Линн Грэхем - Весна любви

Разумеется, его страсть передалась Нэнси — взбудораживая, вытесняя все страхи, всю былую боль…

На следующий день они отправились к доктору Хэффилду.

После рукопожатий и взаимных приветствий он произнес:

— Хорошо, что вы, наконец, решили навестить меня, мисс Бэссет. Я беспокоился о вас. А тут еще ваш жених сообщил мне, что в свое время вы прекратили принимать предписанное вам лекарство… Весьма опрометчиво с вашей стороны, голубушка!

Нэнси метнула взгляд на своего «жениха» и пояснила, что от тех таблеток ей бывало очень плохо.

Неодобрительно покачав головой, доктор Хэффилд попросил Грега подождать в коридоре, а сам подверг Нэнси тщательному обследованию. Заняло это минут сорок. Затем он задал ей множество вопросов, а ответы записал в историю болезни. После чего вновь пригласил Грега в кабинет.

Взглянув на них, сидящих рядом, доктор Хэффилд произнес:

— Результаты сканирования весьма утешительны. Ущерб, нанесенный энцефалитом, оказался минимальным, и выздоровление прошло успешно. Наибольшая опасность для вас, мисс Бэссет, заключалась в серьезной вероятности частичной потери памяти. Вот почему я выписал вам столь ненавистное лекарство. И вы очень сильно рисковали, самовольно прекратив принимать его.

— Да, доктор, — смущенно потупилась Нэнси. — Я поступила очень опрометчиво.

— Ну все обошлось, однако вы по-прежнему должны показываться врачу раз в три-четыре месяца. В Бейкерсфилде есть один хороший невропатолог. Вы можете консультироваться с ним.

Он написал на прямоугольнике бумаги имя и подал Нэнси. Пряча записку в сумочку, та мельком взглянула на Грега и увидела в его глазах облегчение. По-видимому, слова врача успокоили его.

— Что касается случившегося у вас выкидыша, — продолжил доктор Хэффилд, — то вы не должны волноваться. На вашу репродуктивную функцию потеря плода не повлияла, и, если вам захочется обзавестись ребенком, можете делать это без всяких сомнений.

— Благодарю, — сказала Нэнси, покраснев до корней волос.

Когда, тепло попрощавшись с врачом, они вышли в коридор, из кабинета следом за ними выбежала медсестра.

— Мисс Бэссет! В больничной камере хранения остались некоторые ваши вещи. Вы забыли забрать их, когда выписывались в прошлом году. Сейчас можете спуститься за ними на первый этаж.

Медсестра объяснила, как найти камеру хранения.

— Спасибо… хотя я не представляю, что это может быть.

Служитель камеры хранения подал Нэнси прозрачный пластиковый пакет, в котором находилась кофта, халат, книга и нечто похожее на почтовый конверт. На нем можно было различить имя адресата: «Грег Уордсворт».

Несколько мгновений Нэнси тупо смотрела на конверт, потом вздохнула.

— Ох, дорогой! Ведь это то письмо, которое я написала тебе.

— Какое? — спросил он.

— Ну помнишь, я рассказывала… Накануне выписки из больницы я написала тебе обо всем, что со мной случилось.

— Почему же письмо до сих пор здесь?

Нэнси вновь опустила взгляд на конверт.

— Я пребывала в таком смятении… У меня даже бывали галлюцинации. Вероятно, мне показалось, что я отправила письмо, а на самом деле просто положила в тумбочку. Видишь, я даже вещи свои забыла забрать! А конверт так и остался здесь…

Немного помолчав, Грег спросил со странной робостью:

— Могу я прочесть то, что ты написала?

— Не знаю! — воскликнула Нэнси, поспешно пряча пакет за спину. — Во всяком случае, не здесь и не сейчас.

Грег хмуро кивнул.

— Ладно. — Затем он взял Нэнси за руку. — Идем отсюда.

По дороге домой, ведя машину, Грег покосился на Нэнси и сдержанно произнес:

— Меня уже давно мучает один вопрос.

— Да?

— Я все пытаюсь понять, что ты нашла в этом своем преподавателе, Эдвине Гастингсе. Он не красив, не привлекателен, не слишком умен… Так, серенькая личность.

Нэнси изумленно взглянула на Грега.

— Ты видел его?

— Да. Мы встречались.

— Но как тебе это удалось?

Грег пожал плечами.

— Без проблем. Людишки с непомерно раздутым «эго» легко управляемы. Ими нетрудно манипулировать, нужно лишь найти подход. Я применил несколько избитых приемов, и, в конце концов, мистер Гастингс сам пожелал увидеться со мной.

— И как же ты этого добился? — спросила Нэнси, широко раскрыв глаза.

