Памела Кент - Мужчина, который вернулся

Харриет, вошедшая в холл с корзиной свежих цветов и собиравшаяся расставить букеты по вазам, поставила корзину на боковой стол и сочла своим долгом полить маслом штормовые волны.

— Ну, нельзя ведь ожидать, что такой занятой человек, как доктор, бросит все и побежит интересоваться твоими проблемами, в конце концов, у него больной, и, возможно, тяжелый, — рассудительно заговорила она. — Видимо, он сейчас как раз осматривает его.

— Да-да, конечно, — согласилась Гэй, но, судя по выражению ее лица, было ясно, что она просто не понимает, почему какой-то больной может препятствовать ее разговору с Филипом Дрю, если вот уже второй день тот явно избегает Гэй. — Во всяком случае, по-моему, я важнее рядового пациента…

— Но если человек болен!

Гэй взвилась как ужаленная:

— А разве я не пациентка доктора Дрю? А если, вопреки всем его расчетам, я тяжело заболела, у меня серьезное осложнение и я очень нуждаюсь в его внимании?

— Но в таком случае доктору позвонила бы я, попросила приехать и осмотреть тебя, — возразила Харриет.

Для вдовы это было уже слишком. Она заперлась в своей комнате, а ко времени ленча пришла в такое невменяемое состояние, что отказалась прикасаться к еде и даже не открыла дверь, чтобы взять поднос. Харриет ела одна в столовой, раздумывая, оправдает ли эта выходка «тяжелой больной» ее звонок доктору и требование немедленного его приезда.

После длительного размышления Харриет все же решила воздержаться… по железному убеждению, что с Гэй ничего особенного не произошло, кроме мучительного приступа гнева, ей ничто не грозит и доктор Дрю может помочь только одним.

Попросить Гэй выйти за него замуж!

Харриет поняла, что только предложение руки и сердца подействует на Гэй как волшебное слово и вернет сводной сестре ее обычную уравновешенность и спокойствие.

Впрочем, когда наступил вечер, Гэй решила, что невозможно с наскока победить неподатливого мужчину с временным отвращением к мысли о супружестве из-за долгого пребывания в холостяках и следует сменить тактику. Она, как полководец, после отдыха вторично ведущий свои войска в наступление, появилась в гостиной в самый раз к превосходному обеду и объявила Харриет, что, если доктор Дрю снова появится в «Фалезе», она его не примет.

— Я ему покажу! — Гладкие щечки Гэй все еще были розовее обычного, и, когда она сменила траур на вечерний туалет из парчи цвета голубого льда, на самом деле стала исключительно, невероятно обворожительной. Харриет, одетая в очень заурядное шелковое дневное платье, была совершенно убеждена, что если доктор Дрю сейчас появится и увидит ее сводную сестру, такую элегантную, сидящую во главе украшенного цветами обеденного стола, то немедленно выбросит белый флаг.

Если Филип действительно хотел завести семью и поселиться в собственном комфортабельном доме, утруждая себя работой только в том случае, если решит посвятить себя исцелению больных и сделать медицину делом всей жизни, для него наступило время радикальных перемен в своем образе жизни. Не догадываясь о своем праве жить в «Фалезе» и наслаждаться доходом от поместья — без лишнего бремени в виде жены и семьи, — он вполне мог согласиться на брак, и многие мужчины назвали бы его счастливчиком… во всяком случае, так считала Харриет, пристально разглядывая полированную столешницу розового дерева.

В конце концов, если Брюс был сравнительно счастлив, то чем хуже Филип Дрю?

Все зависит от того, что он за человек и что он уже знает о своем праве на обладание «Фалезом».

Сейчас, оглядываясь на короткий период знакомства с доктором Дрю, Харриет все чаще задумывалась, многое ли ему известно о реальном положении дел.

Если доктор не был до сих пор в курсе дел, то почему принял работу временного заместителя доктора Паркса? С его-то превосходным образованием! Заглянув в медицинский справочник, Харриет теперь все знала о его профессиональной квалификации. И более чем подозревала, что сводная сестра — тоже.

— Этот тип много о себе воображает, — объявила Гэй, разглядывая рыбное блюдо и недовольно качая головой. — Даже слишком много. И заслуживает наказания!

— По-моему, совсем недавно он казался тебе очаровательным, — напомнила Харриет, уплетая за обе щеки дуврскую камбалу. — И в любом случае, — с обманчивой скромностью и вкрадчивостью добавила она, — наказание упрямых и высокомерных мужчин для тебя не проблема, правда? Ты столько раз говорила!

Сводная сестра гневно сверкнула на нее глазами над букетом роз.

— У меня есть свои способы, — сурово подтвердила она. — Но обычно к ним прибегать не приходится. И, честно говоря, не ожидаю, что доктор Филип Дрю вынудит меня использовать их!

Доктор Дрю позвонил на следующий день. Трубку взяла Харриет. Самым дружеским тоном доктор попросил передать миссис Эрншо свои извинения за то, что не поговорил с ней вчера, и сказал, что заедет в конце недели.

Услышав новость, Гэй сначала показалась безмерно удивленной, словно была уверена, что произошла какая-то ошибка, а потом, когда полный смысл сказанного дошел до ее сознания, возмущенно вскинула подбородок и в сердцах топнула ногой.

— Ну, до чего… — Гэй вспомнила, что говорила о своей власти над мужчинами, и поджала губы, возмущение в ее глазах сменилось сдержанной досадой. — Ладно, — спустя миг воскликнула она, — похоже, он еще не совсем меня забыл!.. В конце недели поговорю с ним по душам, а пока приму к сведению, что он занят.

— Наверное, в деревне сейчас много жалоб на желудочные колики, — попыталась утешить ее Харриет. — Всегда у кого-то болен ребенок, или еще что-нибудь случилось.

Не говоря ни слова, Гэй окинула ее долгим и довольно холодным взглядом.

Но этот взгляд мог оказаться еще более долгим и ледяным, если бы позже в то утро Гэй увидела сестру, стоящую в самом центре деревни у автомобиля доктора и занятую важным разговором.

— Как вы? — спросил доктор Дрю, притормозив у тротуара, по которому шла Харриет. Девушка неохотно остановилась. Рядом с ней на поводке трусил Соломон, сильно подросший за короткое время после их встречи. Харриет приучала щенка идти у ноги, но, заметив автомобиль, подхватила Соломона на руки.

— В полнейшем порядке, благодарю вас, — ответила она, когда доктор вышел из машины и потрепал щенячье ухо.

— Растет, не так ли? — заметил доктор Дрю. — Скоро он будет водить вас на прогулку, не вы!

Харриет искоса взглянула на доктора. Кроме всего прочего, ее не покидало тяжелое чувство, что если происходящее увидит Гэй — и в особенности ленивую неспешность, с которой Филип Дрю вылез из машины и сейчас опирается на капот, словно у него полно свободного времени, — то очень рассердится. У нее даже могут возникнуть такие подозрения, что Харриет после возвращения подвергнется продолжительному допросу.