Эва Киншоу - Русалка из Винсема
Корнелиус бросил куртку, стянул через голову рубашку, подставив плечи и лицо мягким лучам заходящего солнца.
Непроизвольно Беатрикс залюбовалась его волевым подбородком, упрямой линией губ. В волосах Корнелиуса торчали невесть откуда взявшиеся сухие травинки.
Протянув руку, девушка осторожно вытащила травинку из густой шевелюры мужа. Коснулась травинкой его шеи, провела по спине.
— Щекотно, — мурлыкающим голосом проговорил Корнелиус.
Не дыша, Беатрикс притронулась пальчиком к позвонкам на мощной шее. Она ощутила, как ей приятно трогать здоровую и чистую кожу любимого мужчины.
Корнелиус замер, не шевелился. Беатрикс провела по его спине ладонью.
— Дорогая, — тихо откликнулся Корнелиус. Он повернул голову, его глаза смотрели нежно и ласково. — Мне было очень приятно.
— Что именно?
— Выпить в компании с тобой парного молока с имбирным печеньем, — хмыкнул адвокат.
И все. Никаких любовных комментариев! Ну почему он таит все в себе? Одно лишь словечко о чувстве, и она готова упасть к нему на грудь!..
Когда они подходили к дому, солнце уже вот-вот готово было скрыться за купами ив. Словно продолжая начатую тему, Корнелиус проговорил:
— Молоко и печенье — прекрасные вещи на этом свете. Но твоя ласка мне тоже понравилась. Когда я сидел на скамье, и ты погладила меня между лопаток.
— Пора ужинать, все уже накрыто, — смутилась от его признания Беатрикс. — Ты в Винсеме гость, изволь выполнять мои команды. Переодеваться и мыть руки!..
Они устроились на террасе дома вдвоем. Дедушка и бабушка удалились к себе в другую часть дома после вкусного и обильного ужина, в приготовлении которого бабушка и внучка блеснули кулинарными талантами. Показал свое искусство и дед, угостив всех своей любимой селедкой по-флеволандски. Иногда на старика накатывало: хотелось кого-нибудь удивить, чтобы услышать слова восхищения.
На террасе звучала классическая музыка, на вечернем небе проступали звезды. Беатрикс была одета в длинное платье изумрудного оттенка, такое, которое можно надеть только в теплый летний вечер, если стараешься понравиться мужчине.
— Я просто поражен! — выразил свое восхищение Корнелиус. — В поместье порядок, работники довольны, дедушка и бабушка помолодели. А твои цветы! Это просто-напросто рай.
— Сделала все, что смогла. — Беатрикс, как девчонка, показала адвокату свои растопыренные пальцы. — Видишь мозоли? Я заслужила твою похвалу каждодневным трудом.
Корнелиус своей огромной ладонью накрыл запястье жены и поднес ее руку к губам.
— Ты совершила чудо.
— Имеешь в виду ужин или что-то другое?
— Прежде всего я имею в виду розарии затем сад. О тюльпанном поле и не говорю — это нечто грандиозное. Нельзя так много трудиться. С начала следующего месяца тебе следует увеличить количество работников.
— Как скажешь. Ты здесь такой же хозяин, как и я. — Миссис Мидволд помолчала, прислушалась к ощущениям. До чего приятно, когда он держит ее руку! — Кстати, Корнелиус, не мог бы ты рассказать немного о себе, старики замучили меня расспросами. Их можно понять: любимая внучка связала жизнь с человеком, о котором ничего не знает! — Беатрикс виновато посмотрела на адвоката, как будто заговорила о недозволенном. Она и на самом деле считала новоиспеченного мужа человеком закрытым, не посвящающем ее в детали своей биографии.
— Лучше я дам тебе прочитать семейную сагу. В своей книге мать подробно описала историю нашей семьи! — рассмеялся Корнелиус. — Позвони ей, договорись о встрече. Попроси поставить автограф!
— Я серьезно прошу, расскажи о себе, — продолжала настаивать Беатрикс. — Почему ты стал адвокатом? Кем был твой отец? Мне интересно, как появляются на свет такие…
Беатрикс не сразу подобрала слово, Корнелиус с заинтересованным видом ждал продолжения разговора. Ему было легко и приятно беседовать с очаровательной собеседницей, старательно разыгрывающей роль гостеприимной хозяйки огромного дома. Его смеющиеся глаза следили за нежными кистями тонких рук, за изящными от природы жестами. Беатрикс разливала по чашкам кофе.
— Какие такие люди появляются на свет, договаривай!
— Ну, не знаю, как сказать. Такие, как ты — умные, сильные. Своевольные.
Корнелиус расхохотался.
— Милая моя, никакой я не сильный, а слабый. Люблю вкусно поесть. С удовольствием завтра провалялся бы в постели до полудня, а потом отправился бы в гольф-клуб, или в конюшню! А вот насчет ума… Тут ты права, только умный человек в это позднее время сидит на террасе и пьет кофе с прекрасной девушкой, разговаривая при этом об особенностях своего характера. Дурак давно бы догадался поцеловать ее. Вот так-то, милая моя.
Беатрикс растерянно молчала. Тяжело было слышать неискреннее «милая моя». А быть женой лишь по документам, не на деле еще большая пытка!
Корнелиус почувствовал напряжение, возникшее в разговоре, и каким-то теплым, совершенно домашним голосом стал рассказывать о себе.
Беатрикс смотрела на удивительно спокойное лицо взрослого человека, который легко и просто делился своими детскими воспоминаниями. Девушка смеялась вместе с Корнелиусом, вместе с ним грустила и печалилась.
Оказывается, ему несладко приходилось в колледже, где одно время его дразнили сладкоежкой: он таскал в ранце конфеты, шоколадки, и на переменах проглатывал их, как голодающий — кусок хлеба. Противно, когда тебя дразнят, пришлось на время забыть о сладостях, всерьез заняться спортом. Вот откуда у него страсть к лошадям, желание покорить воздушную стихию — юношей Мидволд обожал сидеть в кабине вертолета и держать руки на штурвале, чувствуя, как тяжелая машина подвластна его движениям, желаниям.
Корнелиус очень любил родителей, и не скрыл от Беатрикс тот факт, что и в колледже, и в университете скучал по ним. Вот почему выбрал профессию юриста: хотел во всем походить на отца и мать.
Отец его рано умер, не дожив до пятидесятилетия двух дней. То, что он являлся великим адвокатом и умным политиком, не помешало ему сколотить огромное состояние на торговле антиквариатом. Среди любителей старины он слыл профессионалом, оставил на память о себе и по сию пору действующий аукцион, на который съезжаются любители искусства со всего мира… Картины старых голландских мастеров в доме матери — подлинники!
— Не может быть! — ахнула Беатрикс.
— Может, — проговорил Корнелиус. — Кристиан Ван дер Мей — он был завсегдатаем нашего дома, — частенько просил отца продать часть собрания, но тот не соглашался. Представляешь, они даже перестали разговаривать друг с другом из-за этих картин, чуть было не поссорились навсегда, их едва помирила мать! Она в молодости была потрясающей красавицей, но характер у меня в точности, как у нее. Мы самостоятельные, не переносим, когда нами командуют. У нас с ней общее правило жизни: всего надо добиваться самостоятельно, тогда обретенное счастье или богатство никогда не покинет тебя.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});