Лесия Корнуолл - Мимолетная страсть
— Я беру ее, — сказал Финеас.
Глава 12
— Какая жалость, что леди Миранды нет дома, — в третий раз повторила Онория и прищурилась на картину, висевшую над камином в гостиной леди Августы, прикидывая, сколько она может стоить. Изабель стиснула зубы, так невыносима ей была неприкрытая алчность в глазах свекрови. Онория уже успела оценить фарфоровые чашки — просто взяла изящную посудину в руки, посмотрела на свет и проверила клеймо мастера на донышке.
— Это Гейнсборо, — отрывисто бросила леди Августа, как сыщик с Боу-стрит следя взглядом за Онорией, шныряющей по наполненной сокровищами комнате. — Он был другом моего покойного супруга, и пейзаж этот написан в моем имении в Норфолке.
Изабель бросило в жар от этого откровенного упрека, но свекровь даже не смутилась.
— В самом деле? Скажите, леди Миранда унаследует у вас это место? — спросила Онория. Марианна от изумления поперхнулась чаем и глянула на Изабель смеющимися глазами. Но Изабель не видела ничего забавного в тупой прямоте свекрови и не решалась ответить на взгляд Марианны, когда Онория рядом. Никто не разделил веселья Марианны, и она снова посерьезнела. Августа надменно смотрела на наглую гостью, не отвечая на вопрос.
На каминной полке тикали часы, и только их тиканье нарушало напряженное неловкое молчание. Изабель сделала глоток чая. В тишине этот звук показался ей раскатом грома. Она аккуратно поставила чашку на блюдце; та задребезжала, как кимвал. Онория снова заговорила, в тихой комнате ее голос был особенно пронзительным. Изабель невольно подскочила.
— Лорд Чарлз тоже надеялся заглянуть к вам сегодня днем, но оказалось, что у него уже назначено другое дело.
Леди Августа выглядела утомленной. Марианна была готова расхохотаться, а Онория моргала, глядя на обеих с таким чванливым видом, что Изабель ждала, что сейчас свекровь лопнет.
Правду говоря, Чарлз не проявил вообще никакого интереса к этому чаепитию. Он всю ночь провел в клубе, домой явился, когда уже рассвело. Завалившись в постель, Чарлз наотрез отказался вставать и сопровождать их, хотя Джейн Кирк принесла ему в комнату множество записок от матери. Ближе к пяти часам Онория все же решила ехать без него и приказала заложить карету.
На самом деле Онорию в приглашении не указали, и теперь Изабель хотелось упасть на колени и умолять о прощении за то, что она навязала Марианне и леди Августе свою свекровь и Чарлза. Пусть Чарлз не присутствовал тут, Онория заполнила им все помещение, завладев разговором и рассказывая о нем истории, которые никто, кроме нее, интересными не считал.
— Чарлз сейчас с управляющим, проверяет счета по всей своей собственности в аббатстве Уотерфилд, в Эшдауне и Крейгхерсте, — не стесняясь, врала Онория. — Видите ли, он внес так много улучшений в эти имения! — Она наклонилась вперед и прошептала Августе: — В прошлом году он получил огромные доходы. Как я жалею, что он не мой первенец! Мой старший, Роберт, никогда не отличался крепким здоровьем, а главное разочарование в жизни… — она показала коровьими глазами на Изабель и снова уставилась на Августу, — …как раз и прикончило его в столь юном возрасте.
— В самом деле? — пробормотала Августа, надменно взглянув на нее.
Изабель пропустила привычное оскорбление мимо ушей, потому что Онория сказала нечто куда более важное. Аббатство Уотерфилд и Крейгхерст были ее имениями, унаследованными от дяди. Когда-нибудь они будут принадлежать Робину, но по завещанию Роберта управлял ими Чарлз. Всего неделю назад он сообщил ей, что вся ее собственность принесла убытки, и добавил, что соответственно ему придется урезать ее квартальное денежное содержание. И вдруг Онория бахвалится тем, что именно с этих земель получены огромные доходы. Разумеется, исключено, что ей позволят самой посмотреть бухгалтерские книги. От презрения и досады спина Изабель словно одеревенела.
— Да, в самом деле, — продолжала Онория, схватив с серебряного подноса еще одно пирожное с кремом. — Брак с Чарлзом будет блестящим, и его будущей жене очень, очень повезет. В Англии нет другого такого человека.
«Вот это, несомненно, правда», — думала Изабель, разглядывая красивых птиц, вышитых на восточном ковре.
— Я слышала, как мой муж говорил ровно то же самое про лорда Чарлза, леди Онория, — язвительно произнесла Марианна. Изабель метнула на нее короткий взгляд, но подруга смотрела на ее свекровь большими невинными глазами. — Я хочу сказать, что он уникален во многих смыслах этого слова.
Только Изабель расслышала в ее голосе откровенную насмешку. Уникально скучный. Уникально глупый. Уникально жадный. Она мысленно перечисляла все то, что Марианна наверняка думала.
— Думаю, мы уже пробыли здесь наши пятнадцать минут, Онория, — пробормотала Изабель. — Нам пора уходить.
— Чепуха! — отрезала Онория. — Мы приглашенные гости, Изабель, а не простые визитеры. Полагаю, мы вполне можем посидеть еще. Мне ведь так много нужно рассказать про Чарлза!
Изабель закусила губу, чтобы не закричать во весь голос.
— Да, посидите еще немного, Изабель, — предложила Марианна. — Может, мы с вами прогуляемся по саду? Вы не против, тетя Августа?
— Полагаю, раз уж это мой дом, я должна и дальше изображать хозяйку для твоей гостьи, — напрямик ответила Августа. — Пожалуй, нужно велеть принести свежий чай и еще пирожных. Смею заметить, для моего здоровья будет весьма полезно, когда в Корси-Хаусе закончится ремонт и ты со следующей недели начнешь развлекать своих знакомых там. А я наконец отдохну.
Марианна виновато улыбнулась и погладила двоюродную бабушку по руке.
— В Корси-Хаусе? — живо заинтересовалась Онория. Ее широко раскрытые глаза метнулись от Августы к Марианне.
— Да, леди Онория, — ответила Марианна. — Это лондонская резиденция моего мужа. В ней идет ремонт, и мы даже не надеялись, что он закончится так быстро, но через неделю мы уже можем туда переезжать, дав наконец покой тетушке.
— Понятно, — протянула Онория. Изабель буквально слышала, как в ее голове проворачивались несмазанные шестеренки. — А леди Миранда поедет с вами?
— Останется здесь, как и подобает, — резко сказала Августа, сердито сверкнув на гостью глазами. — Но разумеется, любые вопросы ухаживания и брачные предложения должны быть обращены к моему брату в Блэквуд-Хаусе.
— Блэквуд? — Улыбка Онории увяла, а голос дрогнул, словно у нее за спиной возник его призрак.
Собственно, так оно и было — он вошел вместе с лордом Уэстлейком.
— Добрый день, — сухо произнес Блэквуд. Онория, вскрикнув, подскочила на месте, повернулась и уставилась на него, прижав пухлую руку к груди, к тому месту, где находилось бы сердце, если бы оно у нее было.
