Мартынова, ты уволена! - Ольга Корк
Прокручивая в голове не самые приятные мысли, я старательно пытался изобразить на лице нежную улыбку. А так как отношений, нормальных здоровых отношений с девушками у меня давно не было, то, кажется, мышцы лица напрочь забыли, как нужно двигаться, чтобы получилась именно улыбка, а не оскал.
– Эй, голубки, вы чего там воркуете, совсем про нас забыли. Где ваша кофейня?
Ромка подошел к нам ближе, оставляя за спиной недовольную Марину. С виду друг был сдержан и даже серьезен, но стоило посмотреть на его бесстыжую морду и становилось понятным: Сергеев мысленно угорает надо мной. С-сволочь!
– Глеб, рабочий день разве еще не начался?
Марина, опершись попой о столешницу Аниного стола, – она всегда умела выбрать наиболее выгодный ракурс, чтобы подчеркнуть свою фигуру, – старательно делала вид, что ей все равно на наше представление. Но кого Ланская пытается обмануть? Да одни только резкие неглубокие складки вокруг губ выдавали ее с головой!
Мартынова, увидев, как именно расположилась Марина, что-то тихо зашипела с очаровательной улыбкой на губах и, вывернувшись из-под моей руки, пошла к своему столу. Пока она деловым тоном объясняла Марине, что официальный рабочий день у нас с ней начинается в девять, а у всего офиса в десять утра из-за разницы времени с Москвой, я успел поинтересоваться у Сергеева:
– Что она тут только что шипела?
Ромка, не отрывая взгляда от моей помощницы, ответил едва шевеля губами:
– Сейчас она у меня получит…
Не сразу я смог понять, что это была не угроза от Сергеева в адрес Анны, а ответ на мой вопрос. Меня отвлекли движения Мартыновой.
Вот она обходит стол, продолжая говорить с Мариной, вот немного резко ставит свою сумочку на стул, следом открывает верхний ящик стола и достает из него довольно пухлую папку с файлами. Поняв, что именно задумала Аня, я дернулся в ее сторону, но она оказалась шустрее. Воспользовавшись тем, что Марина совсем на нее не смотрит, Мартынова, прицелившись, резко опустила папку на стол так, чтобы ее угол попал четко по попе Ланской.
– Ты идиотка! – Маринку со стола как ветром сдуло и она, резко развернувшись к Ане, поспешила высказать свое недовольство, прижав ладонь к пострадавшему месту.
– Воу, – восхищенно протянул Ромка, – и в этом раунде победа присваивается Куколке. Какая меткость, какой удар! Слушай, ну давай ты ее правда уволишь, я хочу ее себе.
– Обойдешься, – коротко кивнув в ответ другу, поспешил к эпицентру зарождающейся бури.
– Ань, позвони в кофейню, пока Ромка не передумал идти нас спасать.
Осторожно отодвинул ту самую папку от края стола, заодно заглянул, чем же моя помощница так ловко приложила Марину.
Подшивка невостребованных хвалебных речей для собрания с директорами? Серьезно?!
Подняв взгляд на Аню, еле сдержал смех – такими невинными глазами она на меня смотрела.
– Конечно, Глеб Викторович, – ответила мне, кинув выразительный взгляд на часы, показывающие без пяти минут девять, – сейчас наберу Карима.
– Марин, – поняв намек помощницы, переключился на свою бывшую, да в общем-то и настоящую, головную боль, – я уверен, Аня не специально тебя задела. Но на будущее дружеский совет: не стоит садиться на стол. Это не только негигиенично, но, как оказалось, еще и опасно бывает.
– Но, Глеб… – глубоко вздохнув, возмущенно начала Марина.
– Пойдем, подождем Ромку у меня в кабинете, попьем кофе и за работу.
Приглашающим жестом указал на дверь своего кабинета, избегая прикосновений к Ланской. Во-первых, мне банально не хотелось до нее дотрагиваться, а во-вторых, Марина обязательно воспользовалась бы ситуацией.
Дождавшись, когда Марина займет одно из кресел возле длинной части стола, пошел к своему рабочему месту, оставляя дверь кабинета открытой. Ну просто невинная барышня на первом свидании, ей-богу!
– Глеб, поверить не могу, что твоя секретарша позволила себе такое!
Успокаиваться и вовремя тормозить Марина никогда не умела, вот и сейчас ее несло. А выбранные интонации уж слишком сильно напоминали наши скандалы.
– Марин, успокойся, твоя привычка сидеть на столах мне никогда не нравилась. Так что сама виновата. А обсуждать с тобой Анну я не намерен.
– Глебушка, – тут же сменив тон и поведение, Марина наклонилась в мою сторону, демонстрируя узкий длинный вырез на рубашке, – ты никогда не сможешь меня убедить, что влюбился в какую-то секретутку. Совершенно не твой уровень, милый.
Бросив взгляд на часы, скрипнул зубами – прошло всего две минуты, как я остался наедине с бывшей.
– Аня моя помощница, высококвалифицированный специалист, без неё я бы не смог работать в таком темпе, в котором работаю последние полтора года, и все успевать. Не тебе ее оскорблять.
Из-за резких ноток в моем голосе Марина выпрямилась в кресле и удивленно посмотрела мне в глаза.
– Что ты хочешь сказать?
– Что не стоит обижать важного для меня человека. Тебе не понравятся последствия, милая.
Последнее слово я специально выделил голосом, напоминая Марине, что я знаю о ней очень многое, и многое из этого может сильно уронить Ланскую в глазах окружающих. Репутация самостоятельной бизнес-девушки, умницы с бульдожьей хваткой и стальными яйцами была для Марины очень важна. Ведь если убрать ее достижения на работе, деликатно промолчу о том, чьими силами все это Марина получила, то что, по сути, представляет из себя дочь Бориса Черкасова, основателя огромного холдинга? Обычная пустышка, любительница тратить деньги и весело проводить время, летать на белоснежные пляжи каких-нибудь островов и выкладывать фото в Инстаграме.
Нет, конечно, я понимаю, что долгое время работая под руководством действительно умных людей, с их помощью, подсказками Марина не могла оставаться на уровне избалованной двадцатитрехлетней папиной дочки. Судя по тому, что мне вчера успел поведать Андрей Пивнов, один из членов проверяющей комиссии, мой давешний знакомый еще со времен работы в Москве – Марина в своей работе действительно хорошо разбирается. Другой вопрос в том, что проверки совершенно не ее профиль. Но, тем не менее, сейчас передо мной сидела не повзрослевшая уверенная в себе молодая женщина с печальным опытом короткого неудачного брака за плечами, а взбалмошная папина дочка, какой я знал ее два с лишним года назад.
– Поверить не могу, ты мне угрожаешь? Алексеев, да ты хоть понимаешь, что я…
Договорить ей не дал
