Сьюзен Нэпьер - Все началось с вечеринки
– Мм... – лениво произнес он, когда они лежали в полном изнеможении на сбитых простынях. Он слизнул капельку пота на ее груди.
– Вчера ты сказал, что заказываешь номер в отеле, чтобы я была утром отдохнувшей и бодрой. Если так будет продолжаться, то я усну на уроке, – упрекнула она его.
– Но я же не говорил, что именно сон придаст тебе бодрости, – поддразнивал он, поглаживая ее плоский живот.
– Какой хитрый, – заметила она, отталкивая его руку.
Он поморщился.
– Но не станешь же ты утверждать, что я эгоистичный и грубый? – лукаво спросил он.
– Ужасно грубый, – смеясь, ответила Аня.
– Правда? – серьезно спросил он. – Я ведь ничем не обидел тебя? Я не был слишком груб?
Сердце ее не в счет. – Конечно, нет...
– Просто ты слишком маленькая, вот я и наставил тебе синяков, – задумчиво произнес он, нежно коснувшись пальцем небольших темных пятнышек на ее груди.
– Нельзя сказать, чтобы и ты вышел невредимым, – весело заметила она. – Может, я и маленькая, но не хрупкая.
– Нет, ты гибкая, как ива, – согласился он. – Поразительно гибкая.
– Разве тебе ничего другого не приходит в голову, кроме секса?
– Только не тогда, когда рядом лежит нагая красавица...
– Я не совсем нагая, – ехидно поправила она. – На мне белые носочки.
Он простонал.
– Не напоминай мне о них.
– А ты не притворяйся, что я красавица. Впрочем, меня устраивает то, что есть.
– И меня, – ответил он, заправив ей прядку за ухо. – Потому что ты привлекательная, умная девушка, полная грации, доброжелательности и чувства юмора, к тому же сильная духом и поразительно добрая. И мне стыдно, что я воспользовался этим.
У нее перехватило дыхание.
– Так оно и было?
– Мне хотелось, чтобы Петра побывала на концерте, но тебя я пригласил, чтобы соблазнить.
Она округлила глаза в деланом изумлении.
– Правда? Я и не думала, что ты из тех мужчин, что постоянно носят с собой кучу презервативов.
Он нахмурился.
– Если ты думала, что я буду долго и красиво ухаживать за тобой, то ты ошибалась.
– Ты считаешь, что мне нужна эта мишура? Наверное, ты принимаешь меня за кого-то другого.
– Ты намекаешь на Кейт, но это не так. Мне и в голову не придет сравнивать вас – вы как день и ночь. Я предвидел, что если ты узнаешь об этой связи, то это скажется на твоем отношении ко мне...
– Так ты только поэтому держал все в тайне?
Скотт помрачнел.
– Наверное, ты считаешь, что я отыгрался, затащив тебя в постель, – неохотно признал он.
Аня вскинула брови, будто ей это никогда и в голову не приходило.
– Не совсем представляю, как бы это сработало. Думаю, Кейт пожалела тебя за то, что ты променял ее на меня...
Он кинулся обнимать ее.
– Проклятье, брось ты изводиться! Надеюсь, ты не из тех, кто готов все прощать человеку, если он талантлив. Какой бы знаменитой Петра ни стала, мне бы хотелось, чтобы она побольше считалась с чувствами других. Неужели ты не видишь, что в тысячу раз лучше бессердечной Кейт?
– Я-то вижу... но мне казалось, что ты слеп в отношении некоторых лиц, – пробормотала она, поразившись искренности его гнева. – Я не жду от жизни, чтобы она соответствовала моим романтическим идеалам, Скотт, – призналась она, потянувшись, чтобы прикоснуться к его плотно сжатым губам. – К тому же романтика совершенно по-разному воспринимается разными людьми... особенно мужчинами и женщинами.
– А что это для тебя? – полюбопытствовал он.
– Ну что ж, великолепная музыка и чудесный секс – довольно потрясающее начало... – сказала она с серьезным видом.
Он рассмеялся.
– А для тебя? – отважилась спросить она.
– Сейчас? – Он склонил голову и потерся носом о кончик ее носа. – Конечно же, ты...
К счастью, Петра крепко спала, когда Скотт вошел, чтобы разбудить се. Она была слишком увлечена завтраком, чтобы заметить смущенный вид Ани, когда та разливала кофе и пыталась вести непринужденную беседу.
Однако она не могла не заметить, что, когда они подъехали к школьным воротам, Скотт склонился и не спеша поцеловал Аню в губы на глазах у проезжавшей мимо патрульной машины.
– Гм-гм, не увлекайтесь, ребята! Не забывайте о моей неустойчивой психике! – фыркнула Петра, повесив сумку на плечо и распахивая дверцу.
– У тебя психика вроде пуленепробиваемого жилета, – сухо ответил Скотт, поворачивая зеркало, чтобы взволнованная Аня могла поправить помаду на губах.
Как только они сели за свой столик в ресторане, Марк признался, что пригласил ее, чтобы деликатно определить границы их отношений. Ему не хочется вводить ее в заблуждение, сказал он, но все, что он может предложить ей, – это дружба.
Поскольку Аня и сама собиралась сказать ему приблизительно то же самое, она спокойно выслушала его треп о том, как ценит он ее в качестве друга. В конце концов, она бы даже не пошла на свидание с ним, если бы ее не задело, что у Скотта встреча с Хедер Морган.
Она, конечно же, не стала говорить об этом Скотту. У него и так уже был самодовольный вид.
– Выходит, вечером в пятницу нас обоих бросили разочаровавшиеся ухажеры, – усмехнулся он. – У нас много общего, не так ли?
И даже очень, потому что следующие три недели были полным откровением для Ани. Скотт может отвергать всякие романтические отношения, но он отлично знает, как сделать так, чтобы женщина чувствовала себя единственной и желанной. Он не проявлял излишней сентиментальности, однако она получала шоколадки, чудно пахнущие свечи и цветочную рассаду для сада – маленькие, но дорогие ее сердцу знаки внимания.
Сначала Аня пыталась сдерживаться, боясь требовать от него больше, чем он мог или готов был дать. Но он делал все возможное, чтобы в ее поведении не осталось и следа от сдержанности.
В первую ночь Скотт заехал к ней, когда Петра легла спать, и ее волнующие фантазии в ванной сменились куда более чудесной реальностью.
У них сложились определенные отношения. Вечерами или Аня отправлялась на ужин в «Сосны», или Скотт навещал ее в коттедже. Они не всегда предавались любви, хотя со временем их страсть скорее нарастала, чем угасала. Порой они просто беседовали, и Скотт открылся ей с новой стороны. Оказывается, он выплачивал изрядные суммы в стипендиальный фонд, чтобы школьники из небогатых семей могли продолжить свое образование, и давал бесплатные юридические консультации в приюте для женщин. Она выяснила, что он беседовал с Лорной и Кеном, чтобы обговорить свое право оказывать финансовую помощь дочери в учебе и занятиях музыкой, и что он с ужасом думал о приближающемся отъезде Петры.
– Такое чувство, что снова теряю ее, – с горечью сказал Скотт, сидя на кушетке в ее гостиной.