Найди меня Шерхан (СИ) - Тоцка Тала

Арсен вбежал в ванную и увидел Агату в одной сорочке, свесившуюся над умывальником. Ее выворачивало от пустых спазмов, узкие плечи каждый раз вздрагивали, и у Арсена внутри все заледенело. Как она изменилась за эти несколько дней!

Руки, которыми девушка упиралась в края умывальника, казались совсем прозрачными. Он подошел сзади, собрал рассыпавшиеся по плечам волосы, мучительно стараясь не вспоминать, как собирал эти волосы в хвост, накручивая на руку… Не время, вообще не в тему.

Агата обессиленно обмякла и привалилась к стене. Арсен подхватил ее на руки — легкая, будто ребенка поднял. Она закрыла глаза, или не хотела его видеть, или совсем не осталось сил.

— Агата, посмотри на меня, пожалуйста.

Длинные ресницы дрогнули, а потом она повернулась и уперлась локтями в грудь Арсена, не давая ему прижать ее к себе. Он вышел из ванной, и Агата стала упираться еще сильнее, явно намереваясь сползти на пол.

— Давайте я, Арсен Павлович, — сделал шаг вперед Алексей, и до Арсена только дошло, что Агата на его руках в одной кружевной сорочке, практически прозрачной.

Красивой, сам выбирал. Идиот. Не подумал, что кто другой может увидеть. Надо купить ей что-то длинное, с длинными рукавами и закрытой шеей…

— Отвернись, глаза проглядишь, — буркнул он, сжимая руки, Агата беспомощно привалилась к его плечу. — Лучше простынь дай, я в клинику, а ты иди выясняй, что там за шняга с горничной. Ирму запри, вернусь — разберусь. Пускай ее вещи из гардеробной вынесут и соберут. Со мной отправь бригаду.

Алексей понятливо кивнул, набросил на Агату простынь, Арсен поудобнее перехватил девушку и понес ее в машину, молясь, чтобы не опоздать.

***

— Дима, мы едем в «Медикал Центр», — распорядился Арсен, когда погрузились в салон. Агата не спала, он видел это по дрожащим ресницам, но упорно не желала смотреть на Ямпольского.

Правильно, он сейчас тоже не смог бы на себя смотреть. С Ирмой у него тоже не было никакого желания разговаривать, а была только рвущаяся наружу ярость. Но не стоило терять лицо перед своими людьми из-за потерявшей берега женщины. Уже бывшей.

Только он виноват, что так близко ее подпустил к себе, поселил у себя в доме и позволил вмешаться в свой быт. И допустил к Агате. Одна лишь мысль, что Ирма могла нанести ей непоправимый вред, обжигала мозг. И не только ей, ребенку…

Пускай Арсен его не хотел, пускай его не спросили, но уж если он дал жизнь еще одному сыну, то больше никому не позволит ее забрать. Или все дело в том, что это ребенок Агаты?

Что бы Ирма не говорила в свое оправдание, участь ее решена. Арсен сам ей скажет исключительно из-за того, что эта женщина жила в его доме и делила с ним постель. Первая и единственная после жены.

А пока главное, чтобы с Агатой и ребенком все было в порядке. Арсен в последний момент решил поехать к Гене Кравченко — у того персонал опытный, а в самой клинике очень удобно организовать круглосуточную охрану. Владелец знал, с кем придется иметь дело, и изначально продумывал подходящую планировку помещений.

К тому же он много занимается психологией, может, Агата с ним согласится поговорить?

Глава 15

Арсен отдал лечащему врачу медицинскую карту Агаты и направился к ней в палату. Одноразовый халат оказался тесным в плечах, потому он его просто набросил сверху.

— Терминатор херов, — буркнул Кравченко и махнул рукой, — ладно, так иди, бахилы хоть налезли?

— Налезли. Это ж не презервативы. Как она?

— Даже не знаю, чьими молитвами, — язвительно сказал Кравченко, — явно не твоими. Как ты вообще умудрился беременную женщину до такого состояния довести? Кожа как бумага.

— За ней присматривала Ирма, — нехотя ответил Арсен и, глядя на округлившиеся глаза Кравченко, предупредительно поднял руку: — Только я тебя прошу, обойдемся без проповедей, Гена. Я сам разберусь со своими женщинами, ты мне скажи, что с ней и с ребенком? Нет, не так. Насколько все плохо?