— Сказал, что прочел его книги и они произвели на меня сильное впечатление.

Она покачала головой.

— Твое коварство меня пугает!

— Так в чем секрет обаяния мистера Гастингса? — криво усмехнулся Грег.

— Какое там обаяние… — отмахнулась Нэнси. — А секрет прост: Эдвин выбирает очень невинных и легко внушаемых юных девиц, а потом говорит им то, что они хотят услышать.

— Ты была невинна? — спросил Грег, ласково взглянув на Нэнси.

Она кивнула.

— Во всех смыслах. В физическом, интеллектуальном, духовном… Глупенькая девочка, подсознательно ищущая личность, способную заменить ей отца. Для Эдвина я была легкой добычей. Именно тем, что ему больше всего нравится. Он любит нежных девиц. Чтобы легко было пережевывать.

— Уверен, Гастингсу никогда прежде не попадалась такая девушка, как ты, — мягко произнес Грег.

— Он так мне и говорил, — сухо заметила Нэнси. — Мы сидели на траве под яблоней в его саду. Он угощал меня шампанским и читал сонеты Шекспира. Словом, море романтики.

— Ты любила его?

— Разумеется, мне так казалось!

— И ты думала, что он тоже любит тебя?

— Да. Во всяком случае, поначалу. Позже я сообразила, что Эдвин не способен любить.

— Почему?

— Потому что, когда мы занимались любовью, он всегда был очень сосредоточен на себе и своих желаниях. Знаешь, как в кинокомедии иногда показывают сидящих за столом жадных людей? Они хватают еду руками и запихивают в рот, будто боятся, что кто-то отнимет. Эдвин вел себя похожим образом. Возможно, я не слишком искусна в сексе, дорогой, но уверена: любящий человек так себя не ведет. Мне иногда казалось, что Эдвин меня насилует.

— Бедняжка, — вздохнул Грег. — Очень жаль, что в твоей жизни был такой период.

— Не жалей. Ты показал мне, каким восхитительным может быть интимное общение. Научил любить и быть любимой. С тобой я всегда чувствовала себя самой красивой женщиной в мире. Эдвин же хотел принизить меня. Он очень любил властвовать. И всячески показывал, что я нахожусь в полной его власти. Эдвин был не только моим преподавателем, но и деканом факультета. Когда я попыталась разорвать отношения с ним, он ясно дал понять, что мне не удастся сдать экзамены. Словом, я оказалась в западне.

Впереди показался Бейкерсфилд. Вскоре они повернули на Гарден-стрит и спустя несколько минут въехали на территорию виллы.

Разговор возобновился в столовой, когда, окончив ужин, Грег и Нэнси пили кофе.

— Ты пыталась рассказать кому-нибудь о том, что происходило между тобой и Гастингсом? — спросил Грег.

— Понимаешь, я находилась под его влиянием, — сказала Нэнси. — Представь себе робкую наивную первокурсницу. А Эдвин — профессор, автор нескольких учебников. Так что все козыри были у него. И потом я продолжала убеждать себя, что ошибаюсь, что не вправе думать о нем плохо. Словом, я ни с кем не делилась своими неприятностями. Просто все больше и больше впадала в депрессию.

— А экзамены сдала?

— Еще как! — мрачно усмехнулась Нэнси. — Лучше всех в группе. Только я знала, что не заслуживаю высоких оценок. Ведь я толком и не училась. Потому что была не в состоянии — чувствовала себя слишком несчастной, чтобы браться за учебники. Мои оценки являлись некой платой за пребывание в постели Эдвина. Некоторые студенты догадывались, что происходит. Начались пересуды. Многие разозлились, потому что учились лучше и больше меня, а экзамены сдали хуже.

— Повадки Гастингса известны многим, — заметил Грет. — Я беседовал и со студентами, и с преподавателями. Гастингс многим студенткам помешал нормально учиться. И в каком-то смысле сломал им жизнь.

— Да, — кивнула Нэнси, презрительно усмехнувшись. — Некоторым преподавателям известно о похождениях декана. Но все предпочитают помалкивать. Он считается слишком уважаемой персоной.

— Рано или поздно все это выплывет на поверхность.

— Сомневаюсь. По-моему, Гастингс неуязвим.

— А что случилось на втором курсе?

— В один прекрасный день я поняла, что не сдам очередную сессию. Ведь все продолжалось по-прежнему: я не училась, а лишь плакала целыми днями. Поэтому, повинуясь внезапному импульсу, я забрала документы и уехала в Лос-Анджелес. Надеялась там найти работу…

— А встретила меня, — сказал Грег.

— Да, — улыбнулась Нэнси. — Но это произошло более чем через полгода.

Грег покачал головой.

— Из огня да в полымя!

На губах Нэнси вновь появилась улыбка.