Вайолет Уинспир - Дом незнакомцев

— Очень хорошо, мисс Жюстен. До свидания!

Марни дошла до автобусной остановки и встала там, тоненькая и спокойная в своем платье цвета ранней листвы, свежий летний ветерок шевелил косынку на ее волосах.

Она была невероятно счастлива покинуть квартиру Илены… своего рода надушенную клетку, ей было там не по себе от элегантной роскоши и дикой красоты высокой француженки в небрежно наброшенном на изысканное тело мерцающем покрывале, которое демонстрировало гораздо больше, чем скрывало. Марни пыталась справиться с противоречивыми чувствами, захлестнувшими ее, и старательно пыталась не думать о том, что перед тем, как Илена распахнула дверь, в гостиной действительно слышались голоса.

Автобус свернул к обочине. Под воздействием настроения она пропустила его и села на следующий, шедший до Гайд-парка. Там она около часа гуляла в одиночестве, пока не вспомнила, что ей пора пить чай с Джинджером, который очень расстроится, если она не придет.

Через пару недель полиция разыскала мать Джинджера, и в тот же день Пол поехал к ней на квартиру, расположенную в лондонском Ист-Энде.

Она оказалась неопрятной, рыжеватой особой с жестким выражением лица и остатками былой красоты. Ее глаза, карие, с длинными, как у сына, ресницами, профессионально ощупали Пола, когда она явилась в ответ на призывное мычанье хозяйки этого доходного дома, в котором она снимала заднюю комнату. Мужчина выглядел слишком прилично по сравнению с теми, кто обычно стучался к ней в дверь, но Нелл Фарнинг вряд ли что-то вообще могло удивить.

— Поднимешься? — Она дернула рукой в сторону лестницы.

В горле Пола запершило от запаха протухшего жира и дешевых духов, пока он поднимался за женщиной в ее комнату. Ее стоптанные тапки не скрывали мозоли на пятках, и Полу были видны синие узлы вен, уродовавшие ноги, которые все еще выглядели ногами женщины, которой не было тридцати.

— Заходи, любовь моя. — Она закрыла за ним дверь, и холодные серые глаза Пола скользнули по комнате, отмечая мрачную сетку занавесей на единственном окне, ободранный умывальник и кипу дешевых американских журналов на столике возле кровати. Черный нейлоновый пояс для чулок свисал поверх бюстгальтера на алюминиевой спинке кровати, а из шкафа возле камина вываливались еще какие-то вещи.

Нелл Фарнинг уставилась на гостя.

Она слишком хорошо знала мир и мужчин, и инстинкт внезапно подсказал ей, что этот человек не пойдет к таким, как она, с обычной целью. Она подхватила с пола нейлоновый чулок и затолкала его под одеяло на кровати.

— Ты полицейский? — поинтересовалась она. Его губы слегка искривились, и он покачал головой:

— Я пришел поговорить с вами о вашем сыне, миссис Фарнинг.

— О, неужели? — На этот раз в ее глазах промелькнуло удивление. Она взяла с каминной полки пачку «Вудбайнс» и медленно вытряхнула сигарету. — Зажигалка найдется, любовь моя?

Он повернул колесико зажигалки, и она наклонилась к пламени, халат распахнулся, обнажив нежную кожу с голубыми прожилками вен, которая неизменно свойственна рыжеволосым всех оттенков. Пола кольнуло чувство жалости к этому существу. Она была красива недолговечной красотой, но, попав в руки грубого скота, утратила все иллюзии.

— Значит, вы пришли из-за Джинджера, так, что ли? — сказала она. — Ну, что с ним такое? Вы, наверное, какой-то богатенький типчик, который хочет, чтобы я помогла содержать его? — Она хрипло расхохоталась. — Я порой себя-то не могу содержать. В наше время сделать деньги можно только стриптизом — а какая из меня стриптизерша, с такими-то ногами? — Она задрала халат и продемонстрировала ему выступающие узлы вен на бедрах. — Ужасное заболевание для моей профессии. — Она снова рассмеялась, потом закашлялась, подавившись сигаретным дымом. — Думаю, мальчишке лучше скорее подрасти, чтобы содержать бедную старую мать.

— Я остеопат, миссис Фарнинг, — холодно сообщил Пол, — и ваш сын — пациент моей клиники. Полагаю, вам известно, что ваш муж нанес мальчику тяжелейшую травму около восемнадцати месяцев назад? Он сломал ему правую лопатку, и, так как мальчику вовремя на оказали грамотную медицинскую помощь, кость срослась неправильно. Я собираюсь это исправить. Потребуется операция, и мне нужна ваша подпись на заявлении о согласии. — Пол достал записную книжку и вынул оттуда документ. — Как я понимаю, вы согласны на операцию, миссис Фарнинг?

— А почему бы нет? Мальчишка не устроится потом на работу, если плечо не выправить. — Она взяла документ и, даже не потрудившись прочитать его, попросила ручку.

Пол дал ей ручку, и его глаза внезапно стали ледяными от ярости, вся жалость к ней куда-то исчезла. Для этого существа малыш не имел никакого значения, разве что когда-нибудь потом он мог бы помогать ей, когда она окончательно лишится остатков привлекательности и совсем перестанет интересовать мужчин.

Она вернула ему расписку с небрежной подписью внизу.

Пол убрал расписку в записную книжку, потом направился к двери и открыл ее.

— Разве вы не хотите повидаться с Джинджером? — холодно спросил он. — Должны же вы испытывать к нему какие-то чувства.

— Да неужели? — Она пошла следом за ним к двери и теперь стояла, прислонившись к стене и пуская сигаретный дым, потрепанный халат облегал обрюзгшие контуры ее тела. Глаза ее скользили по Полу, разглядывая его ухоженное лицо, костюм, шитый на заказ, безупречные ботинки. — Вы, должно быть, чего-то не поняли, мистер, — сказала она. — В следующий раз вам стоит родиться на свет в трущобах около доков. Родиться довольно хорошенькой девчонкой, чтобы однажды темной ночью вас затащил на складской двор крутой мужик вроде Майка Фарнинга. Посмотрим, как бы у вас засияли глаза из-за последствий такого романтичного союза. Мой папаша заставил Майка жениться на мне, но я никогда не была ему за это благодарна. Я могла бы отдать мальчика в Армию спасения. Они нашли бы ему приемных родителей до того, как Майк Фарнинг добрался до него своими гнусными лапами. В любом случае, — она пожала плечами и посмотрела на свою сигарету, — что хорошего в том, что я к нему приеду? Я мало что могу сделать для него. Не думаю, что он вообще меня помнит.

— Он помнит достаточно, миссис Фарнинг, — отрезал Пол. — Он помнит то, что ребенку не стоило бы помнить, так что полагаю, что ваша встреча с ним вряд ли будет разумным поступком.

Она закусила губу, потом, когда Пол вышел на грязную лестничную клетку, к ней снова вернулась наглость.

— Не забывай, где я живу, красавчик. Время будет — заходи, — пригласила она.

Он оглядел ее с головы до ног ледяным взглядом, потом бегом спустился по лестнице и вышел на улицу.