Барбара Ханней - В сердце Австралии

Следующие несколько часов были кошмаром. Берн был очень заботливым, но таким холодным, что Фионе хотелось кричать. Реакция Райли была более приятна для нее.

— Я не хочу, чтобы ты уезжала, — закричала девочка, бросаясь к Фионе.

В конце концов Берну пришлось отчитать дочь, и та отправилась с Тедом в школу, а по ее щекам текли слезы.

Настало время отправляться в аэропорт. И Фиона чувствовала себя такой несчастной, когда обнималась с Эллен на прощание.

— Мне жаль, что ты уезжаешь, — всхлипнула Эллен, доставая носовой платок из кармана фартука и вытирая им слезы.

Берн посмотрел на часы.

— Пора, — коротко сказал он и открыл дверцу машины перед Фионой.

Он молчал, когда они ехали в аэропорт, сидел прямо, обе руки держал на руле, не смотрел на Фиону — в общем, вел себя так, как до пожара.

Фиона не могла выносить это. Берн не должен опять от нее отворачиваться. Только не после прошлой ночи. Она не позволит.

— Почему ты так себя ведешь? — требовательно спросила она.

Его глаза сузились, но он даже не посмотрел на нее.

— Что ты имеешь в виду?

— Берн, не притворяйся. Ты все прекрасно понял. Ты отдалился от меня. Я как будто просто твоя гостья, которую надо отвезти в аэропорт. Такое ощущение, что прошлой ночи не было.

— Прошлой ночи и не должно было быть, — с усилием сказал он. — Мне нужно было держать себя в руках. Да и тебе тоже, Фиона. Тебе надо вернуться на работу и забыть обо мне.

Потрясенная, она даже не знала, что сказать.

— Как я могу забыть тебя? Это невозможно.

— Конечно, возможно. Как только ты вернешься, у тебя не будет времени думать о всяких глупостях.

— Ты этого хочешь?

— Да.

— Даже если, скажем, через полгода я уйду с работы?

— Как ты можешь так говорить, когда Рекс Хартли тяжело болен?

Фиона побледнела. Зачем он заставляет ее чувствовать себя такой подлой? Ей далеко не все равно, что будет с Рексом, с компанией. Но есть еще Берн, и его она любит так сильно, что может бросить все.

Ей было больно осознавать, что он к ней чувствует только страсть, вожделение. Она почти умирала при мысли, что покидает его. Ее грудь горела от боли, и девушка глубоко вздохнула, чтобы успокоиться.

Они доехали до шоссе, и машина быстро понеслась по нему. Фиона вспомнила, как первый раз попала сюда.

Если бы только можно было повернуть время вспять и вернуться в ночь бала-маскарада! Она бы тогда все сделала по-другому. Правильно.

Похоже, Берн счастлив избавиться от нее. Она внесла неразбериху в его жизнь. Это же она рассказала ему о своем родстве с Райли, это она поселилась в его доме.

С его точки зрения, одна, пусть и фантастическая, ночь не может ничего изменить.

Берн продолжал молчать, а Фиона не могла найти в себе силы начать разговор. Сложив руки, она смотрела в окно. Теперь эта местность стала такой родной для нее. Она знала каждую ямку на дороге.

Фиона подумала о своей квартире в Сиднее, с кремовыми коврами, гладкими бело-кофейными стенами, белой мраморной ванной. Она представила саму себя, сидящую в одиночестве за ноутбуком. Она опять будет есть китайскую лапшу, пить латте из картонного стакана и работать допоздна.

Если говорить правду, она почти никогда не готовила по тем рецептам, о которых рассказывала Берну. У нее не было времени на кулинарию.

Фиона вспомнила о Рексе. Он должен выздороветь! Он упорно трудился всю свою жизнь и заслужил еще много счастливых лет.

Она попыталась представить себе, что ее ждет после возвращения. Встречи, совещания, инструктажи. Ее мозг отказывался воспринимать все это. Не сейчас.

Девушка снова посмотрела в окно и поняла, что аэропорт уже близко. Легкая паника охватила ее. Они могут приехать в любую минуту, и Берн с холодной вежливостью передаст ее в руки пилота. Времени на прощание у них уже не будет.

Фиона не могла больше молчать и повернулась к Берну.

— Трудно поверить, что я уже не вернусь сюда.

— Думаю, что ты еще будешь приезжать. Возможно, захочешь повидаться с Райли.

— Спасибо, конечно. Это будет чудесно, — сказала она с такой грустью в голосе, что Берн удивленно посмотрел на нее.

— Я серьезно, — сказал он. — Ты очень много для нее значишь, и она будет счастлива общаться с тобой.

— Я понимаю, Берн. Я тоже буду счастлива, — ответила Фиона, еле сдерживая слезы. — Когда у нее день рождения?

Какое-то мгновение он колебался, и она коротко рассмеялась.

— Я забыла, что мужчины никогда не помнят дни рождения их детей.

— Пятнадцатого апреля, — наконец сказал он.

— Хорошо. Я запомню.

И тут, слишком быстро по ее мнению, Фиона увидела плоские крыши зданий аэропорта, ангары, бетонированные площадки пред ними и самолет на взлетной полосе, ожидающий ее.

Берн припарковал машину, выключил зажигание и дернул ручной тормоз. Фиона импульсивно положила ладонь на его руку.

— Подожди, — сказала она, чувствуя, как напряглась его рука. — Я не могу уехать, не рассказав о моих чувствах к тебе.

— Фиона, я не думаю…

— Много времени это не займет, Берн.

Она почувствовала себя такой беспомощной и сильно сжала его руку, заставляя его внимательно слушать.

Их глаза на секунду встретились, и Фиона увидела его грусть и испуг. Внезапно ей стало жарко, и она почувствовала головокружение. Но сейчас нельзя было отступать.

— Я понимаю, что ты хотел бы закончить наши отношения, — сказала девушка тихо, не обращая внимания на колотящееся сердце.

Она подождала немного и продолжила, когда он кивнул.

— Я уважаю твое решение, Берн, но не могу принять его. Я не собираюсь играть по твоим правилам и быть рациональной и взрослой. Я хочу сказать, что люблю тебя.

Берн пробормотал что-то, но она не могла посмотреть на него, потому что ее глаза застилали слезы.

— Прости меня. Понимаю, что ты не хочешь все это слышать, но я должна сказать. Я не могу улететь, не объяснив тебе своих чувств. Я люблю тебя, Берн, люблю тебя и Райли и всегда буду любить.

Смущенная своим порывом, Фиона быстро вышла из машины. Вытирая слезы, она слышала, как открылась, а затем захлопнулась дверца Берна. Гравий захрустел под его ботинками, когда он обошел джип и достал из багажника сумку с ее вещами, большинство из которых купил он.

Она задержала дыхание, когда он подошел к ней. Он выглядел мрачным, глаза холодно блестели.

Она опять поступила как эгоистка. Зачем она ему все рассказала? Она уже и так принесла ему много горя, а теперь еще взвалила на него ношу ее безответной любви.

— Мисс Макларен! — Фиона увидела, что к ним спешит пилот.