Алекс Вуд - Истинный джентльмен

Да и хочу ли я врать? Я загнал себя в тоннель беспросветной лжи, и вот наконец вижу свет. Моя роль в этой истории очень неприглядна, и я меньше всего хотел бы, чтобы Вероника узнала об этом вот так… Но сделанного не воротишь, и не лучше ли будет воспользоваться возможностью и покончить с двойной жизнью? Я расскажу ей все. О том, что любил Селин все эти годы и как мне приходится тяжело сейчас, когда она снизошла до меня, а я не могу ее принять… Веронике будет очень больно, но она поймет… Она благородная девушка, и я должен быть с ней честен… Потом она поймет меня и, может быть, простит…

Дверной звонок прозвучал как ответ на мои скорбные мысли. Я почти не сомневался в том, кого увижу, когда открою дверь. В последнее время она стала частой гостьей в моей квартире…

– Привет. – Я открыл дверь и увидел Веронику.

Она была бледна как никогда, а в руке крепко сжимала газету. Мне не было нужды уточнять, какую именно. Дурные вести не сидят на месте. Значит, она уже знает.

– Проходи.

Я посторонился, и Вероника пулей влетела в гостиную, чуть не сбив этажерку. Я закрыл дверь на все замки и повернулся к ней. Глаза Вероники воинственно сверкали, и мне немедленно стало легче. С женщиной обвиняющей гораздо проще иметь дело, чем с женщиной просящей. Вероника пришла с явным намерением устроить скандал, и я чувствовал в себе достаточно сил, чтобы противостоять ей.

– Объясни мне, что это такое! – Она швырнула мне газету.

Я едва успел поймать ее. Так и есть, «Дейли миррор», сегодняшнее число. С первой страницы приветливо улыбается Селин. До чего же удачная фотография…

– Я уже видел этот номер, – сказал я как можно спокойнее.

– Видел? И что все это значит?

Я взглянул на Веронику. Она подалась вперед, словно готовясь к прыжку. Крылья ее носа угрожающе трепетали, а маленькие кулаки сжимались и разжимались. Вся она была готова к бою, но ее глаза… сколько боли и страха застыло в ее глазах! И мне сразу все стало ясно. Если с кем и воюет Вероника, то только с собой, чтобы не расплакаться здесь передо мной. Она изо всех сил старается сохранить независимый вид, но оскорбленная любовь гложет ее изнутри. Я и не думал, что это лицо, обычно столь веселое и беззаботное, способно выражать такое страдание.

До того, как я увидел ее глаза, я собирался сказать ей правду. Но страшные слова «я люблю Селин» замерли у меня на губах. Не только боль была в глазах Вероники, но и надежда. Слабая, нелепая надежда на то, что это всего лишь розыгрыш или ошибка или еще что-нибудь. Она отчаянно надеялась и всей душой хотела поверить мне. Могли я обмануть ее ожидания? Клеймо «предатель» жгло меня, но я был не готов поменять его на «убийца». Любовь Вероники взяла надо мной верх.

– Это отвратительная клевета, – выдавил я из себя. – Мы с Селин просто друзья.

Глаза Вероники вспыхнули радостью. Я видел, что она готова броситься мне на шею, но облегчение все еще борется с недоверием.

– А почему ты гулял с ней в парке? – подозрительно, но не враждебно спросила она.

– Мы с Селин давно знаем друг друга, – начал я неуверенно. – Она попросила показать ей Лондон…

Вероника закусила губу. Несмотря на то, что она очень хотела мне поверить, мое объяснение ее не устроило.

– Она могла бы нанять себе гида, – вызывающе проговорила она.

– У знаменитостей свои причуды, – пожал я плечами.

– А ты не мог ей отказать? – нахохлилась Вероника.

– Селин Дарнье не отказывают, – вырвалось у меня.

Вероника нахмурилась. Вот еще один повод, чтобы рассказать ей правду, подумал я. Не такой хороший, как вначале, но тоже ничего. Не годится врать в лицо такой очаровательной девушке, как Вероника. Она обязательно меня поймет…

– Ох, Майк, я так расстроилась, – вдруг жалобно вздохнула она, подошла ко мне и прижалась щекой к моей груди. – Чуть с ума не сошла, когда дворецкий принес мне эту паршивую газетенку.

Я вполне мог представить себе ужас, охвативший Веронику при виде этих фотографий. Бедная раненая девочка трепетала в моих объятиях, надеясь на помощь. Неужели я буду настолько жесток, что собственноручно добью ее?

– Да если бы я только мог подумать, что за нами по пятам следуют репортеры, я бы бежал от Селин как от огня! – вполне искренне воскликнул я.

– Но ведь за ней, наверное, все время следят журналисты, – наивно заметила Вероника, поднимая на меня глаза.

– Наверное, – кивнул я, злясь про себя, что не сообразил этого заранее. Если бы я подозревал о слежке, я бы ни за что не стал бродить с Селин по городу. Но я голову потерял от любви и ничего не понимал…

Хотя… если я собирался во всем признаться Веронике, то какая разница, застукали журналисты нас с Селин или нет.

– Она специально все подстроила, – выдохнула Вероника. – Решила, что я брошу тебя, когда увижу эту газету.

Это по-детски нелепое предположение развеселило меня. Чтобы завоевать мужчину, Селин Дарнье не нужно прибегать к мелочным приемам.

– Это просто совпадение, – спокойно произнес я.

Вероника робко улыбнулась и прижалась ко мне еще сильнее. Как легко мне удалось развеять ее подозрения!

– Ты больше не будешь с ней видеться? – спросила она, ни на секунду не сомневаясь в ответе.

– Конечно нет!

Я ненавидел себя за притворство, но точно знал, что не скажу Веронике правду. Не имело смысла лгать самому себе. Вероника не вынесет такого удара. Селин скоро уедет и продолжит свое триумфальное шествие по земному шару, а я женюсь на Веронике и буду ей заботливым и верным мужем. Разве настоящий джентльмен может поступить иначе?

Принятое решение тяжелым камнем легло мне на сердце. Сколько я ни твердил себе, что поступаю правильно, легче мне от этого не становилось. Селин рядом и готова стать моей, а я вынужден отказаться от нее… Но если я так не сделаю, я буду всю жизнь презирать себя!

Вероника ушла домой успокоенная и счастливая. Мы даже решили ускорить свадьбу. Совсем необязательно целый год быть женихом и невестой. Мы поженимся настолько быстро, насколько все удастся организовать. Скорее всего, через три недели я уже буду женатым человеком. Если Селин все еще будет в Лондоне, я буду от нее так же далек, как если бы она улетела в какой-нибудь Бангладеш!

Вероника ушла, а я, совершенно без сил, растянулся на диване. На этот раз мне удалось предотвратить бурю, но что делать, если у пронырливых газетчиков припасены более скандальные фотографии? Ведь мы с Селин совсем не осторожничали. Мне и в голову не приходило, что кто-нибудь может опознать в скромно одетой девушке в надвинутой на глаза вязаной шапчонке знаменитую на весь мир оперную певицу. Я считал, что мы с ней в абсолютной безопасности, но…