Ли Уилкинсон - Жемчуг Падуи

– Шестого марта родилась я… – прошептала София.

– …Когда шестого марта родилась девочка, она официально стала дочерью Питера и Марии Джордан. Тетушка Франческа отдала ребенка отцу. Питер хотел назвать девочку в ее честь Франческой, но она попросила дать тебе имя София…

– И она больше никогда не видела меня?

– Твоя приемная мать часто болела. Тетушка не хотела отрывать тебя от нее. Но когда тебе было четыре года, Мария привезла тебя в Палаццо. Несколько дней ты провела со своими настоящей и приемной матерями. В дневнике Франческа пишет, что это были самые счастливые дни ее жизни. В этих же записях говорится о том, как она вычертила гранью бриллианта твое имя на оконном стекле. Это был последний раз, когда она видела тебя. Но она не переставала думать о своей дочери. Ее мечтой было подарить тебе Жемчуг Падуи на твой двадцать пятый день рождения. Об этом она пишет на последних страницах дневника. К этому времени не стало ни Марии, ни Паоло, которых мог бы задеть этот поступок. Но прежде, чем тебе исполнилось двадцать пять, скончались и она, и твой отец. Единственными, кто знал правду о твоем рождении, были Роза и Роберто. Им с самого начала было известно все… Когда Джина выяснила, что тетушка Франческа никогда не собиралась завещать ей Жемчуг Падуи, она пришла в бешенство. Ведь официально дочерью Франчески являлась она, а о существовании другой дочери ей ничего не было известно, равно как и о местонахождении жемчужного ожерелья. Она кинулась искать старинную шкатулку для драгоценностей, в которой тетя хранила свои самые памятные вещи. Разумеется, Джине не удалось ее найти, поскольку незадолго до смерти Франчески Роберто отвез шкатулку в Лондон и передал Питеру Джордану.

– Точно! – воскликнула девушка.

– Ты знала об этом? – нахмурился Стефан.

– Не совсем, – покачала она головой. – Но миссис Калдвелл рассказывала мне, что приезжал некий итальянец, по ее описанию, очень похожий на Роберто, и разыскивал моего отца, чтобы передать ему какой-то сверток. Но отец не сказал мне ничего об этом. А после его смерти я нашла эту шкатулку в бюро с запиской для меня.

– Странность в том, что в этой шкатулке должно было находиться ожерелье, – озадаченно произнес Стефан.

– Когда я нашла шкатулку, никакого ожерелья в нем не обнаружила, – сообщила София.

– Вероятно, твой отец, зная его истинную ценность, положил Жемчуг Падуи в банк на хранение, – предположил Стефан.

– Либо ожерелье было украдено… Я не говорила тебе, но в тот вечер, когда я ужинала с миссис Калдвелл после встречи с тобой, кто-то побывал в моей квартире и рылся в моих вещах. Стефан широко улыбнулся, выслушав ее.

– Ах! Это был ты?! – возмутилась девушка, однако с некоторым облегчением. – Это ты обыскивал квартиру, воспользовавшись моим отсутствием?

– Да, это был я, – признался Стефан.

– Ты приехал в Лондон, чтобы вернуть себе Жемчуг Падуи?

– Я не собирался отбирать у тебя ожерелье. Я лишь хотел удостовериться, что воля тетушки Франчески выполнена. А Джина навязалась ехать со мной. Она заподозрила, что это не обычный деловой визит, и решила проверить. Чтобы успокоить Джину, я согласился взять ее с собой. Но и с тобой у меня не было причин быть совершенно откровенным. Я не знал о тебе ничего, кроме того, что твое имя София Джордан и ты работаешь в лондонской галерее. В пятницу вечером я ненадолго зашел в галерею, чтобы выяснить, как ты выглядишь. А потом проследил за тобой и оставался незамеченным до самой нашей встречи в том магазинчике. Увидев тебя, я больше не сомневался, что ты – дочь моей тетушки. Но у меня оставались сомнения, стала ли ты обладательницей семейной реликвии. Это я и попытался выяснить, познакомившись с тобой лично.

