Поцелуй меня, любимый (СИ) - Леванова Марина

— Будет больно, — прошептала Милада, прижимая девушку к своей груди и крепко обнимая. Закрыла глаза и щедрой рукой зачерпнула свои жизненные силы, горько усмехнулась, думая о том, что завтра на обряде с Сабмилой она будет выглядеть чуть краше упыря. Энергия потекла через неё, обволокла девушку, пеленая в светящийся кокон и исправляя повреждения в её теле.  

Сван забыл, как дышать; никогда прежде ему не доводилось видеть такого. И по мере того, как всё больше бледнело лицо степняка, девушка в его руках всё больше оживала. 

Чанлиф вдруг открыла глаза и испуганно уставилась на мужчину рядом с собой. Все эгранцы, без исключения, испытывали священный ужас перед белыми магами; уж больно свежа была память о священной десятилетней войне между Тёмным Эграном и Светлым Утругом, в которой светлые волшебники победили их магов и обложили данью на сто лет вперёд. Но пранадармец не шевелился, продолжая лечение. 

— Илад, — тихо позвала девушка степняка и легонько прикоснулась к его колючей щеке. Мужчина открыл глаза и посмотрел на неё своими синими глазами. — Разве ты не знаешь, что делают с белыми магами в Тёмном Эгране? 

— Знаю, — скрипучим голосом ответил ей степняк, довольно улыбаясь от того, что всё получилось. — Приносят в жертву вашему Тёмному Богу. Но думаю, ты никому не расскажешь о моей тайне, — хитро приподнял брови. — Как ты себя чувствуешь? — тихо спросил он, выпуская девушку из своих объятий. 

— Хорошо, — прислушавшись к своим ощущениям, ответила Чанлиф, глядя в лицо самого желанного мужчины на свете. — Спасибо тебе, Илад! Ты спас мне жизнь. — Вот только в её взгляде не было и следа радости, наоборот, по щекам потекли молчаливые слёзы. 

— А ты спасла мою, — коротко бросил степняк и принялся осторожно снимать швы с её ран, освобождая стянутую девичью кожу. — Тебе придётся какое-то время прятать свои зажившие раны. Говори всем, что тебя перевязали твои служанки и что лечение ваших лекарей помогло. Хорошо? 

— Никогда не думала, что скажу это, но я так сильно завидую своей сестре, что желала бы сегодня умереть, только бы не видеть завтра, как ты поведёшь её под венец. — И в голосе принцессы прозвучало столько боли, что степняк остановился и посмотрел на неё долгим проницательным взглядом. — Велика же сила твоей любви, Илад! — с восхищением прошептала Чанлиф. — Раз не побоялся приехать в Тёмный Эгран, чтобы сразиться с другими принцами за её руку. Вот только я никогда раньше не слышала о пранадармцах, которые владеют светлым даром. 

— Любовь здесь не при чём. — Милада проигнорировала последние её слова. Чанлиф замерла, а в её глазах тут же зажглась надежда. — И Сабмила мне вовсе не нужна! 

— Ваше Высочество, — предупреждающе окликнул Миладу Сван. — Может, нам стоит уже уйти? — тихо предложил он.

— Сейчас пойдём, — быстро ответила Милада-степняк, срезая последнюю нить. 

— А что тогда нужно тебе, Илад? — осторожно спросила Чанлиф, боясь спугнуть удачу; она интуитивно почувствовала, что существует какая-то тайна.

Милада набрала побольше воздуха и хотела уже честно ответить, но командир снова её перебил. 

— Я слышу торопливые шаги в коридоре. Сюда кто-то идёт. Ваше Высочество, нам надо немедленно уходить.

Милада поднялась с кровати, но её остановила рука Чанлиф. 

— Илад, прошу тебя, ответь! Зачем ты приехал в Эгран?

— Мне нужна только дань за двенадцать лет, — нашлась тут же Милада-степняк. — И пленники Гаруфа. 

Чанлиф удивлённо уставилась на степняка. 

— А пленники-то тебе зачем? 

Милада молчала, усиленно соображая, что бы такое сказать, чтобы эгранка поверила.

“И правда, зачем? Зачем степняку могли бы понадобиться пленники? Думай, Милада. Думай!” 

Но ей неожиданно подсказал ответ командир. 

— Его новая жена оказалась уж больно строптивой, вот наш господин и хочет держать её в узде с помощью этих пленников. 