Конечно, Ямпольский не собирался рассказывать о Мансурове и его планах. Но об Ирме не сказать он не мог, Кравченко знал, что они живут вместе. Нет, Арсен не кричал об этом на каждом углу, и персонал его держал язык за зубами. Но разве можно что-то утаить, когда у тебя в родичах старший Демидов?

Арсен голову на отсечение давал, что эти два сплетника ему регулярно перемывают кости, но не убивать же их за это. Ничего, пускай моют. Пускай Генка думает, что Арсен просто подгулял с красивой девочкой, а потом притащил ее беременную в дом и поручил заботам постоянной любовницы. В самых-самых общих чертах так оно, собственно говоря, и было. Просто … .

— Без полного обследования сложно сказать, но судя по предварительному осмотру, с ребенком все хорошо. Это обычный токсикоз, Арсен, сильный, но не смертельный. Она молодая, здоровая, организм справится. Только если ему помогать, а не гробить. В противном случае я бы рекомендовал прервать беременность, — Кравченко пристально посмотрел на Арсена, и у него перемкнуло дыхание, будто пропустил хороший апперкот.

— Нет, — он даже головой мотнул, потому что получилось глухо, — нет. Никаких прерываний, даже не думай, Гена, и ей говорить такое не вздумай.

— Мне-то что думать, это вам решать. Тебе нужен этот ребенок, Арсен? А то я что-то не понял, если честно. Девушку я сам спрошу.

— Она не говорит.

— А мне и не надо, чтоб говорила. Лишь бы информацию до меня донесла.

— Мне нужен этот ребенок, Гена, — дышать было тяжело, в точности как после апперкота. — И Агата мне нужна. Вытяни их, Ген, обоих.

— Ладно, — тот по-прежнему смотрел с недоверием, — спросим-ка еще у нее.

Они вошли в палату. Агата лежала на медицинской кровати с иглой в вене, на осунувшемся лице глаза казались неестественно огромными. Но щечки уже порозовели, ее просто нужно было хорошо кормить, правильно кормить, как сказал Ксавьер…

Она даже улыбнуться попыталась. Генке, не ему. У Арсена в груди будто булыжник заворочался. Ладно, он еще успеет сожрать себя изнутри, сейчас надо помочь ей и ребенку. Тем временем Кравченко уселся рядом с кроватью и поднес к Агате клавиатуру.

— Я подержу, а ты пальчиком на клавиши нажимай. Сил на это хватит? Вот и отлично. Ответ я буду читать вон на том мониторе, — он развернул монитор, чтобы и Агате было видно. Арсен подошел ближе, Агата на него не смотрела. Подняла руку — она и правда у нее стала прозрачной — и начала клацать по клавиатуре.

«Пусть он уйдет», — появилось на мониторе.

— Слышал? — повернулся Гена, а Арсену кровь ударила в голову коротким джебом.

Она не хочет не только с ним говорить, она даже при нем говорить не хочет. И разве он это не заслужил? Еле удержался, чтобы не поцеловать руку, в которую капал раствор — глюкоза и витамины, как объяснил Кравченко, для поддержания сил. Которые отнял у нее Арсен.

Повернулся и вышел из палаты, плотно прикрыв дверь и услышав напоследок, как Гена спрашивает, когда ее больше всего тошнит. Ясен пень, когда видит Ямпольского, но Агата воспитанная девочка и вряд ли станет так отвечать.

***

Арсен не заметил, как уснул в кабинете Кравченко, в кресле. Разбудил его хозяин кабинета легким тычком в плечо.

— Вставай, разлегся тут. Ты только одно койко-место оплатил.

Арсен поднял голову, с удивлением огляделся и тут же вскочил.

— Агата?

— Хорошо твоя Агата, и с малявкой все хорошо. Спят, — он довольно улыбнулся, и Арсен выдохнул, падая обратно в кресло. Гена прошел к столу и уселся на свое рабочее место, вперивши в Арсена буравящий взгляд. — Вот смотрю я на тебя, Арсен, и диву даюсь. Взрослый же мужик, умный, а ведешь себя как, прости, Господи, полный дегенерат. Двух своих баб в доме поселил, одной другую со свету сживать позволил.

— Я просил без проповедей, — холодно сказал Арсен, поднимаясь, но Кравченко неожиданно жестко произнес.

— Как хочешь. Но мой тебе совет — нужен тебе этот ребенок, лучше введи девушку в кому. Пускай лежит, смесь питательную по трубке глотает, а ребенок сам по себе растет.