Долли Грей - Любовь по завещанию

Сэр Хьюго посмотрел ей вслед с заметным уважением.

– Нет, ну какая бестия! Пожалуй, я несколько недооценил ее. Придется в будущем быть с ней поосторожнее.

Гленда встречалась со Стивеном уже несколько дней, но только сегодня решила пригласить его к себе. Ей нравились его ум, спокойная рассудительность и вместе с тем некая романтичность. С ним все казалось простым и ясным, и ей не надо было притворяться кем-то другим, кем она в действительности не является.

Возможно, именно Стивен сможет дать ей счастье, что не дал Ричард.

Кузен Ричард… Как она ни старалась, ей не удалось изгнать его образ из своего сердца. Он навсегда останется там, кровоточащей раной напоминая о себе время от времени. Несмотря на боль, которую он причинил ей, она не держала на него зла и искренне желала счастья… потому что любила.

Но Ричард – это уже прошлое. А Стивен… Стивен – настоящее.

Мелодичная трель звонка сообщила ей о приходе гостя. Гленда распахнула дверь, приглашая Стивена войти. Судя по всему, он тоже волновался в ожидании этой встречи.

Одетый в темные джинсы и белый пуловер ручной вязки, он напоминал студента колледжа. Впечатление усиливали его по-мальчишески взлохмаченные волосы, не поддающиеся даже умелой руке парикмахера.

Гленда нервно улыбнулась. Они впервые остались наедине в ее квартире. До сих пор их встречи проходили на нейтральной территории и в людных местах: в ресторанах, театре, кино. Сегодняшний же вечер свидетельство-нал о том, что в их отношениях наступил момент, когда им предстояло определиться со своим будущим. Оба это прекрасно осознавали, поэтому и чувствовали себя несколько скованно.

Первым нарушил неловкое молчание Стивен. Пробормотав: «Это тебе», – он протянул девушке букет. Гленда засуетилась в поисках вазы, попутно рассыпаясь в благодарностях и опрокидывая множество вещей на своем пути, которые молодой мужчина успешно ловил и водворял на место.

Неожиданно они столкнулись. И тогда Стивен решительно обнял девушку и, склонив свое лицо навстречу ее доверчиво поднятому, осторожно поцеловал в губы. Всего на мгновение страсть соединила их, путая мысли, выбивая почву из-под ног…

Неожиданно Гленда резко отстранилась.

– Извини, – смутился Стивен. – Я слишком поторопился… Мне не следовало… Право, я такой неловкий.

– Дело вовсе не в тебе, – печально улыбнулась девушка. – Дело во мне.

Она бессильно опустилась в кресло.

– Расскажи, я пойму. – Стивен сел на пол у ее ног, внимательно глядя ей в глаза.

И Гленда начала говорить, сначала робко, ища у него поддержки для каждого слова, а потом быстро, не прерываясь, словно от этого зависела ее жизнь. Она рассказала ему о своем детстве, об отце, о том, как тяжело переживала гибель родителей, о предательстве Марвина, о встрече с Генри Хоссельмеером… и о Ричарде. Все, от начала и до конца.

Стивен был благодарным слушателем, и даже более того. Казалось, он все пережил вместе с ней. Когда же Гленда окончила говорить, он поднялся и прижал ее к своей груди.

– Бедная моя девочка, сколько же тебе пришлось выстрадать. Но теперь все будет хорошо, верь мне.

И она поверила, потому что чувствовала себя защищенной в объятиях человека, который любил ее. Об этом ей поведали его глаза. Впервые в тот день она заснула без мыслей о Ричарде, спокойно и безмятежно.

Когда Гленда проснулась, Стивена уже не было. Сердце девушки захлестнула волна нежности по отношению к этому человеку, который всю ночь согревал ее в целомудренных объятиях, помогая избавиться от призраков прошлого.

Сладко потянувшись, она встала и прошла в кухню, где на столе обнаружила заботливо приготовленный завтрак и записку. В ней Стивен сообщал, что вынужден уехать на пару дней по делам редакции, но обещает звонить всякий раз, как представится возможность. Далее следовало признание в любви на полстраницы, содержащее весьма интимные подробности. Пробежав его глазами, Гленда счастливо засмеялась и, прижав послание к сердцу, закружилась по комнате.

Решив отправиться на работу пешком, она вышла из дому пораньше и тут же на перекрестке купила у цветочницы букетик полевых цветов. Пряча счастливую улыбку в цветах, Гленда извилистыми улочками мимо аккуратно подстриженных лужаек перед домами направилась к центральной площади.

По улицам проносились в своих фургонах запоздавшие молочники, суетливые домохозяйки спешили в ближайшую бакалею, мальчишки с веселыми криками гоняли мяч на игровой площадке. Гленда разглядывала витрины, перед некоторыми ненадолго останавливалась, восхитившись той или иной вещью. С удовольствием принимала комплименты от уличных разносчиков, то и дело предлагающих свой нехитрый товар.

Завидев издали островерхую крышу мэрии, означавшую окончание приятной прогулки, Гленда со вздохом сожаления завернула напоследок в книжный магазинчик за свежими утренними газетами. Быть в курсе последних новостей входило в ее обязанности. Пробежав взглядом по стенду, где размещалась пресса, она внезапно побледнела.

С первой страницы практически каждого издания на нее смотрел Ричард, вернее его фотография, сопровождаемая кричащими заголовками: «Граф без титула», «Несбывшиеся надежды Стоунбери», «Бегство из-под венца», «Просчет плейбоя» и т. п.

Понимая, что произошло нечто из ряда вон выходящее, иначе газеты не подняли бы такую шумиху, Гленда купила по экземпляру каждого издания и торопливо направилась в свой офис. Она не помнила, как, не в силах дождаться лифта, взлетела по крутой лестнице на пятый этаж, пробежала по длинному коридору и очутилась в своем кабинете. Не раздеваясь, она плюхнулась на стул и с жадностью стала читать привлекшие ее внимание статьи.

Авторы каждой из них выдвигали свою версию происшедшего. Но были единодушны в одном: «… известная светская красавица Каролина неожиданно разорвала помолвку с Ричардом Стоунбери и отдала свои руку и сердце престарелому сэру Хьюго Фокскрофту, приходящемуся троюродным дедом вышеупомянутому Ричарду, тем самым лишив последнего возможности закрепить за собой право на графский титул». Далее приводились выдержки из знаменитого «Завещания Стоунбери», о котором Гленда знала гораздо больше, чем все газеты.

Недолго думая, девушка схватила телефон и набрала номер Генри Хоссельмеера, который, будучи старшим поверенным семьи Стоунбери, наверняка обладал наиболее достоверной информацией и мог дать ей самый исчерпывающий ответ на интересующие вопросы. По счастью, трубку поднял сам Генри, а не одна из его многочисленных секретарш, как опасалась девушка.

Несмотря на усталость, явственно слышимую в голосе и, очевидно, явившуюся следствием последних событий, он искренне обрадовался, услышав ее. То, что он рассказал Гленде, было не под силу придумать даже самому изощренному автору телесериалов.