Элли Блейк - Богатый покровитель
— Тебя никто не торопит, детка.
Когда дети были в своих постелях, Дэнни бродил по дому в поисках Брук.
Они почти не сталкивались по возвращении домой. Брук долгое время была занята с детьми, помогла сыну с домашним заданием, подробно расспросила дочку про воображаемую черепашку, накормила их ужином, проконтролировала гигиенические процедуры и пожелала сладких снов.
Все это время Дэнни провел за работой. Он в некоторой степени избегал видеться с Брук мельком. Свидания требовали обстоятельности. Он чувствовал себя сильным и решительным, но, несмотря на всю свою уверенность, всякий раз волновался.
Он нашел ее стоящей возле открытого окна в кухне. Она выглядывала во внутренний дворик. На улице было уже достаточно темно, и ее силуэт ярко вырисовывался на черном фоне окна.
Брук стояла, облокотившись о подоконник, босая, с распущенными волосами. Она не слышала, как он вошел.
Дэнни, стараясь не шуметь, приблизился и положил руку ей на плечо. Она чуть вздрогнула от неожиданности и улыбнулась.
— Расслабляешься? — шутя спросил он.
— Да, дышу воздухом, - кивнула она. - Здесь, в глуши, он необыкновенен.
— И еще, полагаю, о чем-то думаешь?
— Думаю, как жить дальше, — призналась Брук.
— Живи как живется, — предложил Дэнни.
— Этот разговор с Рейчел Кросс все не выходит из головы, — нахмурившись, произнесла Брук. — По ее настойчивости понятно, что журналисты будут продолжать муссировать те факты из нашей жизни, которые становятся им известны. Они придают вполне определенное значение тому, что мы переехали к тебе, ты взял меня на работу... Простор для измышлений.
— И об этом ты думаешь, глядя в сад и вдыхая этот необыкновенный воздух?! — шутливо возмутился Дэнни. — Тебя послушать, это просто ужасно, что мы вместе живем!
— Не говори так, Дэнни.
— Брук, — серьезным тоном начал он, — если я взялся заботиться о тебе, тебя уже не должны тревожить такие глупости, как пресловутое общественное мнение. Доверь это мне. Но если тебя смущает именно мое участие в твоей судьбе... — Дэнни осекся, не договорив, и заглянул в ее глаза.
— Ты ждешь ответа, Дэнни?
— Кто я для тебя, Брук? Просто друг? Больше, чем друг? Или влиятельный покровитель? Кто? — буквально требовал ответа Дэнни Финч.
— Не знаю, что сказать... — честно призналась Брук Финдли.
— В таком случае послушай, пожалуйста, меня, — спокойно проговорил Дэнни.
Он сел у окна и, помолчав, собираясь с мыслями, сказал:
— Брук, дорогая... Вчера вечером ты хотела услышать объяснение, почему я взялся помогать тебе и твоим детям. Я пытался дать его тебе, избегая однозначных признаний. Видишь ли, я надеялся, ты понимаешь, подозреваешь, догадываешься. Я надеялся обойтись без высоких слов, без пылких признаний или вычурных объяснений. Либо мои действия недостаточно красноречивы, либо я слишком многого требую от тебя. В любом случае этого не случилось. Я понимаю, что неопределенность в нашей ситуации сильно осложняет понимание. Хочешь ясности, Брук?
Брук кивнула, глядя на Дэнни большими изумленными глазами.
— Я люблю тебя, Брук, — тихо признался он.
Женщина вздрогнула от такой прямоты. Она испугалась. Замерла, глядя на него.
Минута прошла в тишине. Дэнни не выдержал:
— Брук... Ответь хоть что-нибудь.
— Ты не любишь меня, Дэнни, — авторитетно заверила его Брук.
От удивления Дэнни рассмеялся.
— Ну конечно... тебе виднее. Должно быть, ты лучше меня знаешь, что я чувствую.
— Но как такое возможно? — воскликнула Брук. — Я — не та, кто тебе нужен, — объявила она.
— А кто мне нужен? — осведомился Дэнни.
— Уж точно не такая женщина, как я, — с детьми и бесчисленными проблемами, — как нечто само собой разумеющееся сообщила Брук.
— Почему для тебя это так очевидно? — поинтересовался Дэнни.
— Ясно как день, Дэнни, — романтические отношения должны приносить радость обеим половинкам. А что есть у меня, кроме забот и тревог? Что я могу дать тебе? Я только и делаю, что пользуюсь твоим сочувствием...
— Во-первых, не называй любовь сочувствием, — сухо проговорил Дэнни. — Во-вторых, я знаю, что любые проблемы — явление временное, преходящее. Настанет день, ты сможешь вздохнуть с облегчением и наслаждаться жизнью. В-третьих, я ничего и не требую от тебя. Я лишь признался в своих чувствах, потому что хочу, чтобы между нами все было ясно. А ты уж поступай с этим как знаешь, — смиренно подытожил он.
— Беда в том, что я не знаю, как нужно поступать, — печально произнесла Брук.
— Начни с доверия, — предложил Дэнни.
— Как далеко должно простираться это доверие?
— Принимай все как есть. Не задумывайся о том, почему я совершаю тот или иной поступок, не пытайся усматривать в моих действиях сочувствие, проявления покровительства или меценатства. Не пытайся отплатить мне за это. Просто принимай. Это и будет доверием. А когда почувствуешь себя вновь крепко стоящей на ногах, когда сможешь свободно распоряжаться заработанными деньгами, заживешь так, как тебе заблагорассудится, там, где сочтешь лучшим.
— Мы тебя очень стесняем своим присутствием, Дэнни? — осторожно спросила Брук, по-своему поняв его последнюю фразу.
— Брук, ты что же, совсем меня не слушала? — в отчаянии воскликнул Дэнни. — Нет! Вы не стесняете меня! Хотя мне не просто осознавать, что женщина, которую я хочу, спит в нескольких метрах от меня, но я не должен к ней входить, и мне сложно сохранять самообладание, видя тебя сейчас перед собой. И еще сложнее не злоупотребить твоим чувством благодарности. Но ты можешь быть уверена, что я не сделаю так никогда, сколько бы времени это ни продлилось. Я лишь делаю то, что считаю нужным, даже если это медленно убивает меня.
— Ты прав, Дэнни. Мне нужно подыскать новое место для жительства. Я займусь этим завтра же, — растерянно проговорила Брук. — Зря поспешила определить Бью в эту школу. Мы не останемся.
— Если ты так решила...
Ее слова Дэнни расценил как исчерпывающее признание в нелюбви.
— У тебя хорошая зарплата. Теперь ты можешь позволить себе снимать отдельное жилье, — констатировал он.
ГЛАВА ОДИННАДЦАТАЯ
Брук смотрела уже третий дом, который сдавался в аренду.
Это был маленький уютный меблированный коттедж с тремя спальнями. Дэнни привез ее сюда вместе с Лили.
Он вел себя так, словно не было того тяжелого разговора накануне вечером. Но Брук испытывала смущение, волнение, тревогу, сильное недовольство собой.
Она с тяжелым сердцем обошла домик, вышла во двор, огляделась. Она чувствовала пустоту внутри. Такого не случалось с тех пор, как, шокированная тяжелым известием, она потеряла сознание в кабинете Дэнни. От того события ее отделяла всего неделя, но теперь она представлялась длиною в целую жизнь.
