Барбара Ханней - Под шепот океана

– Предсказуемым?

– Я бы сказала, надежным.

Гас очаровательно ей улыбнулся, и Фрейя почувствовала себя, как никогда, счастливой.

– Какого цвета сейчас мои глаза? – спросила она.

– Серовато-зеленые. Как море в шторм.

– Наверное. – Она плотнее прижалась к нему, и ее захлестнула новая волна желания. – Я сейчас готова к небольшому шторму.

– Я тоже.

Некоторое время они неспешно покрывали поцелуями лица друг друга. Затем, почувствовав нетерпение, Фрейя слегка приподнялась и стала дрожащими пальцами расстегивать пуговицы на своей блузке. Гас последовал ее примеру и тоже начал раздеваться. Они стремительно избавлялись от одежды, а вместе с ней от своих обид, запретов и предрассудков.

Когда Фрейя снова опустилась на кровать, ее кожа горела. Гас был так прекрасен, и она жаждала его прикосновений. Наконец он склонился над ней и начал ласкать губами ее шею и грудь.

Вдруг она почувствовала жжение в глазах. Ей не хотелось плакать в такой момент, но ее радость омрачало осознание того, как много она потеряла, расставшись с Гасом.

– Фрейя, – еле слышно произнес он, но она услышала в его голосе нотки отчаяния. – Как я только мог тебя отпустить?

Это было слишком. Ее сердце наполнилось до краев, и она зарылась лицом в его плечо, чтобы Гас не увидел ее слез. Но очевидно, он их почувствовал. Немного отстранившись, он начал целовать ее мокрые веки, щеки, дрожащие губы. Затем она почувствовала соль своих слез на его губах, и их поцелуи приняли более страстный характер.

Гас выключил свет и, притянув Фрейю к себе, уткнулся носом в ямку над ее ключицей и вдохнул аромат ее кожи. Он ошибался или от нее действительно пахло цветами франгипани?

– Гас? – сонно протянула она.

– М-м-м?

– О чем ты думаешь?

– О страсти, – ответил он.

– О нашей?

Улыбнувшись в темноте, он поцеловал ее в шею.

– Мне кажется, с этим у нас проблем нет.

– Мне почему-то кажется, что ты прав.

Перевернувшись на спину, она взяла его руку и начала поочередно целовать пальцы. Эта простая ласка согрела его сердце, и он почувствовал необходимость сказать Фрейе правду, не дававшую ему покоя весь вечер.

– Знаешь, у нас с Моник все было совсем не так.

Губы Фрейи застыли на его руке.

Он немного помедлил, затем, набравшись смелости, продолжил:

– Дело в том, что наш брак нельзя было назвать счастливым. – Ему было тяжело в этом признаваться, но он хотел, чтобы Фрейя все знала. – Думаю, нас обоих подтолкнули к нему обстоятельства.

– Правда? – Она приподнялась на локте. – Почему?

– О... нам обоим в то время это показалось хорошей идеей. Молодые мужчина и женщина, живущие в чужой стране, имеющие одинаковые цели и... э-э... здоровые потребности.

– Вы не были влюблены?

– Нет. Мы нравились друг другу, но это нельзя было назвать любовью.

– В таком случае зачем вам было вступать в брак? Почему вы не могли просто жить вместе?

Гас снова улыбнулся. Фрейя была дочерью своей матери.

– Возможно, это прозвучит нелепо, но мы с Моник должны были подавать всем хороший пример. Мы, как представители неправительственных организаций, имели большую социальную ответственность и пользовались уважением. Нам нужно было поддерживать свой имидж, поэтому мы и решили пожениться.

Хотя в комнате было темно, Гас закрыл глаза, словно это могло помочь ему сделать признание.

– Наш брак был ошибкой. – Он поморщился, не желая произносить вслух дальнейшие слова, но назад дороги не было. – Именно поэтому Моник и хотела покинуть Эритрею.

– То есть она хотела тебя бросить?

– Она сказала, что нам нужно какое-то время пожить отдельно. – Он тяжело вздохнул. – Но тут в дело вмешалась моя дурацкая гордость. Я никогда не любил проигрывать.

– Твои родители, наверное, очень расстроились бы, если бы вы разошлись.

– Расстроились – это мягко сказано, – произнес он сдавленным голосом. – Я руководил строительством дамбы и уговорил Моник задержаться еще на полгода, пока не истечет срок моего контракта.

– Но она погибла.

– Да, – еле слышно вымолвил он.

– Какое тяжелое испытание для тебя!

Гас услышал дрожь в ее голосе и мысленно отругал себя. Зачем он вообще начал этот разговор? Зачем стал делиться с ней своими переживаниями и расстроил ее, когда должен был ее утешить? Утром им обоим рано вставать, но они вряд ли смогут уснуть.

Фрейя села в постели.

– Перевернись на живот, Гас.

– На живот?

– Да. Ты расстроен. Твои плечи напряжены. Я хочу сделать тебе массаж.

– Но это я должен помочь тебе расслабиться.

– Поверь, ты мне очень помог. – Она легонько тряхнула его за плечо. – А теперь сделай, как я сказала.

Улыбнувшись, он послушно перевернулся на живот.

– Не помню, когда мне последний раз делали массаж.

– Именно поэтому он тебе и нужен.

Ее руки начали разминать мышцы его плеч и спины, и они постепенно стали расслабляться. Он и сам не заметил, как погрузился в сон.

Утро наступило слишком быстро.

Услышав пиканье будильника в своем мобильном телефоне, Фрейя протянула руку, чтобы его выключить. Затем она открыла глаза и увидела, что в окно проникают первые лучи рассвета. Впервые за последние несколько месяцев она так хорошо спала.

Затем она все вспомнила. Ник. Трансплантация. Гас. Они должны ехать в больницу.

Ее охватил леденящий ужас.

– Доброе утро, соня.

Через открытую дверь ванной она увидела Гаса, стоящего у раковины в черных трусах-шортах. Одна его щека была гладко выбрита, другая покрыта белой пеной.

При виде его непринужденной улыбки ее тревоги немного отступили. Она вспомнила, что должна быть смелой и уверенной в себе.

Даже несмотря на свои страхи, она не могла не отметить, как ей было приятно, проснувшись, увидеть его. Не могла не восхититься его широкими плечами и четко обозначенными мышцами живота. Его загорелая кожа слегка поблескивала, и каждая клеточка в теле Фрейи зазвенела, когда она подумала о прошлой ночи. Их с Гасом близость была незабываемой.

М-м-м... Неудивительно, что после нее она так хорошо спала.

Но сегодня его красивое сильное тело потеряет свое совершенство. Ради спасения их сына.

Ее захлестнули эмоции, и она, накинув халат, подбежала к Гасу и крепко его обняла. Он мягко рассмеялся. Его руки сомкнулись вокруг нее, и на мгновение она почувствовала себя счастливой.

Затем ее ладонь скользнула вниз по его боку и задержалась на том месте, куда через несколько часов вонзится скальпель хирурга.

Ее сердце болезненно сжалось.