Натали Риверс - Лабиринт Гименея
А теперь Вито, ее муж, кажется, тоже не хочет знать ее.
Вито нетерпеливо шагал по узким венецианским улицам. Сегодня он пришел домой пораньше и обнаружил, что Лили нет в палаццо. С тех пор как они вернулись с гор, она стала проводить все больше времени в «Каза Сальваторе». В сущности, Лили теперь редко бывала дома. И это начинало беспокоить его.
Он знал, что дедушка велел наполнить для нее бассейн, и это было очень внимательно с его стороны. Очевидно, Лили любит плавать. Но не может она проводить весь день в бассейне?
Вито не мог объяснить себе причину, побудившую его прийти пораньше, но считал во всем виноватой Лили. Он проводил так много времени наедине с ней, что она проникла за его защитные барьеры. Он просто ослабил бдительность. Но он не должен был повторять свою ошибку.
Слишком хорошо еще помнился презрительный взгляд Каприции, когда та размахивала у него перед носом тем проклятым медицинским заключением. Невыносимо, что он так глупо подверг себя этому унижению.
Это беспощадное чувство унижения из-за неспособности к деторождению явилось самым тяжелым испытанием в его жизни. Поэтому после развода с Каприцией он поклялся больше никогда не вступать в серьезные отношения. Раз он не может быть отцом, значит, нет смысла заводить семью.
Лишь желание умирающего дедушки вынудило его пересмотреть свое решение, что и привело к его женитьбе на Лили.
Правда, Лили не такая, как Каприция, и не облила его презрением из-за позорного признания. Но потрясение от этой новости заставило ее показать свои истинные чувства. И ее поведение теперь лучше всяких слов свидетельствует о том, что на самом деле она думает о нем.
Он понимал, что выбил почву у нее из-под ног. Больше она не может цепляться за свое утверждение, что не изменяла ему. Поначалу, кажется, известие ошеломило ее, но потрясение тут же сменилось гневом, потому что она оказалась в глупом положении.
Но каковы бы ни были ее чувства, они условились, что она будет держать их при себе.
Вито в глубокой задумчивости ступил на старый внутренний двор «Каза Сальваторе». Лили спала в шезлонге под зонтом от солнца. Он остановился и невольно залюбовался ею. Она была просто завораживающе красивой и такой уязвимой и беззащитной. Шелковистые волосы рассыпались по плечам, а руки трогательно заслоняли живот.
Пока он любовался ею, все нехорошие чувства, которые он разжигал в себе по дороге сюда, исчезли без следа. Как может он злиться на такое божественно прекрасное создание?
Он так истосковался по ней, скучая по тому времени, которое они проводили вместе!
Вито сел рядом в другой шезлонг, решив подождать, пока она проснется. Услышав движение, Лили тут же открыла глаза.
—Привет, — сказал он, убирая золотистый локон за ухо. — Я так и думал, что найду тебя здесь.
—И давно ты тут сидишь? — спросила Лили, приподнимаясь.
—Нет, только пришел, — ответил Вито, поворачиваясь, чтобы посмотреть вокруг. — Знаешь, я давным-давно не был в этом дворе. Когда-то я играл здесь в футбол.
—Да? — Она оглядела цитрусовые деревья в горшках и мраморные скамейки вокруг фонтана в центре. — Тут же полно препятствий.
—Это полезно для вырабатывания навыков ведения мяча. — Вито улыбнулся воспоминаниям. — Особенно когда врежешься коленкой в мраморную скамейку.
Лили заморгала и потерла глаза, еще не до конца проснувшись.
С чего это он вдруг такой милый? Улыбка совершенно преображает его лицо, разглаживая морщинки между бровями. Внезапно Лили поймала себя на мысли о том, каким он был тогда, когда бегал тут мальчишкой? Интересно, есть ли у него фотографии. Ей хотелось посмотреть, каким станет их сын.
Неприятное холодное чувство накатило на нее. Никакие фотографии Вито ей не покажет. Она тяжело откинулась на спинку шезлонга, внезапно ощутив усталость и угнетенность.
—Ты хорошо себя чувствуешь? — В голосе Вито звучала искренняя озабоченность.
—Да, просто устала. — Лили взяла свой стакан с водой, намеренно старясь не смотреть на него.
Она знала, что на лице у него отражается то, что сейчас слышалось в его голосе. Но стоит ей только увидеть эту озабоченность и его захватывающую дух красоту, как ее оборона рухнет в мгновение ока.
—Ты выглядишь печальной. — Вито дотронулся до ее руки, и этот успокаивающий жест поднял в ней волну тепла, что так не сочеталось с тем, что говорил ей разум. — Почему ты грустишь?
—Потому что ты женился на мне только из-за внука Джованни, которого я ношу, — произнесла Лили, больше не в силах держать это в себе.
—Разве тебе это не было известно с самого начала? — Вито резко убрал руку. — Почему ты заговорила об этом сейчас? Думала, что была другая причина?
—Надеялась, что между нами что-то есть, больше, чем только ребенок, которого ты упорно отказываешься признать. — Она опустила взгляд на свои руки. — Теперь я знаю, что ошибалась. Я для тебя лишь удобная детородная машина.
Она сунула ноги в босоножки и быстро поднялась. Внезапно у нее в животе возникло какое-то странное ощущение, после чего по ногам потекла теплая жидкость. Она озадачено уставилась на лужицу на земле. Роды должны были быть только через месяц. Потом она услышала голос Вито, сильный и успокаивающий.
—У тебя отошли воды, — сказал он, подхватывая ее на руки и быстро шагая в сторону водного входа в палаццо. — Мы едем прямо в больницу.
ГЛАВА ДВЕНАДЦАТАЯ
Лили с благоговением смотрела на спящего у нее на руках младенца. Он просто ангел. Сердце ее щемило от того, какой он крошечный и совершенный. Она просто не в силах была оторвать от него взгляд.
Он появился на свет так неожиданно. К тому времени, когда они приехали в больницу, схватки уже начались. Но все прошло хорошо, и малыш родился в полдесятого вечера, вполне здоровый, весом шесть фунтов.
Вито все время был рядом, помогал ей и подбадривал. И точно знал, когда помассировать спину или прошептать на ухо успокаивающие слова. Ни на миг он не отходил от нее, вплоть до настоящего момента, когда она отправила его позвонить дедушке.
Дверь к ней в палату открылась, и Лили подняла глаза, ожидая увидеть Вито. Однако это был врач.
—Полагаю, малыш уже немного поел, — сказал доктор. — Это хорошо. Он вполне здоровый и сильный парень. Но, боюсь, необходимо побеспокоить его, чтобы взять пробу крови.
—Для чего? — поинтересовалась Лили.
—Думаю, лучше как можно скорее выяснить, не унаследовал ли он отцовскую редкую группу, — пояснил врач, полагая, видимо, что ей известно, о чем речь.
—Я не понимаю, о чем вы говорите, — сказала Лили, прижимая к себе крошечное тельце.
