Кэтрин Гарбера - Любимица папарацци

— Отец только что мне сказал… Это правда?

— Чтобы ответить на твой вопрос, мне нужно знать, что он тебе сказал, — сделал Гевин попытку пошутить.

— Что ты хочешь уничтожить нас всех. — Ее голос понизился почти до шепота. — Что ты начал скупать акции «Клозит Темпест» через подставное лицо.

Гевин мрачно улыбнулся. Да уж, Огаст Ламберт не дурак, раз понял, откуда ветер дует. Но не так уж и умен, раз попался на его удочку. Или дело вовсе не в его уме? Может, и в его компании завелся человек, продающий информацию «Клозит Темпест»? Нужно будет всех проверить…

— Верно почти все, за исключением одного: акции скупаю не я, а «Ринард инвестментс» от лица одного консорциума. Сегодня я говорил с одним из его представителей, но мы еще не решили, как поступим с «Клозит Темпест».

Темпест смотрела на него широко раскрытыми голубыми глазами, и у Гевина екнуло сердце. Тепло исчезло из ее глаз. Они стали холоднее льда. Такою он ее еще не видел и с отчаянием думал, что теряет ее.

— «Ринард инвестментс» будет принадлежать контрольный пакет, а значит, и право решающего голоса, ведь так? — Ее вопрос прозвучал как утверждение.

— Да, — ровно сказал Гевин, хотя страх сковал его душу.

— Пожалуйста, скажи мне, что ты не собирался продать «Клозит Темпест» по частям. — Помимо воли в ее голосе послышались умоляющие нотки.

Гевин молчал. Внутренний голос твердил ему, что он должен успокоить Темпест, но тут он вспомнил, как его отец — уже пожилой человек — забыл про гордость и обратился за помощью к человеку, который лишил его всего. Вспомнил, сколько раз он слышал, как отец, стараясь никого не разбудить, тихими шагами мерил гостиную, пытаясь найти выход…

Темпест ему очень дорога, но он заставит Огаста Ламберта страдать так, как страдал его отец, столкнувшись с тем, что помощи ждать неоткуда. Огаст Ламберт тоже не получит никакой работы и тоже будет вынужден прийти за помощью к человеку, разорившему его. Гевин представил, как вежливо скажет ему «нет», но, натолкнувшись на беззащитный взгляд Темпест, в котором застыла обреченность, вздрогнул.

К ним снова подошел Огаст Ламберт.

— Давай поговорим об этом в другом месте, хорошо? — мягко сказал он Темпест и обратился к ее отцу: — Мистер Ламберт, позвоните завтра моему секретарю и договоритесь о встрече. Я постараюсь выкроить для вас несколько минут.

— Я еще не ваш служащий, мистер Ринард, — высокомерно заявил Огаст.

— Конечно, вы можете отказаться, но не рассчитывайте, что я сделаю повторное предложение. Когда контрольный пакет акций перейдет в мои руки…

— А моя дочь уже в ваших руках… — едко подхватил Огаст.

Гевин не удержался от самодовольной улыбки, хотя предпочел бы, чтобы Темпест оставалась в стороне от всех этих пертурбаций. Она привыкла считать его одним человеком, не подозревая, что он может быть и другим: жестким и беспощадным в вопросах бизнеса. Теперь она об этом узнала, но Гевин не был уверен, что Темпест одобрит его методы. И чем он лучше ее отца? — мелькнула в голове тревожная мысль.

— Я не вещь, отец, и Гевину не принадлежу, — с достоинством сказала Темпест. — Я с ним потому, что сама хочу этого.

Ее отец скривился.

— И ты согласна быть его любовницей и позволять, чтобы твое имя трепали все кому не лень? Ты позоришь не только себя, но и всю нашу семью!

Темпест вздрогнула, как от пощечины, но ее голос звучал твердо:

— Мне все равно, что болтает большинство людей. Гевину тоже. Пускай болтают: лает только тот, кто укусить не может.

— Хорошо же ты научилась себя обманывать, — бросил отец.

Темпест словно стала меньше ростом.

— Мистер Ламберт, оставьте свою дочь в покое. — В голосе Гевина послышались отголоски сдерживаемой ярости. — Она не имеет никакого отношения к нашим делам.

— Имеет, и еще какое. — Огаст смерил его взглядом. — Вы используете мою дочь.

— Вы намекаете, что без нее я не смог бы добраться до вас?

— Именно! Еще скажите, что она небезразлична вам.

Гевин привлек Темпест к себе.

— Все так: ваша дочь мне небезразлична.

При этих словах Темпест еще крепче прижалась к нему.

Ей это не послышалось, ведь правда?

— Будь так, вы бы не смогли лишить ее наследства, а вы…

— А он и не собирается, — ответила за него Темпест.

— Мне бы не хотелось обсуждать этот вопрос здесь и сейчас, — с нажимом произнес Гевин, не опровергая ее слова, но и не соглашаясь с ними. — Мистер Ламберт, либо мы встречаемся завтра, либо на собрании акционеров, на котором будет объявлено о вашей отставке.

— Вы трус и лицемер! Говорите, что моя дочь вам дорога, и в то же время держите ее в неведении относительно того, что собираетесь делать с компанией. Вы ведь уже все давно решили, не так ли? — убежденно произнес Огаст.

Гевин кивнул.

— И ваша цель: раздробить и продать «Клозит Темпест». — В голосе Огаста звучало неприкрытое презрение. — И после этого вы считаете себя взрослым человеком? Да вы мальчишка, который мстит за то, что… А-а, да о чем с вами говорить, — махнул он рукой и отошел.

Гевин поймал устремленный на него взгляд Темпест и понял, что она ждет ответа.

— Да, — ровным тоном сказал он. — Именно это я и намереваюсь сделать.

Темпест вырвалась из рук Гевина. Она не могла поверить: он ненавидит ее отца до такой степени, что его ничуть не волнует, если многие люди потеряют работу!

— Ты бы действительно это сделал?

— Да.

Из соседней комнаты донеслись звуки музыки. Темпест отметила это мимоходом, рассеянно: вечеринка для нее закончилась.

— Ты ведь считаешь моего отца порядочным негодяем, так ведь? — С ее губ сорвался смешок. — Но ты ничем не лучше его, если поступишь таким образом.

— Я думал об этом, — кивнул Гевин. — Все-таки тебе не стоит так волноваться. Это касается только меня и твоего отца.

— Не важно — какой, но он мой отец! Я так не могу… — Она обратила на него умоляющий взгляд. — Может, ты передумаешь? Компания приносит хороший доход… и незачем…

Гевин покачал головой.

— Ты не права.

— В чем?

— «Клозит Темпест» в финансовой яме, и без денежных вливаний со стороны ей оттуда не выбраться.

— Я этого не знала, — медленно сказала Темпест и нахмурилась. — Тогда тем более стоит подумать о простых людях, которые ни в чем не виноваты!

— Я уже все обдумал и решил, — жестко сказал он.

— Гевин, я не могу просто отстраниться. Ты совершаешь ошибку. — Она взяла его за руку. — Если бы твое решение затрагивало только моего отца… но ведь от него в равной степени пострадают сотни людей! Если ты испытываешь ко мне…