Лора Патрик - Красавчик

Как она прекрасна! Очевидно, до сих пор ей не везло с любовниками! В ней сочетаются ненасытность желания и какая-то особенно сладкая ранимость. Контраст был столь завораживающим, что Дэниел совершенно подпал под действие ее чар. Когда она трогала его, с его губ срывался непроизвольный стон, а кровь начинала бешено пульсировать в висках...

Они оба совершенно забылись. Интерьер бара виделся каким-то размытым пятном. Для Дэниела и Кэтлин не существовало ничего, кроме их обнаженных тел. Познавая друг друга, они испытывали все возрастающее наслаждение. Он подтянул ее дальше, к середине бильярдного стола, и развел ей бедра. Потом обхватил руками ее груди, одновременно жадно лаская губами и языком самые чувствительные места ее тела.

Кэтлин охотно позволяла ему все. Она была словно в жару, дыхание ее стало еще более прерывистым. Дэниел потянулся к карману джинсов, вытащил из бумажника маленький блестящий пакетик и вскрыл зубами. Кэтлин взяла презерватив и надела его дрожащими руками.

А потом она оказалась сверху, но медлила, чего-то ждала. Наверное, просто хотела немного замедлить темп, чтобы полнее насладиться слиянием их тел и душ. Целый долгий миг он боялся пошевелиться, но потом уже ничего не мог с собой поделать, природа взяла свое. Дэниел вошел в нее.

Он начал медленно. Но, все острее ощущая сладостный жар ее лона, ускорил движения. Все его нервы были словно обнажены. Кэтлин следовала за ним след в след в едином ритме. Она смотрела на него широко раскрытыми глазами. Ее шея изогнулась, дыхание участилось, глаза сверкали. Когда Дэниел понял, что она вот-вот кончит, он вошел в нее насколько мог глубоко. Глаза у нее расширились, как будто оргазм застал ее врасплох. Все ее тело напряглось, она словно полностью вобрала его в себя. И потом забилась в экстазе, выкрикивая его имя.

Звук ее голоса лишил его последних остатков разума. Он крепко сжал ее. Волна радости, удовольствия, неведомого прежде наслаждения омыла его. Словно он погрузился в теплое ласковое море... Ему захотелось утонуть в этом море...

Ее била дрожь... Тело покрылось испариной. Дэниел положил руку ей под голову, а другой рукой рассеянно поглаживал ее волосы. Потом уложил Кэтлин рядом с собой, не переставая ласкать губами и языком нежный участок у нее за ухом.

– Не хочется уходить отсюда, – пробормотал он.

Она наградила его усталой улыбкой.

– Постоянные посетители будут жаловаться. Пока мы тут лежим, невозможно играть на бильярде!

– Пусть играют в обход!

– Ладно.

Она тихонько вздохнула и обвила рукой его талию. И почти сразу же заснула.

Дэниел закрыл глаза. Теперь он ни секунды не сомневался в том, что отныне не сумеет сделать ничего подобного ни с одной другой женщиной. Отныне в его жизни существует только Кэтлин. Он понимал, что надо разбудить ее и отвезти домой. Или хотя бы покрыться чем-нибудь, чтобы не замерзнуть. Но он физически не мог себя заставить сдвинуться с места.

Кэтлин медленно открыла глаза. Ее удивили странные блики, чередование света и теней. Она поморгала и с удивлением принялась вспоминать, когда же успела повесить в спальне неоновые светильники. Секундой позже осознала, что находится вовсе не в своей мягкой уютной постели. Совершенно голая, она лежит на бильярдном столе посередине пивного бара Лири! Дэниел заботливо укутал ее своей фланелевой курткой.

Она пошевелилась и почувствовала, что он тоже проснулся. Одна его рука покоилась у нее под головой, а другая обвивала ее талию. Ноги их переплелись. Он даже не подумал одеться, предпочитая греться, прижавшись к ее телу.

Кэтлин не знала, на что решиться. Она медленно высвободила руку и посмотрела на часы.

– Господи! – прошептала она. – Восемь сорок пять! – Она перекатилась на живот и потеребила Дэниела за плечо. – Вставай скорее! Уже утро! Мы заснули прямо на бильярдном столе!

Он потянулся и зарылся лицом в изгиб ее шеи.

– Который час?

– Скоро девять!

– Тогда давай еще поспим. Бар откроется не раньше одиннадцати.

Кэтлин села и плотнее завернулась в куртку.

– Я не хочу, чтобы твои отец и братья застали меня здесь. И мы с Амандой договорились встретиться в восемь. Она, наверное, беспокоится.

Ей всегда казалось, что утро после такой бурной ночи любви должно быть не менее бурным и страстным. Просыпаться от его прикосновения, заниматься любовью, еще не проснувшись до конца... Но она никак не представляла, что самую страстную ночь любви в своей жизни она проведет на бильярдном столе в ирландском пабе!

– Нам надо уходить, Дэн. Мне пора!

Дэниел неохотно сел, вытирая глаза кулаками. Потом он развернул ее к себе.

– Какая ты красивая! – произнес он с сонной улыбкой.

– Не пытайтесь очаровать меня вашей знаменитой улыбкой, мистер Очарование! Одевайтесь быстрее. Нам пора уходить. – Кэтлин перекинула ногу через край стола.

– Никогда я не был сильным бильярдистом, – прошептал он, – но, должен сказать, игра начинает мне нравиться.

– Не верю, что это случилось со мной, – пробормотала Кэтлин. – Никогда в жизни я не делала ничего подобного.

Должно быть, я дико устала вчера, подумала она. Или ромовый коктейль оказал такое сильное действие.

Но, как ни странно, Кэтлин почти гордилась собой. Она приняла важное решение – жить одним днем, не загадывая на будущее. Сегодняшнюю ночь вряд ли удастся когда-нибудь забыть. Она торопливо собрала свои вещи, разбросанные по полу. Дэниел с довольной улыбкой наблюдал за ней. Ей ужасно захотелось взобраться на стол и снова заняться с ним любовью, следовать естественным инстинктам. Она с трудом избавилась от наваждения и полезла под стол отыскивать носки и туфли.

Когда Кэтлин подняла голову, Дэниел все еще улыбался.

– Прекрати! – приказала она.

– Что прекратить?

– Прекрати улыбаться так, словно ты кот, который только что слопал канарейку!

– Просто я счастлив, – признался он.

Дэниел перекатился на живот и оперся на локти. Казалось, он совершенно не стыдится своей наготы. Кэтлин мечтательно посмотрела на него. Великолепное тело, надо признать! Словно его вырезал из мрамора античный скульптор. Каждый мускул, каждая черточка его тела дышат мужественностью.

– Знаешь, я раньше тоже никогда ничего такого не делал, – сказал Дэниел.

– Не лги мне!

Он посерьезнел.

– Кэтлин, зачем мне лгать? Клянусь, я говорю правду. Сегодняшняя ночь была первой во многих отношениях.

Кэтлин побоялась спросить, что он имеет в виду. Что именно в эту ночь было для него внове? Он впервые спал с такой неопытной женщиной? А может, ему впервые удалось так быстро соблазнить женщину? Ей хотелось верить, что прошедшая ночь была для него такой же волнующей, как и для нее. Но здравый смысл подсказывал другое.