Ребекка Уинтерз - Девушка «амальфи»
– Я понимаю, почему вы уехали и стали летчиком, Лукка. Но если бы я родилась в этой части земли, то и не подумала уезжать отсюда.
Он доел последнюю сочную оливку. Официант сообщил им, что эти оливки – свежий урожай из соседней рощи.
– У вас в южной Калифорнии есть места не хуже наших.
Она покачала головой:
– Нет. Как и та безумно вкусная закуска, которую нам подали сейчас, курорты, подобные Лагуна-Бич и Ла-Хойя – всего лишь легкий аперитив по сравнению с Равелло.
Его глаза улыбались ей.
– Какое чудесное сравнение.
– Но правдивое. Гуляя, я остановилась у виллы Руфоло. Сколько причудливой фантазии! Неудивительно, что эти сказочные сады воодушевили Вагнера на создание «Персиваля», – сказала она. – Кажется, в следующем месяце будет Вагнеровский фестиваль? Вам всем, живущим здесь, крупно повезло.
– Я предпочитаю слушать Вагнера, когда город не переполнен туристами.
Она улыбнулась:
– Понимаю. В южной Калифорнии тоже ступить некуда от обилия туристов. Вот почему мне так нравится на вашей ферме.
– Вы предпочитаете ферму виллам?
– Там красиво, но они слишком большие. У вас в доме уютно, словно спрятался от всех среди фруктовых деревьев и цветов – они окружают, будто кучевые облака. Мне очень нравится ваш дом. Будь я художником, то рисовала бы его целыми днями.
– Как Моне с его тополями?
– Точно.
Появился официант с рыбным блюдом.
– По-моему, вы в душе художник, – сказал Лукка.
– Боюсь, что я могу лишь замечать красоту, а не создавать ее. Скажите – только честно, – как у вас сегодня прошел день?
– Говорю честно – мы с отцом мирно побеседовали. Он сказал, что на сто процентов поддерживает мое желание стать фермером. И еще мне кажется, что он решил превратить деловой прием в семейный вечер в мою честь. Это произойдет в среду вместо субботы.
– Он безумно гордится вами.
Его глаза заблестели.
– Когда папа завез меня домой, ко мне кое-кто пришел и очень удивился, когда дверь открыл я. Догадываетесь, кто это?
– Фортунато?
Он кивнул:
– Не хочется повторять сплетни, но, кажется, вас и вдовца Базилио почти поженили.
Аннабел рассмеялась.
– Если ваш племянник посмотрел повнимательнее, то заметил бы, что ваши рубашка и брюки едва ли налезут на Базилио.
– Его внимание было приковано к вам, чтобы замечать подобные детали. Он вами покорен. Поэтому мне пришлось сказать ему, что единственный мужчина в доме – это я. Интересно, какой вывод он сделал. А вам он дал не больше двадцати пяти.
– Не может быть, – улыбнулась она.
– К вашему сведению – он не прочь приударить за вами.
– Мы все через это проходили.
Лукка наклонился к ней:
– А по кому сохла синьорина Марш?
– По учителю рисования. Ему было, вероятно, лет сорок, но я думала, что это самый лучший возраст для мужчины. Он был такой мужественный и самоуверенный. Все мальчики в сравнении с ним выглядели жалкими.
– А он вас поощрял?
– Да. Теперь-то я считаю, что с его стороны это было не очень хорошо.
Лукка разразился смехом, а она сказала:
– Сейчас ваша очередь.
Глава 7
Лукка одарил Аннабел обольстительной улыбкой:
– О чем вы хотели услышать в первую очередь? Об одной из секретарш отца или о матери моей школьной подружки?
– О нет. – Аннабел покачала головой.
– Ни одна женщина из моих детских увлечений не выглядит привлекательнее той, что сидит напротив меня.
От таких слов Лукки, тембра его голоса, от его взгляда Аннабел стало жарко и пересохло в горле. Она глотнула кофе.
– После того как Фортунато ушел, что вы стали делать?
Он откинулся на спинку стула:
– Просмотрел список того, что мне необходимо для ремонта в доме.
– Это хорошо. Значит, вам было чем заняться.
У него слегка напряглись скулы.
– Мне надо многое сделать, но нога…
– Нога с каждым днем становится лучше. – Она знала, что долгой работы он не выдерживает, нога начинает болеть, а он раздражается. – Интуиция мне подсказывает, что вы с этим справитесь.
– Я бы хотел пригласить вас потанцевать, но пока что это verboten[19] . Как и вождение.
– Лукка, послушайте меня! Прошло еще слишком мало времени. – Аннабел поставила пустую кофейную чашку на блюдце.
Взгляд его стал рассеянным.
– Я так долго мечтал о том, что сделаю на ферме.
– Не забывайте – у вас в ноге пластина, а это означает, что ваше выздоровление не может пройти гладко.
– Почему? – Он был весь внимание.
– Вы живете с постоянной болью. Вероятно, у вас развился артроз. Пластина, которую вам вставили сбоку бедренной кости, помогает выдерживать вес и дает возможность двигаться. Однако пластина защищает сустав от нагрузки, что не всегда хорошо.
Он выпрямился:
– Вы хотите сказать, хирург не знал, что делал?
– Нет, Лукка. – Она отрицательно покачала головой. – После той травмы вам была необходима экстренная хирургическая помощь. Но кость должна нести определенную нагрузку по мере того, как она приходит в норму, а то, что ее постоянно оберегают, имеет свои последствия. К примеру, ваша боль.
Он скорчил гримасу:
– Новости становятся все лучше и лучше.
– На самом деле – лучше, – заверила Аннабел. – Я бы советовала вам проконсультироваться у хирурга-ортопеда и выяснить, не нужно ли в какой-то момент извлечь пластину и тем самым избавиться от боли.
Он сжал кулаки.
– Если бы это было возможно…
– Я знаю, что возможно, но я не врач. Только он может определить, подходит ли для вас эта операция и как скоро ее можно сделать. Если все так, как я говорю, вы сможете вернуться к прежнему образу жизни. Даже если не удастся добиться стопроцентного успеха, хуже не будет, а качество вашей жизни повысится.
Он смотрел на нее во все глаза.
– Вы дали мне надежду, которую я почти потерял.
– Надежда – это все, правда? Но если врач не посоветует операции в вашем случае – это может лишить сустав опоры, – то я знаю, что вы со всем справитесь. Не зря же вы ас.
Ей не нужно было даже смотреть на него, чтобы понять – у него внутри бушует ураган.
– Хотите десерт? – спросил он.
– Я столько всего съела, что не смогу проглотить ни кусочка.
– Тогда вернемся домой, если только вы не передумали и решили все же остановиться в гостинице «Сasa Claudia».
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});