Элли Десмонд - Между завтра и вчера (Ванильный вкус поцелуя)

— Почему? Почему это случилось именно сегодня, в тот момент, когда мы с Райаном едва-едва вновь обрели друг друга? — прошептала она, глуша рвавшиеся из груди рыдания. — Может… — В ее голосе прозвучали вдруг резкие, агрессивные нотки, а глаза воинственно блеснули. — Может, ты задумала отнять его у меня?

Изабелла взяла фотографию из дрожащих рук Дженифер, вернула ее в конверт и убрала в карман.

— Послушай меня, дорогая, — тихо, но твердо сказала она, глядя на Дженифер своими красивыми лучистыми глазами. — Я считаю тебя не врагом, а другом, и хочу не разлучить вас с Райаном, а, наоборот, сблизить.

— Сблизить? — переспросила Дженифер, повышая голос. — Но ведь ты собралась рассказать ему о своей догадке, я правильно поняла?

— Если возникнет такая необходимость, я действительно все расскажу Райану.

Откуда-то с пляжа послышался пронзительный детский хохот. Глаза Изабеллы просветлели, тут же погрустнели, потом вновь стали серьезными. Она провела холеной рукой по руке Дженифер со сморщенной от долгого пребывания в воде кожей на пальцах.

— Ты оказалась в крайне сложном положении, и я понимаю тебя и сочувствую. Поэтому-то и пришла сейчас именно сюда. Не с Райаном завела речь об этой фотографии, а с тобой. Я хочу, чтобы именно ты раскрыла ему свою тайну.

По щекам Дженифер покатились прозрачные ручейки.

— Если же ты этого не сделаешь, я буду просто вынуждена поговорить с ним об Элис сама, — продолжила Изабелла. — Он мой верный давний друг, я не могу и не хочу поступать по отношению к нему подло.

— А я не в состоянии разрушить то, что между нами опять зародилось! — воскликнула Дженифер, не заботясь в это мгновение о том, что ее слова может услышать кто-нибудь из родственников. — Я знала, знала, что нашему счастью что-нибудь да помешает!

Изабелла достала из второго кармана носовой платок и по-матерински заботливо вытерла мокрые щеки Дженифер.

— Ты любишь Райана? — спросила она осторожно.

— Да! — выпалила Дженифер. — Все это время я не переставала любить его!

— А простила бы, если бы он сообщил тебе, к примеру, что у него есть еще один ребенок? От какой-нибудь другой женщины?

Дженифер моргнула, и с ее ресниц на щеки опять упали две крупные соленые капли. Простила бы она его, если бы узнала о чем-нибудь подобном? Смогла ли бы продолжать так же сильно и полно его любить? Да. Смогла бы.

— Я простила бы ему все, что угодно, — пробормотала она, рассматривая сморщенные подушечки собственных пальцев. — Райан дорог мне такой, как есть, со всеми достоинствами и недостатками.

— А почему считаешь, что и он не в состоянии все понять и простить? — спросила Изабелла. — Райан — человек порядочный, великодушный и справедливый. Поверь в него.

Дженифер в этом не сомневалась. Чем больше она общалась с ним, тем выше ценила его и уважала. Но твердо знала, что святых людей на свете не существует, что доброте и благородству лучших из тех, кто был ей знаком, есть предел. Поэтому и не ждала, что, услышав от нее столь сногсшибательное признание, Райан не перестанет ею восхищаться, доверять ей.

— О Боже! — простонала она, закрывая глаза ладонями. — Неужели ты не могла прийти ко мне после нашего с Райаном возвращения? Неужели не могла позволить нам насладиться этим совместным уикендом?

— Дженифер, дорогая, я специально поговорила с тобой именно до вашей поездки. Чтобы вы смогли наедине, вдали от твоих родственников спокойно обо всем побеседовать. Ты должна рассказать Райану правду как можно скорее. Так будет лучше, послушай моего совета!

— Он придет в бешенство… Все закончится, — убито пробормотала Дженифер.

— Конечно, Райан позлится, — подтвердила Изабелла рассудительно. — Но и обрадуется. Иметь такого ребенка, как твоя чудесная Элис, — об этом мечтает каждый нормальный мужчина, достигший возраста Райана.

Дженифер повернулась к ней и взглянула на нее умоляюще.

— Пожалуйста, Изабелла! Если ты действительно относишься ко мне как к другу, не рассказывай Райану ничего до выходных. Потом я непременно сама с ним поговорю, но не теперь! Наш роман еще так хрупок, мы должны укрепить его, подготовить для серьезных испытаний.

Изабелла оглядела ее встревоженные, заплаканные, перепуганные глаза с трогательной лаской и вновь погладила по руке.

— Ты действительно веришь, что во время уикенда сможешь беззаботно наслаждаться обществом Райана, зная, что вас ждет впереди? Как ты будешь лежать в его объятиях, смотреть в его полные нежности и любви глаза, разговаривать с ним на отстраненные темы, мечтать о будущем?

Дженифер хотелось проникнуться ненавистью к этой несравненной рыжеволосой вдовушке, столь человечной и доброй, заткнуть ей рот, разглядеть в ее сострадании и желании ускорить их объяснение с Райаном ревность, зловредность, тонкий, корыстный расчет. Но она сознавала, что порыв Изабеллы благороден и чист, и питала к этой женщине самые теплые чувства. Из ее груди вырвался сдавленный стон, за ним — так долго жаждавшие вырваться на свободу рыдания.

— Дженифер, дорогая! — Изабелла обняла ее и привлекла к себе. — Не терзайся так, побереги нервы.

Поберечь нервы? Дженифер казалось, что она стоит на грани между жизнью и смертью, из-под ее ног как будто уплывала земля. Жестокость создавшейся ситуации хлестала ее невидимой плетью, а она была не в силах даже прикрыться руками.

Изабелла встала со скамейки и бережно подняла на ноги Дженифер.

— Пойдем.

— Куда? — Дженифер испуганно вцепилась ей в руку, удерживая ее. — Я не должна появляться в таком виде перед дочерью, да и перед всеми остальными тоже.

— Не беспокойся, мы направимся не к тебе домой, а к нам. Я знаю одну тропинку здесь, в саду, пройдем по ней, и нас никто не увидит.

Дженифер не двигалась с места, глядя на нее со страхом и неуверенностью.

Изабелла догадалась, что ее останавливает, и добавила:

— Мои родители уехали в город за покупками, а Райан — улаживать какие-то дела, связанные с вашим путешествием. Ничего не бойся, мы пройдем так незаметно, что не попадемся на глаза даже слугам.

Она обвила рукой талию Дженифер, и та покорно позволила провести себя по узкой змейке-тропе между деревьями к соседней вилле.

— Сполосни лицо холодной водой, дорогая, — сказала Изабелла, открывая перед Дженифер дверь в просторную ванную, отделанную керамической плиткой цвета морской волны. — А я попрошу Одри приготовить для тебя освежающую маску.

Увидев свое отражение в зеркале, Дженифер ахнула. Ее веки покраснели и раздулись, белки глаз сделались мутными, нос приобрел оттенок спелого помидора, губы распухли. Все это обрамляла безобразнейшая прическа — наспех завязанный из невысохших после купания волос хвостик. Споласкивание лица холодной водой вряд ли помогло бы ей сейчас.