— Так и есть! — подтвердила Милада-степняк, благодарно кивая Свану. — Мне достанется покорная жена, а Серебряной Завлуди — дань за двенадцать лет. И если вспомнить, именно за этим я и приехал первоначально в Эгран, а там уже ввязался в турнир за руку Сабмилы.  

Чанлиф смотрела на степняка во все глаза. А ведь именно так всё и было! Но теперь её до глубины души возмутил другой факт. Как можно противиться такому мужчине, как Илад? Нет. Она, конечно, многое слышала о непокорном нраве зедарской принцессы, которая одевалась, как мужчина, и лучше любого воина управлялась с мечом. Но не покориться собственному мужу — это уже явно был перебор. Она ведь женщина! 

— Илад, пожалуйста, ответь мне ещё на два вопроса, — попросила Чанлиф; степняк кивнул. — То есть ты не любишь мою сестру Сабмилу? И не мечтаешь о том, чтобы она стала твоей сотой женой? 

— Нет и нет, — коротко ответила Милада; теперь и она услышала шум в коридоре и с тревогой поглядывала на дверь. — Мне нужно уходить.

— Хорошо, — с улыбкой на устах произнесла Чанлиф, решая, что обязательно поможет степняку получить то, что он так жаждет; теперь она точно знала, как ей надо поступить. — Аиша, — тихо позвала она свою подругу, которая тут же заглянула в комнату, словно только этого и ждала; девушка счастливо заулыбалась. — Проводи их и сразу же возвращайся обратно. — Опустилась снова на кровать и притворилась больной. — Поможешь мне кое в чём. 

Аиша не смогла сдержать слёз счастья, посмотрела преданными глазами на пранадармца, который, пошатываясь, стоял возле потайного прохода и ожидающе смотрел на неё. Кивнула своей госпоже и бросилась выполнять её волю: вошла в тёмный проём, схватила факел и уверенно побежала вперёд. Как только Милада оказалась в потайном проходе, она тихо сказала Свану:

— Тебе придётся помочь мне добраться до покоев, — и начала беспомощно оседать на пол. — У меня совсем не осталось сил. 

Сван подхватил её на руки и быстро зашагал обратно в восточную башню, думая только об одном: чем обернётся завтрашний день? Что принесёт для них всех? И получится ли вызволить Невера из плена? А ещё он беспокоился за свою принцессу, которая так расточительно тратила свои силы на других, совершенно не думая о своём здоровье.

Глава 20

— Принеси мне зелёный кафтан из златотканного дамаста. — Сабмила крутилась перед зеркалом, с улыбкой разглядывая, как переливаются бриллианты и другие драгоценные камни на поясе её шальваров. Поправила глубокий вырез свободной блузы из полупрозрачного шёлка, чуть приоткрывая грудь. — И давай туфли из белой лайки, расшитые золотом. И побольше золотых украшений — на волосы, на шею, на руки, на ноги. Он должен ослепнуть от моей красоты. Пусть ценит то, что ему досталась самая завидная невеста столетия. 

— Красота не в украшениях, которые ты на себя надеваешь, — тихо проговорила Чанлиф. Она уже давно стояла в комнате и наблюдала за приготовлениями принцессы. — А в самом человеке. 

Сабмила уставилась на сестру, как на призрак, явившийся ей наяву. 

— Ты живая?! — на всякий случай поинтересовалась она, разглядывая откровенный наряд сестры. 

— Как видишь, — с усмешкой ответила Чанлиф, разведя руки в сторону. — А я что, должна была умереть? — с коварной улыбкой спросила она. 

— Да. То есть нет. — Сабмила смутилась, со злостью вырвала из рук служанки кафтан. — Просто лекари сказали отцу, что ты навряд ли доживёшь до утра. А ты, я посмотрю, очень даже неплохо выглядишь. 

— И так же прекрасно себя чувствую, — почти ласково продолжила фразу Чанлиф, подходя к столику и разглядывая украшения в огромной шкатулке. — Лекари твоего отца просто чудеса творят. Благодаря им я могу лично поздравить тебя с прекрасным выбором. Ты уж извини, но я не останусь на твою свадьбу, — с нарочитым сожалением проговорила она, пожимая плечами. — У меня срочные дела. 

— Знаю я твои дела, — усмехнулась Сабмила. — Имя им — Зариф, — злобно похихикала. — Кстати, я тебя тоже поздравляю, — покивала головой, наблюдая, как красиво золотые серьги покачиваются у её лица. — Такой завидный жених! Богатейший опыт! Говорят, он построил целую усыпальницу для своих любимых жён.