Хайди Райс - Играя с огнем
Кэллум Уэстмор не хотел жениться, не хотел заводить детей и семью. Он сам сказал об этом, а люди обычно не шутят такими вещами. А учитывая то, через что Кэлу пришлось пройти из-за его отца, неудивительно, что он никому не доверял.
И все-таки Руби не могла не думать о нем. Она прошла все стадии от необычайного оживления, вспоминая о времени, проведенном вместе, до невыносимой печали при мысли о том, что они никогда больше не увидятся. В результате она стала плохо спать, плохо работать, вообще перестала функционировать как нормальный человек. И сообщить об этом Кэлу не могла. Что она скажет ему? Что она хочет продолжить то выходное безумие? Что она хочет чего-то посерьезнее? Он доходчиво объяснил, что ничего такого не хочет. И потом, как все объяснить ему, если она не может объяснить это самой себе?
Одно было ясно: надо прекращать так много об этом думать.
— Это как-то связано с тем парнем? — мягко спросила Элла, смазывая руку Руби антисептическим гелем. — Кэллумом как-его-там?
Руби вздохнула:
— Как ты догадалась?
Она очень старалась, чтобы ее сумасшествие никак не проявлялось, отчаянно сопротивлялась желанию обо всем рассказать Элле, потому что это только запутает все. К тому же вплоть до этого утра она еще надеялась, что все ее уныние и тоска проистекают из того, что приходится отказываться от такого потрясающего секса.
Наверное, пришла пора посмотреть правде в глаза.
Скорее всего, ей не удастся совсем забыть Кэллума, в конце концов, такой потрясающий секс нечасто встречается. Но это не значит, что она будет сидеть в уголке и предаваться тоске. У нее есть ее работа, и она хочет вернуться к яркой, полной впечатлений, счастливой жизни, какую вела до встречи с ним. И еще она хочет избавиться от этого сосущего ощущения потери, которое невозможно измотало ее.
— Значит, он Тот Самый? — благоговейно прошептала Элла.
— Разумеется, нет, — раздраженно, слишком резко ответила Руби. — Он просто тот, что подвернулся под руку.
Прошло всего две недели, твердо сказала она себе. Рано или поздно желание быть с Кэллумом, каждый день узнавать о нем что-то новое пройдет. Должно пройти. Руби подхватила поднос с кексами и потащила его к столу, где на них наносилась глазурь. Надо с головой погрузиться в работу, тогда у нее просто не останется времени на мысли о нем.
— Не хочешь об этом поговорить? — тихо спросила Элла.
О, она очень хотела поговорить об этом! Поговорить о каждой минуте, что они провели вместе, о каждом слове, о каждом споре! Но это желание принадлежало той части Руби, которую она твердо решила игнорировать.
— Не особенно, — сказала она.
Внезапно раздавшийся звонок в дверь заставил Руби вздрогнуть и выронить кекс. Мощный всплеск надежды был немедленно задавлен. Кэл не стал бы забегать к ней сюда, да Руби и не хотела этого. Она и так тратила достаточно времени, стараясь забыть мистера Незабываемого.
— Я открою, — пробормотала Элла, погладив Руби по спине.
Через пару минут она прибежала обратно, размахивая конвертом.
— Тебе письмо! — крикнула она. — От него!
— Что? — нахмурилась Руби. — С чего ты взяла?
Элла сунула ей конверт:
— Тут есть обратный адрес.
Руби смотрела на красивый шрифт на тонкой бумаге, и у нее дрожали руки. Элла толкнула ее локтем:
— Давай же, открывай!
На листе плотной белой бумаги, лежавшей в конверте, стояли те же штемпели и виньетки, указывавшие на адвокатскую гильдию Кэла. Когда Руби вскрыла конверт одним из кухонных ножей, оттуда спланировал на пол еще один листок. Руби подняла его и недоуменно уставилась на него. Чек на ее имя на тысячу фунтов.
Какого?..
Ее взгляд метнулся к записке, написанной четким почерком черными чернилами, и сердце жалобно затрепыхалось в груди.
«Руби, пару недель назад мы неплохо повеселились. Я не прочь продолжить. Свяжись со мной. Кэл».
— Что это за деньги? — удивилась Элла, заглядывающая Руби через плечо.
Руби смяла записку и швырнула ее в мусорную корзину с такой силой, что та закачалась. Наверное, она реагировала слишком бурно, но ничего не могла поделать с собой. У нее было такое чувство, словно у нее вырвали сердце.
На одну-единственную секунду она решила, что случилось чудо. Она не знала, какое именно, но Кэл прислал ей письмо, значит, он хочет снова увидеть ее, значит, возможно все. А потом смысл проклятого послания дошел до нее, и все надежды и мечты рухнули в разверзшуюся у нее в груди бездну отчаяния.
Все оказалось куда хуже, чем она представляла. Руби думала, что, хотя она не так уж много значила для него, все же они расстались друзьями, что он все-таки хоть что-нибудь чувствовал к ней. Но эта записка ясно дала ей понять, что он видел в ней просто еще одну подстилку, с радостью отдавшуюся ему, как многие другие до нее, которых он использовал и небрежно отбрасывал, когда они надоедали.
Ярость, поднявшаяся в Руби, затмила ужасную, невыносимую боль. Она сунула чек в карман фартука, схватила ключи от машины и бросилась к дверям:
— Это деньги на похороны Кэллума Уэстмора!
Глава 18
Руби сразу поехала к Кэлу. По дороге и даже стоя на пороге и нажимая на кнопку звонка, она старательно накручивала себя, чтобы гневом задушить подступающие слезы. Она выплачется потом, когда разберется с ним. Она знала, что будет трудно и больно снова увидеть его, но не могла позволить ему разрушить остатки ее гордости и самоуважения. Она никому не позволит играть с собой.
Кэл вовсе не был тем чувствительным, больно оскорбленным мальчиком, которого Руби нарисовала себе. Не был он и мужчиной, хранящим память о детской травме и не позволявшим своему сердцу оттаять настолько, чтобы полюбить кого-то. Она придумала все это в тот долгий летний уикэнд, потому что ей хотелось в это верить, придумала неуверенного, вечно озабоченного человека. Она всегда была порывистой и безрассудной, и Кэллум понял, как можно это использовать. Возможно, так же действовал человек, ради которого мать Руби на одну неописуемую ночь забыла горячо любимого мужчину.
Руби стиснула в кулаке чек и снова надавила на кнопку, готовая швырнуть клочок бумаги ему в лицо, как только он откроет дверь.
Но он не открыл. Черт возьми, его не было дома!
Руби напрягла память и вспомнила, что он состоит в корпорации Линкольнс-Инн. Скорее всего, утром в пятницу его можно застать там. Руби махнула рукой, подзывая такси: вести сама она не могла, по крайней мере, до того, как скажет Кэлу, куда ему засунуть свое оскорбительное предложение.
Когда такси остановилось среди древних зданий и ухоженных скверов, пронизанных отходящими от Стрэнда переулками, вид помпезного строения, сочетавшего в себе старомодность и современность, еще сильнее распалил ярость Руби. Неудивительно, что Кэл не смог оценить то, что она предлагала ему: они принадлежали разным мирам, и Руби почти физически ощущала, как тает связь между ними, казавшаяся такой прочной, когда они были в Корнуолле. Конечно, она позволила чувствам взять верх над разумом и заслуживала примерного наказания за это, но страдать одна она не собиралась.
