Лина Баркли - Насмешка судьбы

— Я никуда не уйду, дорогая. Я должен утолить страсть, бушующую в тебе. Это самый лучший для меня подарок, и ты сделаешь его мне. Твоя полная капитуляция станет моим триумфом.

И рассмеявшись, он вновь поцеловал жену и возобновил ласки. Тело Энжи горело от безудержного желания, требовавшего логического завершения. Ей хотелось слиться воедино и раствориться в Лоренцо. Он ласкал языком ее соски, вызывая в ней чувственный трепет. Руки бережно накрыли лоно, пальцы осторожно скользнули внутрь, задержавшись ненадолго на розовом чувствительном лепестке.

— Вижу, ты готова меня принять, — хриплым голосом сказал он.

Лоренцо раздвинул и слегка приподнял ее бедра. Ощутив горячее прикосновение его восставшей плоти к своему лону, Энжи задрожала. Она испугалась, когда он остановился, но напрасно. Он вошел быстро и мощно, вызвав острую боль внутри. Она вскрикнула. Лоренцо замер и внимательно посмотрел на жену.

— Если бы ложь можно было наказать раз и навсегда, — выдохнул он неожиданно, продвигаясь вглубь. — Знай я всю правду, я бы действовал мягче и осторожнее.

Энжи не слушала его, сосредоточив внимание на жгучей боли, постепенно затихавшей и сменившейся новыми ощущениями.

— Какое-то странное чувство, — поделилась она.

— Скоро тебе будет приятно, — пообещал Лоренцо, нежно улыбнувшись ей.

Она не поверила, но со временем приятная слабость вновь разлилась по ее телу. Теперь она неотрывно следила за его движениями, инстинктивно раскачиваясь в унисон с ним. Представляя собой сгусток необузданной энергии, она с жадностью впитывала каждую секунду счастья, приближаясь к тому моменту, когда бескрайнее наслаждение обволокло ее. Не сдержав возгласа удовольствия, она услышала стон Лоренцо, возвещавший о том же. Спустя несколько мгновений он приподнялся, давая тем самым понять, что акт любви окончен. С непроницаемым лицом Лоренцо посмотрел на пятно крови на простыне и тихо произнес:

— Добро пожаловать, Дед Мороз из рождественской сказки. Несмотря ни на что, чудеса все-таки случаются.

Воцарилась гнетущая тишина. Лоренцо молчал, ожидая от Энжи объяснений.

— Я ненавижу тебя за эти слова! — воскликнула Энжи, чувствуя себя уязвленной до глубины души.

— Моя невеста оказалась псевдоискусительницей. Неудивительно, что ты так напилась вчера. Ты должна была это сделать, потому что не знала, как вести себя со мной в постели, — сказал он, удерживая ее за руку.

Не понимая, что она делает, Энжи вскочила с постели и замахнулась, собираясь ударить его. Вместо этого она оказалась вновь на кровати, прижатая к матрасу. Ну и реакция у Лоренцо!

— Нет, дорогая, — назидательно произнес он. — Не распускай руки и успокойся. Я не сделал бы тебе больно, если бы ты сказала мне правду.

— Отпусти меня! — срывающимся от ярости голосом потребовала она, безуспешно стараясь вырваться из его цепких рук.

— Моя жена — настоящая тигрица, — забавляясь ее бесплодными усилиями, промурлыкал он. — Стоит только вскрыть раковину, и вот она — бесценная жемчужина. Твоя неистовая страстность выдает тебя во всем...

— Замолчи! Будь ты проклят, Лоренцо!

— До самой смерти я не забуду, как ты кричала тогда у лифта в Мессине: «Ты — мой!» А потом: «Чтоб ты сдох!» И самое удивительное, что твои слова шли от чистого сердца, — задумчиво произнес он. — Будь у тебя в ту минуту ружье, ты бы застрелила меня, потому что если я не принадлежу тебе, то, значит, не достанусь никому. Со временем твоя безоглядная любовь превратилась в жгучую ненависть.

— Я хочу встать и собрать вещи, — сказала Энжи, задетая за живое его воспоминаниями.

— Неплохая идея, — одобрительно отозвался Лоренцо, отпуская ее с таким видом, будто сам удивлялся, почему она до сих пор в кровати. — Скоро за нами прилетит самолет.

— Что-о?! — опешила она, но тут же вспомнила о разговоре по мобильному телефону. — Да, конечно.

Самолет доставит их в местный аэропорт, откуда каждый полетит в свою сторону. Иначе и быть не может. Скандал, поднятый Маргарет, будет еще долго преследовать их обоих, и вряд ли Лоренцо захочет подлить масла в огонь, продлив их совместное пребывание.

Энжи вошла в душ, включила воду. Неожиданная тоска овладела ею. Она и Лоренцо! Все кончено, навсегда и бесповоротно. Они никогда не встретятся снова. От этой мысли ей стало так больно, что она разрыдалась. Взяв полотенце, она уткнулась в него лицом.

— Скорбишь по утерянному целомудрию?

От неожиданности Энжи уронила полотенце прямо в ванну.

— Что тебе надо? — зло спросила она.

— Мне тоже надо принять душ, в доме всего одна ванная, — спокойно пояснил он. — Если хочешь попрощаться с родными лично, то поторопись. В противном случае позвонишь им из Милана.

— Откуда?! — недоуменно спросила она, прижимая к груди мокрое полотенце. — Но я не хочу лететь в Милан...

— Как миленькая полетишь, — заверил ее муж. — А ты думала иначе?

— Я полагала... Я решила, что мы направляемся в аэропорт, где и расстанемся. Я собиралась лететь домой, в Ирландию.

— Ты заблуждалась. Я не получил еще положенных мне трех недель. Кстати, часы лишь только начали отсчитывать время с момента нашего соития, — сказал он и включил душ.

— Ты не сможешь силой удерживать меня после поднятой прессой шумихи! — вспылила Энжи.

Неопределенность начинала действовать ей на нервы. Скинув халат, он без стеснения предстал перед ней нагой.

— Дорогая, мне безразлично, даже если из-за этого придется ставить палатку в непроходимых джунглях. У тебя есть испытательный срок. — Он с невозмутимым видом посмотрел на жену. — Я хочу жить в дальнейшем спокойно и не думать о том, что ты можешь вновь возникнуть на моем горизонте.

— Я не понимаю, о чем ты?

— Если не ошибаюсь, мы только что занимались любовью, не приняв никаких мер предосторожности, — сухо заметил Лоренцо. — Когда я спросил тебя, не забеременеешь ли ты, ты промолчала в ответ и я расценил это как знак, что мне не стоит волноваться на этот счет.

— Я не помню, чтобы ты спрашивал о чем-то подобном, — в ужасе выдохнула Энжи. — Уж не хочешь ли ты сказать, что я могу... О нет...

Она судорожно вцепилась в мокрое полотенце, испугавшись, что может забеременеть от человека, глубоко презиравшего ее. То, что этот человек был ее законным мужем, не имело значения.

— Если же твое молчание преследовало корыстную цель и дальше качать из меня деньги, то ты совершила грубую ошибку, о которой скоро пожалеешь, — угрожающе заверил он.

Энжи нервно засмеялась, поражаясь немыслимой подозрительности Лоренцо. По его мнению, она умышленно скрыла свою девственность и не предприняла никаких мер контрацепции, стремясь подольше удержать его при себе.