубоко, что разошлись полы халата, позволив ему полюбоваться полными полусферами в черном кружеве.
Так странно… Лукас одновременно чувствовал и облегчение от ее близости, отвращение к самому себе за то, что не мог ее отпустить, и сожаление за свои действия, потому что отлично понимал, что она заслуживает куда большего, чем подобное обращение. А еще сводящую с ума потребность сделать так, чтобы боль в прекрасных глазах сменилась наслаждением… «А ты пойдешь? Проведешь со мной последнюю ночь?» Тем наслаждением, за которым она и пришла.
– Иди ко мне, Клаудиа. – Свободной рукой он погладил нежную шею и осторожно стянул шелковый халатик, сгорая от невыносимого желания. Но сперва нужно проследить, чтобы в прекрасных глазах не осталось боли. – Позволь обнять тебя, querida...
И не успел он договорить, как она разом перестала сопротивляться и, слегка отстранившись, позволила черному шелку соскользнуть на пол, так что Лукас даже порадовался, что лежит на спине. Иначе он непременно упал бы на колени.
Потому что стоявшая перед ним восхитительная женщина в черном кружевном белье, подчеркивающем великолепие ее форм, воплощала в себе все его мечты и фантазии.
– Ты потрясающая, – выдохнул он, обняв Клаудию за талию и усаживая ее на себя верхом, а потом запустил пальцы ей в волосы, притягивая к себе еще ближе и целуя так жадно, словно раз и навсегда хотел запомнить ее вкус.
– Прости, милая, я злюсь не на тебя, а на себя.
– Не бери в голову, – выдохнула она, охотно отвечая на поцелуй.
И, наслаждаясь ее сладким вкусом, Лукас действительно сумел на какую-то долю секунды забыть обо всем на свете.
Она хочет именно этого и именно за этим и пришла. А раз так, он просто обязан сделать так, чтобы она никогда не забыла эту ночь.
А завтра все снова встанет на свои места. Он встретится с Генри и выполнит свой долг, а сама Клаудиа предстанет перед всей нацией и займет свое законное место. Осознает всю глубину долга и обязанностей, и он наконец выполнит свое обещание, по-настоящему вернув принцессу Клаудию Верболт.
Но сегодня она все еще принадлежит ему.
Сегодня она все еще Просто Клаудиа.
Прижимаясь к нему своим телом, она настойчиво терлась о его напрягшуюся плоть такими плавными движениями, что у него даже потемнело в глазах.
– Осторожнее, дорогая…
Приникнув к его губам в страстном поцелуе, она настойчиво и уверенно ласкала его тело, заставляя содрогаться от наслаждения.
– Лукас, пожалуйста…
Растворяясь в янтарных глазах и соблазнительной улыбке, он завороженно смотрел, как она запрокидывает назад голову и тихо постанывает, понимая, что его, одного из сильнейших известных ему воинов, только что раз и навсегда превратили в послушного раба.
Глава 13
Проснувшись от бьющих в окно лучей восходящего солнца, Лукас вскочил с пропахшего страстью дивана, чувствуя, как его влажное тело лихорадочно дрожит. Глубоко вдохнув, он быстро надел брюки и лишь затем отважился взглянуть на свернувшуюся калачиком спящую Клаудию.
Что же пошло не так? Несколько часов необузданного секса должны были как минимум его успокоить, но сейчас…
– Лукас? – Тихий, чуть хрипловатый со сна голос.
Dios, эти глаза, в которых светилась непонятная смесь надежды и чего-то мягкого и теплого.
– Полежишь со мной?
Но он лишь покачал головой:
– Мне нужно принять душ и одеться. – Что угодно, лишь бы оказаться подальше от нее.
– Хорошо. – Она закусила нижнюю губу. – Я тут подумала…
– Зря.
Она улыбнулась:
– Я серьезно, может, когда я вернусь в Лондон, ты…
Закрыв глаза, Лукас постарался не оглохнуть от грохота бьющейся в ушах крови.
Он ошибся. Неправильно оценил ситуацию, и, как ни прискорбно это осознавать, уже не в первый раз, с тех пор как в его жизнь ворвалась эта женщина.
Вчера она пришла к нему за сексом, и он, не удержавшись, поддался эгоистичному желанию, а теперь… Да и какой к черту Лондон?! Она обязана занять полагающееся ей место во дворце.
Он не слышал ни одного ее слова, но так даже лучше. А стоило ее губам перестать двигаться, как она снова уставилась на него умоляющим взглядом.
Dios, неужели она начала влюбляться?
Лукас взъерошил волосы:
– Клаудиа, тебе уже давно пора принять правду. Между нами возможны лишь огонь и взрывная страсть. И ничего больше. Как мы и договаривались. – Ему нечего предложить, кроме тьмы и отчаяния, а вся его жизнь сводится к одной лишь работе. Клаудиа же заслуживает гораздо большего. Она заслуживает шанса найти свою истинную любовь.
– Я знаю. Просто подумала, если ты когда-нибудь окажешься в Лондоне, мы можем поужинать или еще что-нибудь в этом духе. Ну… то есть почему бы и нет?
Отличный вопрос. И ответ на него сжимает и скручивает его нутро. Но стоит ей только уйти из его жизни, и все вернется в норму.
У него нет выбора. Он обязан сообщить ей всю правду, раз и навсегда раздавив воспрявшие в ее душе ростки чувств.
Но не успел он еще ничего сказать, как она каким-то непостижимым образом уловила его состояние и резко села, прижав к груди простыню, а в прекрасных глазах вспыхнули разочарование и унижение, словно она только сейчас поняла, какому человеку отдалась в порыве страсти.
– Вчера ты спросила, кого она мне напоминает. – Он дернул подбородком в сторону картины. – Правильнее спросить, о чем она мне напоминает? Скажи, что ты видишь?
Клаудиа быстро перевела взгляд с Лукаса на полотно и обратно.
– Боль. Ей больно, и она пытается что-то защитить. И когда ты на нее смотришь, я вижу твою боль.
Хватит.
– Они совсем не похожи, но, когда я ее увидел, сразу понял, что она должна стать моей. Чтобы я всегда помнил, каков я на самом деле. Что я в ответе за ее смерть.