– И ты посчитал, что обыскивать чужую квартиру позволительно? – укорила его София.

– Прости меня, дорогая. Я не горжусь своим поступком.

– Тебе удалось найти Жемчуг Падуи?

– К сожалению, нет. Но я убедился, что шкатулка у тебя, и решил продолжить свое расследование. Однако оставаться в Лондоне не было никакой возможности. Дела холдинга заставили меня вернуться в Венецию. Поэтому я изобрел историю про попавшего в аварию эксперта, которого необходимо срочно заменить. С прежним экспертом действительно произошел несчастный случай, но большого вреда ему не причинил. К счастью, Джина ни о чем не догадалась, в противном случае она быстро вывела бы меня на чистую воду… Она знала, что есть ряд полотен, которые тетя Франческа намеревалась продать. Таким образом, я смог заманить тебя в Палаццо дель Фортуна. Моя кузина до сих пор понятия не имеет, кем ты приходишься прежней владелице дворца. Она просто ревнует меня. Уж очень ей льстит мысль, что я могу стать ее мужем номер два… Вернувшись в Венецию после знакомства с тобой, я имел возможность лучше ознакомиться с дневниковыми записями тети, собрать недостающую информацию и сделать так, чтобы ты остановилась не в отеле, а в Палаццо дель Фортуна. Джина, узнав о моих планах, впала в ярость в очередной раз. Видимо, поддавшись гневу, она и совершила эту глупость.

– Ты хочешь сказать, что маркиза д'Орсини проникла в мою комнату, пока мы ужинали в городе, выкрутила все лампочки и убежала через сад, напугав меня среди ночи? – усомнилась София.

– Не совсем так, хотя она еще и не на такое способна. Тем более, что у нее был ключ от садовой ограды, и она, как никто другой, знает планировку этого здания. Поэтому она и наняла человека, который обыскал твою комнату.

– Зачем ей это понадобилось?

– В поисках ожерелья, разумеется.

– Но ты сказал, что ей ничего неизвестно.

– Видимо, Джина начала догадываться. Она слишком хорошо знает высший свет и его интриги. У нее выработался нюх на всякого рода тайны… Но меня пугало другое. Я опасался, как бы она не вздумала причинить тебе физический вред. Потому и настаивал на том, чтобы мы ночевали вместе… Узнав о моем расследовании, Роза недавно сообщила мне, что к шкатулке, отправленной с Роберто в Лондон твоему отцу, прилагалось письмо. Это было сделано потому, что Роберто владеет английским не в том объеме, чтобы на словах передать Питеру Джордану последнюю волю тетушки Франчески. Но прежде, чем рассказать все до самого конца, хочу успокоить тебя. Дело в том, что под давлением обстоятельств Джина вынуждена была признаться, что наняла человека, который пробрался в твою комнату, следуя ее инструкциям.

– Как ты добился этого? – удивилась София.

– Я сказал ей, что лучше признаться в малом, чем быть обвиненной в покушении на твою жизнь, пригрозил заявлением в полицию, неминуемым расследованием и судом. Она вняла моим доводам. Мы договорились решить этот вопрос, не доводя его до суда. И тогда она сможет принять предложение руки и сердца своего старого друга Джованни Лонджени и отправиться вместе с ним в Калифорнию без каких-либо последствий для своей репутации. Джованни любит Джину в течение многих лет, но она все это время была настолько одержима охотой на меня, что оказалась не в состоянии оценить его преданность и терпение. Теперь у нее появится шанс для достойной жизни, если она вновь не сглупит и не напортачит. Но это уже не наша забота. Я с легким сердцем передаю ее на попечение весьма разумного мужчины и могу сосредоточиться на своей личной жизни. Еще в молодые годы Джованни хотел жениться на Джине. Но его отец и мать были категорически против. Джина любила Джованни не меньше, однако опасалась, что не благословленный родителями брак лишит его большого наследства. Теперь, по прошествии стольких лет, Джованни больше не зависит от великодушия своих богатых родителей. Он стал весьма успешным бизнесменом. Его состояние неуклонно растет. Поэтому для Джины этот союз должен стать идеальным.