Дарси Блейк - Любовь на выживание

— Клянусь небом, маленькая Джуди, это не конец нашего разговора. Я хочу тебя, мой рыжий ангел, так хочу, что едва дождусь того момента, когда ты придешь в мою спальню. И тогда — обещаю тебе — ты и не вспомнишь, что я инвалид.

Из дома вышел Рэй, не глядя на Джуди подошел к Стилу и легко поднял его на руки.

Во дает, по-детски изумилась прежняя Джуди Саттон. Та, которая только дружила с мальчиками и знать не знала про горячую темную волну желания, захлестывающую все тело…

Прежняя Джуди искренне восхищалась силой Рэя Джонсона и знать не знала, какая ярость кипит в его душе в эту самую минуту.

Дело в том, что пять минут назад Рэй Джонсон очень отчетливо и обреченно понял, что не может жить без Джуди Саттон. Эта мысль его по очереди: напугала, насмешила, расстроила и привела в бешенство. Он ведь прекрасно знал, О ЧЕМ сейчас разговаривают эти двое на берегу реки и зачем его послали в дом, как маленького мальчика.

Он без единого слова усадил Стила в лодку, прекрасно сознавая, что сердиться на друга глупо. Мгаба маячила на носу черным изваянием, Рэй устало махнул ей рукой. Стил поднял бледное лицо и тихо сказал:

— Береги ее, Змей. Умри сам, но не дай ей погибнуть. Я заклинаю тебя всем, что тебе дорого, — береги ее!

Лодка медленно заскользила прочь, и Рэй Джонсон беззвучно выругался ей вслед. Он понятия не имел, как теперь смотреть в эти изумленные серые глаза, как жить с Джуди под одной крышей и слушать ее дыхание в ночи…

Джуди лежала на тюфяке из сухой травы и вспоминала то, что происходило совсем недавно между Стилом и ею. Даже воспоминания возбуждали, и она постоянно вертелась с боку на бок.

И было что-то еще. Что-то странное, она еще хотела спросить, да отвлеклась, а потом уж было не до вопросов…

Как он ей сказал тогда, перед уходом: «Иди с Рэем и жди меня. Я приду за тобой».

Какая жалость, что он не может ходить…

Рэй смотрел на стремительно светлеющие щели в потолке и думал. Мыслей было много, они путались в гудящей голове и мешали спать.

От баб одни неприятности.

Конечно, сколько он может жить один? Даже любовницы у него не было.

Нельзя думать о том, что они делали на берегу. Иначе он ее сейчас задушит.

Запах мокрых птичьих перьев. Дыхание на груди. Холодный нос под мышкой. Глупость какая. От нее тиной пахло, вот и все.

Тина. Она везде. Окружает остров. Даже на штанах тина.

И на ее кроссовках тина.

И на его ботинках тина.

А на сапогах Стила…

На них не было тины. На них была глина.

Глина. Тина. Глина. Тина. Вот такая картина.

Они с Мгабой пришли со стороны реки. Метров триста от реки она его несла. По воде тоже несла, но не на вытянутых же руках!

Значит, на его сапогах должна была остаться тина.

А осталась глина.

Как будто, это он нес Мгабу, а не она его…

Рэй Джонсон рывком сел на кровати.

Тысячу не тысячу, но раз пятнадцать за последние двадцать лет вот это самое озарение спасало ему жизнь.

Озарение — это как сигнальная ракета. Читать при ней нельзя, деталей местности не разглядеть, но на один миг, один краткий миг все становится ослепительно белым и четким, и даже потом в мозгу остается черно-белый отпечаток увиденного. Конечно, надо уметь видеть. Надо учиться этому.

Он учился на войне. Там хорошая система зачетов. Не сдал экзамен — похоронили.

Рэй Джонсон выжил, потому что умел сосредотачиваться и вспоминать черно-белый отпечаток в мозгу.

Сейчас ему тоже надо выжить. И помочь выжить рыжей воробьихе с изумленными серыми глазами.

Потому что именно ей, собственно говоря, и грозит смерть.

Утро было каким-то на редкость английским. Серым, сырым и невеселым. Рэй Джонсон встал злой и невыспавшийся, бросил всего один взгляд в сторону свернувшейся комочком Джуди и вышел из дома.

Он шел и злился. Не ходить было нельзя, а идти — значит косвенно подтвердить самое чудовищное подозрение, которое только могло прийти ему в голову.

Надо уезжать отсюда.

Надо ехать в Сахару. Там жарко и сухо, там бедуины и верблюды, там нельзя пить водку, и девичьи волосы там не пахнут мокрыми перьями, потому что девушки в тех местах редкость. Там нет ни глины, ни тины, наконец!

Первая остановка — у того места, где он едва не перерезал горло Энди Стилу, спокойно сидящему на бревне.

Логично предположить, что Мгаба принесла его сюда, осторожно посадила на бревно и бесшумно ушла дальше. В том, что она двигается бесшумно, Джонсон убеждался уже не раз, но по той же логике выходило, что проклятым сучком могла хрустнуть только она.

Чисто теоретически — мог и Стил. Например, чтобы привлечь внимание Рэя. Только это глупо. Еще с войны у них была разработана целая система сигналов оповещения — от птичьего крика до кваканья лягушки. Трещать сучьями слишком опасно — Рэй мог бы и выстрелить на звук…

Сучок был там, где ему и полагалось быть. Неподалеку от бревна. Рэй Джонсон опустился на колени и замер. Чтение следов не терпит суеты.

Сучок сломан и слегка втоптан во влажную землю. Босой ногой. Все сходится. А откуда пришлепала эта босая нога?

Он поднялся, пригнулся к самой земле и медленно двинулся вперед, не отрывая глаз от почти невидимых следов Мгабы.

Да, вот так она и шла. В чем же странность…

Разведены ветви над головой. Стил висит у нее на спине. Мгаба чертовски сильна, даже крупного мужчину она поднимает с легкостью, хотя, разумеется, поднять — и пронести триста метров… Это разные вещи. Значит, вот здесь разведены ветви. Наверное, это сделал Стил, висящий на спине у Мгабы…

Что не так, Змей? Думай, сержант, думай.

Он прошел почти до самой реки, все эти проклятые триста метров — и так ни до чего не додумался. Зато у воды все стало ясно. Ясно до ужаса, до отчаяния. До полного идиотизма.

Рэю все было ясно. Земля, напитавшаяся водой, хранила летопись минувшей ночи.

Рэй ничего не понимал.

Вот легкие следы Мгабы. Босые ноги отпечатались четко. Она вышла из воды, сразу перепрыгнула на место посуше. Дальше ее следы тянутся по песку, потом по траве. Они все такие же легкие и четкие. Сама Мгаба при росте под два метра весит около девяноста килограммов, но это полбеды, все африканцы умеют передвигаться легко, словно эльфы. Иногда даже трава не приминается. Осложняет дело один маленький глупый фактик.

Энди Стил весит никак не меньше Мгабы. Он достаточно рослый, атлетически сложенный мужчина с широкими и крепкими костями. Значит, вчера ночью поверх вот этих следов стояло почти двести килограммов живого веса, но следы на это никак не указывают.

Такое ощущение, что Стил из лодки выбрался по воздуху.