Кейт Хьюит - Разбитые мечты
– Какой?
– Ты должен раздеться.
Рубашка упала с его плеч. Затем Люсия расстегнула ремень на его брюках и сняла их. За ними последовали боксеры.
Анжело уложил Люсию на кровать, крепко обхватив ее руками. В его объятиях она поняла, как сильно ей не хватало его тепла и близости. Она больше никогда не хотела с ним расставаться.
Связь между ними становилась крепче с каждым прикосновением, с каждым поцелуем. Люсия изгибалась, когда Анжело касался ее. Она знала каждую частичку тела Анжело, но хотела узнать еще больше. Она жаждала полного единения.
– Анжело…
– Я здесь, любовь моя.
Их тела соединились, ее ногти впились в его спину.
– Я… – выдохнула она, – я люблю тебя.
– Я тоже люблю тебя, – ответил Анжело.
На мгновение мир перестал существовать для них обоих.
Его слова эхом отдавались в ее голове, когда она лежала в его объятиях. Неужели он это сказал?
– Ты думаешь о том, всерьез ли я сказал это.
– Ты не шутил?
– Нет. Все это так ново для меня, я никого никогда не любил, никогда не позволял себе никого любить. Но без тебя я не могу жить.
Они снова занялись любовью, но на этот раз еще медленнее. Затем принимали душ, где любили друг друга в третий раз.
– Я завтра буду совершенно без сил, – улыбнувшись, сказала Люсия.
– Тогда мы можем провести весь день в постели.
– У тебя завтра нет никаких дел?
– Я могу оторваться от дел еще на день или два, – ответил он. – Но это не последний раз. Мы сможем сбежать еще раз в другое место.
Люсия уставилась на Анжело, желая поверить его словам.
– Что такое? Ты хмуришься, – заметил он.
– Я не хочу никуда сбегать. От чего мы бежим, Анжело?
Он вздохнул и перевернулся на спину:
– Я не это имел в виду. Мы будем ездить отдыхать в другие страны. Я хочу показать тебе мир, – произнес он, надеясь, что Люсия не станет продолжать эту тему, а просто порадуется тому, что у них есть.
– Но это не настоящая жизнь.
– Это может стать реальностью.
– Что будет, когда мы вернемся на Сицилию?
– Решим. Тебе больше не нужно работать горничной, если ты сама этого не хочешь.
Она знала, каких усилий ему стоило сдержать и не потребовать, чтобы она ушла с работы.
– Я больше ничего не умею делать.
– Я думал об этом. Тебе же нравится помогать таким женщинам, как Мария, да? Помогать им писать и читать?
– Да…
– Почему бы тогда не открыть благотворительную организацию, где людям, которые рано ушли из школы, будут помогать учиться писать и читать? Ты могла бы сама обучать их. Я мог бы финансировать это дело.
– Ты сделаешь это для меня?
– Конечно. И для этих людей. Я бы хотел открыть свою школу. Я знаю, каково это – страдать от недостатка образования.
Люсия нежно его поцеловала:
– Какой ты хороший.
Он обнял ее, и они молча лежали какое-то время. Мысли бегали в ее голове.
– А что будет с тобой? Каким человеком ты станешь? Только ты можешь это решить, – сказала она немного погодя.
– Я тот, кто я есть, Люсия.
– Я понимаю, и я люблю тебя. Но ты сам говорил, что возвращение на Сицилию изменило тебя. Я знаю настоящего тебя и не хочу видеть, как ты притворяешься чужаком. В тебе столько доброты…
Анжело уставился в потолок. Люсия задержала дыхание. Он должен понять ее. Ему нужно отказаться от ужасной мысли отомстить Корретти.
– Ты права, – наконец сказал он. – Я больше не хочу быть тем мальчиком с разбитыми мечтами. Вернувшись на Сицилию, я почувствовал себя попрошайкой на пиру Корретти. – Он повернулся к Люсии, и глаза его пылали от злости. – Вот почему я так веду себя, Люсия. Тебе это кажется хладнокровной местью, но все совершенно не так. Я хочу доказать им, что я не такой, как прежде. Я человек, который заслуживает уважения.
– Но, Анжело, я влюбилась в того самого мальчика. – На мгновение ей показалось, что он понял ее.
– А ты любишь того мужчину, который получился из этого мальчика?
Люсия сглотнула. Боль сковала ее. Еще недавно они занимались любовью, а теперь спорили.
– Я люблю тебя, но месть, о которой ты так мечтаешь, отдаляет нас друг от друга. Ты этого не видишь, но это правда. Как думаешь, почему ты страдаешь мигренью?
Анжело упорно молчал.
– А знаешь, почему? – продолжала она. – Почему ты не находишь покоя, постоянно злишься, хотя обладаешь властью и богатством? Почему чувствуешь себя опустошенным?
Он смотрел на нее, и Люсия подумала, что он не сможет ответить на этот вопрос. Он мог просто отвернуться. Нелепая цель уничтожала его самого.
– Ну и почему? – наконец спросил он.
– Потому что мести тебе недостаточно. Богатство не имеет значения. Не важно, сколько компаний семьи Корретти ты сотрешь в порошок, все это не заполнит пустоту внутри тебя. Ты будешь чувствовать себя так же, как и в день похорон твоего отца.
– Не надо об этом, Люсия.
– Я должна, Анжело. Наша любовь не переживет этого хладнокровного разрушения. Анжело, ты должен отпустить это.
– Это бизнес.
– Нет, за этим стоит гораздо большее. Возможно, ты уверил Джио Корретти, но не лги мне. Ты так ведешь себя, потому что остаешься тем обиженным мальчиком, которого не признал родной отец. И ты злишься из-за этого.
– Конечно, я злюсь! – Анжело встал с кровати и потянулся за брюками. – Ты думаешь, я хочу чувствовать себя так всю жизнь? Чувствовать на себе насмешливые и презирающие взгляды Корретти?
– И разрушив их жизнь, ты что-то изменишь?
– Да.
– Нет, Анжело. Возможно, ты заставишь их уважать тебя, но это не то, что тебе нужно.
– И что же мне нужно, по-твоему? – спросил Анжело.
– Ты хочешь, чтобы они полюбили тебя.
Анжело отступил, будто Люсия дала ему пощечину.
– Но они тебя не полюбят, – продолжала она. – Нельзя заставить человека полюбить тебя. Но я люблю тебя всем сердцем, это чувство сможет заполнить пустоту внутри тебя. Моей любви будет достаточно.
Анжело не ответил. На его лице не отражалось ни единой эмоции. Люсия ждала ответа.
– Не заставляй меня делать выбор, – прохрипел он.
– А что, если я попробую?
– Я сказал, не заставляй меня!
– Потому что ты выберешь месть.
Анжело надел брюки и потянулся за рубашкой.
– Люсия, ты единственная, кто хочет все разрушить. Все же было так хорошо.
– Все было замечательно, – прошептала она.
– Тогда давай оставим это. Зачем ты требуешь от меня невозможного?
– Потому что я люблю тебя. – Слезы душили ее. – Это настоящая любовь. Ты принимаешь человека полностью, ты не можешь любить какую-то его часть. Но я не смогу…
– Не сможешь любить меня, если я не отступлюсь? Звучит как условие. Будто ты хочешь манипулировать мной. Я пытался поступить так же, когда предложил тебе стать моей любовницей. Я хотел поместить тебя в золотую клетку, хотел управлять тобой. А теперь ты пытаешься управлять мной.
