Таких не бывает (СИ) - Юлия Резник
— Ой, здрасте! А вы Гордея Александровича поздравить, да? — заулыбалась постовая.
— Да. Можно я пройду?
— Ну конечно! Вот он обрадуется. Он едва живой от этой всей ситуации… Вы, наверное, в курсе, — шепнула, кажется, Анечка. А Белке… Ну вот что ей оставалось? Признаться, что она об «этой ситуации» ни сном ни духом? Нет. Не могла она. А потому лишь кивнула. И еще сильней разволновавшись, потопала к кабинету Гордея Александровича. Коротко постучав, толкнула дверь и застыла как вкопанная. Потому что в кабинете ее мужа стояла полуголая женщина. Услышав, что кто-то вошел, она резко обернулась и… продолжив, как ни в чем не бывало, застегивать пуговички на халате, нагловато поинтересовалась:
— Вас стучаться не учили? Что молчите? Я спрашиваю — вам кого?
— Гордея Александровича мне…
— Его нет.
— А где он?
И почему эта женщина полуголая? Точнее, уже одетая, но почему-то же она была в его кабинете голой!
— Это ему? — кивнула на букет. — Оставьте, я передам. Только от кого — напишите.
Блондинка обошла огромный стол Фокина, бесцеремонно, будто может здесь распоряжаться, схватила его ручку и оторвала празднично-желтый стикер.
— От жены, — прошептала Белка, растерянно опуская букет. А эта… Эта даже ведь не смутилась! Только взглядом насмешливым Белку смерила.
— От жены, значит…
— Я, пожалуй, подожду. Он в родзал, наверное, отошел?
— Или к главврачу. А может, его вообще в прокуратуру забрали.
— Как в прокуратуру? Зачем?
— Ты разве не знала, что против него хотят возбудить дело? Нет? — женщина взбила жиденькие локоны и презрительно поджала губы: — Говорят, он какому-то горцу дорогу перешел. Не знаешь случайно, какому? — растянула губы в улыбке змеи.
А Белка ведь не знала… Ну правда. Поначалу вообще никак не могла свести концы с концами. Только несколько ударов сердца спустя дошло. Выходит, за свалившимися на Фокина неприятностями стоит Гатоев?
— Из-за чего возбудить? — просипела Белка.
— Из-за халатности. Ребенок у него недавно погиб, знаешь ли. А… Постой. Ты даже не в курсе, да? Что ж ты за жена такая? Толку от тебя никакого. А хлопот…
— А при чем здесь…
— Твой несостоявшийся жених? Ты у него спроси. И попроси заодно, чтобы от Фокина отстали! Вспомни, сколько он добра для тебя сделал…
Нет. Белка не была глупой. Отнюдь. И понимала точно, что у этой женщины какой-то свой интерес. Определённо. Неспроста она так на нее смотрела, что у Белки волосы дыбом вставали. Да только что это меняло? Девочка-постовая была гораздо приветливей. И тоже про неприятности какие-то говорила. Значит, Дауд и впрямь решил отыграться на ее муже! Белка опустила букет на комод и пошла прочь. Что ей делать — она не знала. Связаться с Гатоевым и согласиться на все, только бы он Гордея Александровича не трогал? Даже думать об этом было страшно, но с другой стороны, никакого иного выхода Белка не видела. Сжавшись в комок, девушка вернулась к лифту. Шагнула внутрь, размышляя, с кем бы ей посоветоваться, как лучше. И вспомнила об Орлове!
Интересно, а Михал Михалыч знал, что с Фокиным случилась беда? Умер ребенок… надо же. Какой ужас. А он ей не говорил! Права эта белобрысая. Она для него обуза. Белку начало колотить. Девушка обхватила себя руками, но толку от этого не было. Стоило представить, что из-за нее Гордей окажется за решеткой, как накатывала новая волна озноба. Она не жена ему… Она беда какая-то!
А эта… эта почему в его кабинете в таком непотребном виде? Между ними что-то есть? Он поэтому так и не довел до логического конца их… возню под одеялом? Из-за белобрысой? Впрочем, какие у нее могут быть претензии к мужу? Она ведь даже в этом… не как все!
— Изабелла Акиева?
Погруженная в свои мысли, Белка не сразу осознает, что это обращаются к ней. Лишь когда понимает, что ее с двух сторон окружают люди в форме полицейских, спохватывается.
— Нет. Я Фокина.
— И документики покажете?
— Да. Конечно.
Белка сунулась в сумочку, прежде чем вспомнила, что ее новый паспорт еще не готов. Конечно, она тут же все объяснила, но ее как будто вообще никто не слушал. Или не слышал. Тут как знать?
— Пройдемте, гражданочка.
— Куда? Вы что? У меня ребенок!
— Пройдемте. До выяснения.
— Я не могу! Вы не слышите? У меня ребенок в машине. С чужим человеком…
Но ее не слышали, да…
— Леш, ты зафиксируй, да? Гражданочка оказывает сопротивление.
— Да не оказываю я! Вы что?
Белка уже откровенно плакала. С одной стороны, казалось, это вообще не с ней происходит, потому что не могло это все быть с ней! С другой, она так явно чувствовала, как ей заломили руку, и между лопаток рукой ткнули, обращаясь, будто с рецидивисткой.
— Ребенок! Там ребенок… — повторяла она, а когда ее в машину затолкали, поняла — не стоит даже пытаться до них достучаться. Им все равно. Чтобы не сойти с ума, Белка утешала себя мыслью о том, что за Гордейкой присматривает Орлов. Когда тот ее потеряет, наверняка поднимет на уши Фокина, и тогда это недоразумение разрешится. Он подтвердит, что Белка — его жена, покажет свидетельство о браке. Или справку, которую ей дали взамен паспорта. И которая так и осталась в папке с другими документами.
Так Белка думала ровно до тех пор, пока ее не начали допрашивать. В темной, плохо пахнущей комнате за замком.
— Так вы, говорите, не брали?
— Чего не брала?!
— Драгоценностей. У вашей матери пропал кулон с сапфиром.
Она вообще ничего не понимала! Ничего!
— Вы что, меня обвиняете в краже?
— Не мы. Ваша мать.
— Моя мать умерла, — прошептала Белка.
— А Фатима Акиева кем вам приходится?
— Теткой. Но я ничего у нее не брала.
— А ваша тетка утверждает другое. Так что давайте не тратить попусту мое и ваше время.
— Я ничего не брала… — повторила Белка, понимая, что все бесполезно. Этим людям не нужна правда. Им нужен повод передать ее «дело» по месту совершения «преступления». То есть отдать Белку прямо в руки Гатоеву. Эта схема отработана. Не она одна в нее попала. Они не станут разбираться, что да как.
И самое поганое, что Белка думала, а может, и ладно? Ну, а что? Пусть… Лишь бы они только отстали от Гордея Александровича. Потому что он правда ни в чем не виноват. А там как-то
