Грейс Грин - Одолевая власть любви

— Значит, — сказал он наконец, — ты не была замужем.

— Нет, — прошептала она в ответ. — Отец Меган не имеет никаких обязательств. Что касается меня, то я была с ним всего одну ночь. Он исчез, даже не успев узнать, что я беременна.

— Ты так и не сказала ему?

— Нет, — сдавленно ответила она, прижавшись к его груди. — Я решила, что нам с Меган будет лучше без него…

Он запрокинул ее мокрое от слез лицо и обхватил его руками.

Она была невероятно красива!

Броуди не мог прекратить целовать ее, как не мог помешать восходу солнца. Но когда он опустил голову, до него внезапно дошло, что его план заняться с ней любовью на грани осуществления. Однако этот план он разработал до того, как узнал о ее прошлом. Теперь он, конечно, не сможет заняться с ней любовью и бросить… как тот человек…

Он снова прижался губами к ее губам, и все разумные мысли улетучились из его головы. Ее губы были сладкими, как вино из орехов и груш; кожа — гладкой, как созревшая на солнце гроздь. Запах гардении, который он почувствовал раньше, смешался с ароматом, исходящим от ее теплого тела.

Он развязал желтую ленту, и ее длинные волосы рассыпались по плечам, как газовая накидка. Он снова и снова проводил руками по блестящим прядкам, убирая ее волосы назад… лаская их еще влажные кончики… переходя от них к талии… к соблазнительным выпуклостям.

Она стонала. Звук был тихим, глубоким, гортанным. Он со стоном обхватил ее и крепко прижал к себе. Ощутив жар, исходящий от его тела, Кенни судорожно вздохнула.

Броуди никогда еще не чувствовал в себе такой силы. Скользнув руками под ее свитер, он провел ладонями по ее груди. Соски уже напряглись в ожидании. Возбуждение ревело у него в ушах, а учащенное биение пульса почти оглушало.

Ему так хотелось овладеть ею, что он даже не понял, что она отталкивает его, пока она не вырвалась и в панике не отскочила назад.

— Нет! Нет, Броуди! Я не хочу…

Он тяжело дышал, ничего не понимая. Проклятье!

— Прости! — Она одернула свитер и обхватила себя руками, раскрасневшись и лихорадочно блестя глазами. — Не стоило мне тебя… пускать! У тебя… у нас ничего не получится, Броуди! Поэтому не будем начинать то, что мы не сможем закончить!

— Почему у нас ничего не получится? — спросил он. — Думаешь, я похож на того парня?

— Нет, конечно, нет!

— Тогда… почему? Что тебя удерживает?

Ее взгляд затуманился.

— Я… не хочу об этом говорить.

Он долго смотрел на нее, затем его губы скривились в ухмылке.

— Хорошая отговорка! — Он схватил свой пиджак и резко перебросил через плечо. — По крайней мере у тебя хватило духу высказать все, что у тебя на уме! Ты Уэстмор, а я Спенсер, и вместе нам не сойтись! Ты ничуть не изменилась! Да, ты, может быть, на восемь лет старше, чем тогда, когда уехала из Лейквью, но в душе ты все та же чванливая особа!

Он развернулся на каблуках и направился к двери.

— Броуди, ты не прав!

— Еще как прав! — Он распахнул дверь, но, прежде чем выйти, резко повернулся. — Я не хочу опять совершить ту же ошибку, которую уже совершил когда-то, — отрезал он. — Спокойной ночи, миссис Уэстмор. Спокойной ночи… и прощайте!

Кендра обессилено опустилась на стул.

Почему она ответила на его поцелуй? Почему не прогнала его сразу же… вместо того чтобы растаять в его объятиях?

Она посмотрела на желтую ленту, валяющуюся на пушистом ковре. Губы ее скривились в горькой улыбке. Броуди хотел ее, он ясно дал это понять, когда допытывался, почему у них «ничего не получится».

Но если бы она рассказала ему правду о Меган, он бы бросил ее так же быстро, как эту ленту. Узнав правду о Меган, он бы никогда на ней не женился. Ему было бы отвратительно привести в дом ребенка, отец которого неизвестен. Он уже дал это понять, когда стал расспрашивать о происхождении Меган, увидев, что та подружилась с Джоди. И Кенни не могла его за это винить. Он, как и всякий нормальный человек, не может позволить своим детям дружить неизвестно с кем.

Она встала и подошла к окну. Отодвинув уголок занавески, долго вглядывалась в ночь, не зная, что хочет там увидеть.

Она опустила занавеску, прошла через комнату и подняла желтую ленту.

Броуди прочно обосновался в ее сердце.

Броуди ударил кулаком по подушке и, пробормотав ругательство, повернулся на спину. Подняв руки, он схватился за спинку кровати и сердито посмотрел в потолок, на котором играли тени от листьев гигантского дуба, растущего во дворе.

В течение более чем восьми лет ему удавалось заставлять себя не думать о том дне, когда в Сиэтле состоялся концерт «Блэк бэте». Но сегодня, когда он снова держал в объятиях ее сладкое тело и казалось, что она вот-вот сдастся, этот день опять всплыл в его памяти.

И, как содержимое ящика Пандоры, эти воспоминания нельзя загнать обратно, если уж они вырвались на свободу; ведь, оказавшись на свободе, они обретают собственную жизнь.

Он стонал, а они дразнили его и насмехались над ним, уводя его назад, в то время, которое он прятал в самых дальних уголках своей души…

С еще тремя рабочими он приехал из Лейквью в Меривейл-парк на ржавом фургоне. Один из них — Дерк Грейсон — выиграл четыре билета на концерт; этого события они ждали несколько месяцев.

Западное побережье изнывало от жары бабьего лета. В тот день было невыносимо жарко; пиво было холодным как лед. Огромная толпа жужжала в возбужденном ожидании по всему Меривейл-парку, как рой изголодавшихся по меду пчел.

Он вспомнил, как встал в очередь к киоску. Он уже снял рубашку, солнце грело его обнаженную спину, жареные гамбургеры и лук пахли так вкусно, а свеженькие банкноты шуршали в его бумажнике… да, день обещал быть великолепным!

Улыбаясь всем вокруг, он пробирался к трибунам.

И тут кто-то толкнул его, какая-то блондинка, которая брела, не разбирая дороги. Она выбила гамбургер у него из руки прежде, чем он успел его надкусить!

Она смотрела на него и, казалось, была шокирована.

Он пристально поглядел на девушку, как не смотрел никогда прежде. Не может быть… или может?

— Простите! — Голос Кендры Уэстмор дрожал, а огромные глаза были темны, как грецкие орехи. — Я не заметила…

Толпа сновала вокруг них, и Броуди догадывался, что его гамбургер уже раздавлен. Он не очень расстроился, ведь та же самая толпа прижимала его к девушке его мечты. У него закружилась голова, когда он вдохнул ее запах.

— Позвольте купить вам другой, — предложила Кенни, немного отодвинувшись и расстегнув парусиновую сумку.

Сумка была розовой, как и ее топ. На ней были белые шорты, а розовая с белым лента связывала ее волосы в конский хвост. Солнечные лучи играли на шелковистых прядках, сначала золотистых, затем платиновых, соломенных. Он уставился на нее как завороженный. Никогда раньше он не подходил к ней так близко, никогда не замечал, что ее светлые волосы имеют столько оттенков.