Лина Гилберт - Океан догоревшей гордости

- А как же Джек?

- Я не хочу, чтобы он видел меня в таком виде.

- Только так, ты сможешь понять, что он действительно к тебе чувствует.

- Мне все равно.

- А мне нет.

- Почему всех вас так волнует моя личная жизнь? - возмущаюсь я, и тут же захожусь в новом приступе кашля.

- Ох... Я больше не могу это слышать. Подожди, - я слышу шуршание, и предполагаю, что он закрывает динамик телефона, - набери Джеку, - кому-то говорит он.

- Рол, гребанная свинья. - Шиплю я, - какого черта?

Мой голос звучит угрожающе с таким хрипом.

- Прости, Джо. Но так будет лучше.

- Кому?

- Просто жди гостей, ладно? - И он сбрасывает.

Джек не заставляет себя ждать, уже через полчаса двери моей комнаты распахиваются. Я не открываю глаз, потому что точно знаю, кто пришел. И нет, не потому что так сказал мой внутренний голос или что-то еще, просто, я слышала, как он ругался, пытаясь открыть входную дверь.

Ключи были только у трех человек. И не сложно было догадаться кто обладал двумя, третье же хранились у Алекс.

- Господи, Джо! Ты ужасно выглядишь, - обеспокоенный голос Джека раздается где-то над моим лицом.

Я не спешу открыть глаза, но все же отвечаю ему:

- Это именно то, что я хотела услышать. Спасибо, парень, - мои губы кривятся в подобие улыбки, если это сейчас вообще возможно. - Ты умеешь обнадежить.

- Я серьезно, ты слишком бледная. - Тыльной стороной ладони он ощупывает мой лоб, - Черт, да у тебя жар!

- Ты просто открыл Америку. - Бубню я, и снова начинаю кашлять.

- Шутишь. Значит не все так плохо, - я чувствую его улыбку.

Открываю глаза, что бы увидеть его потрепанное лицо. Улыбаюсь сама себе, его вытащили прямо из постели.

- Разве тебе не надо на работу? - хрипло спрашиваю я.

- У меня сегодня выходной.

Это хорошо? Не думаю.

- Ты же не останешься со мной на весь день?

- Именно это я и собираюсь сделать.

Ох. Черт. Я переворачиваюсь на живот, и голову пронзает невозможная боль.

- Ооо... Боже... - Хватаюсь руками за уши, пытаясь заглушить все звуки, но от этого боль только усиливается.

Я метаюсь по подушке, пытаясь найти удобную позу, чтобы боль утихла, но она только становилась сильнее.

Джек, предположительно шуршит пакетиками с медикаментами, но потом я слышу перезвон стекла. Что это, черт возьми, такое? И в подтверждение моих догадок, он откидывает простынь. Холодный воздух охватывает меня со всех сторон, просачиваясь под хлопковую ткань моей пижамы, отчего я покрываюсь дрожью.

- Черт, - на половину стону, на половину хриплю я, - как холодно.

Джек кладет руку мне на бедро и заставляет замереть.

- Не смей этого делать! - визжу я, и тут же морщусь от боли.

- Прости, детка, - он оттягивает край коротких шорт и вонзает иглу в мое тело.

- Ублюдок, - рычу я. - Ты об этом пожалеешь.

- Верю, - он наклоняется и легко прикасается губами к моей макушке, - но я забочусь о тебе, и знаю, что тебе станет легче. А теперь, поспи.

Глава 38:

Если раньше я думала, что может так тащить только от наркоты, то теперь признаю, что с лекарствами намного хуже. Когда ты вдыхаешь в себя, глотаешь или вкалываешь что-то в вену, ты расслабляешься, плывешь по течению твоих фантазий, а на утро приходишь в себя. А с таблетками, это ужас. Мое сознание видимо не хотело воспринимать это странное лекарство, поэтому отчаянно боролось. Все мои самые потаенные страхи и воспоминания всплыли наружу.

Я видела, как отец уходит от матери, при этом хорошенько потрепав словами. На самом деле, я никогда не видела, что происходило в тот момент, когда отец собрал свои вещи и уехал. Когда я вернулась домой со школы, его уже не было, а мать я нашла на пороге кухни пьяную в хламье. Я не стала осуждать ее тогда, это ей было нужно меньше всего.

Я видела, как на суде у меня забирают Джимми, ведь я не являюсь хорошим человеком, потому что неожиданно всплыло все мое прошлое. Я отчаянно боролась с охранниками, которые держали меня за руки, и Джимми, который также тщетно пытался вырваться из рук отца, проклиная всех на свете. Слезы катились по моим щекам, я кричала, кричала так громко, что кажется, весь Бостон мог слышать. Мне было плевать на проходящих мимо людей, которые с сожалением или отвращением смотрели на меня.

Я видела, как в своей комнате я скатилась по стене, и задыхаюсь от неумолимых слез. Мне хочется кричать. Это кажется настолько реальным. Я чувствую, как невыносимая боль разрывает мое сердце, и мне хочется кого-нибудь ударить. Я чувствую себя жалкой, поэтому закрылась у себя в комнате и, кусая кулак, тихо плачу, ведь за стенкой, собрались важные для меня люди и пытаются успокоить.

А последнее воспоминание настолько причиняет боль, что я кричу, не сдерживаясь. Кричу так громко, чтобы весь мир мог услышать и почувствовать мою боль.

И тут, чьи-то теплые руки обхватывают меня за плечи и трясут.

- Джо, черт Джо, проснись, - повторяет один и тот же голос. - Ну, девочка, давай же.

Мне нужно открыть глаза, я знаю, что мне нужно открыть глаза, но у меня не получается. Странное ощущение, будто привязали тряпку так плотно к лицу, что придавили веки. От этого мой крик становится только громче.

- Черт, - теплые руки исчезают, и я начинаю паниковать еще больше. Меня оставили. Меня где-то бросили, больную и под действием каких-то сильных антибиотиков. Бросили и даже не удосужились дождаться, пока я очнусь. Слезы начинают стекать по моим щекам и я позволяю им бежать дальше, не пытаясь их остановить.

А потом происходит это.

Кто-то бьет меня по щеке, с последним криком я свободно вдыхаю поток чистого воздуха и, наконец, мои глаза открываются.

Одним резким движением я сажусь на простыни и оглядываюсь. Черные стены, белые лапки, гитара фотоаппарат, книги и обеспокоенное лицо Джека. Слава богу, я дома.

Тяжело выдыхаю и падаю обратно на подушки. Я не закрываю глаза, слишком долго я не могла их открыть.

Я пытаюсь собрать воедино все, что мне приснилось и понимаю, что все еще плачу. Последнее воспоминание четко отпечаталось в моем сознание.

- Господи, - шепчет Джек, поднимая меня и пересаживая к себе на колени. - Ты меня так напугала. - Он утыкается носом в мои волосы и вдыхает их запах.

- Ч-что т-ты мне в кол-лол? - трясущимся от ужаса голоса шепчу я.

- Самое обычное снотворное.

- Тогда почему мне так хреново? - спрашиваю, утыкаясь лицом в его грудь и позволяя слезам катиться по моим щекам.

- Я не... я не знаю, - шепчет он, сжимая меня в объятиях, - прости, такого не должно было случиться.