Индия Грэй - В постели с незнакомцем

Она единственная спасала его от безумия, давала силы держаться на плаву. Он вдохнул ее запах и почувствовал, как исчезает покалывание в пальцах.

— Ты звонил в госпиталь? — тихо спросила Софи. — Как Льюис?

— Лучше.

Она подалась вперед, отстраняясь от него:

— Лучше — то есть может ехать домой, или лучше — то есть не в критическом состоянии?

— Где-то посередине.

Кит принялся целовать ее плечо, однако Софи встала:

— Перестань.

Он отступил на шаг. Она туже затянула полотенце, опять села и опустила голову.

— Что случилось?

Софи пожала плечами и промолчала.

— Скажи мне. — Он вздохнул, нетерпеливо провел рукой по глазам. — Я должен угадать, что происходит в твоей голове?

— Возможно. Тогда ты, по крайней мере, поймешь, каково мне.

Софи говорила тихо, но в ее тоне явно ощущался привкус горечи.

— О чем ты?

— Я больше не позволю тебе отталкивать меня.

Кит рассмеялся:

— Извини, но разве не ты только что оттолкнула меня?

— Это секс. А я говорю о близости. О разговоре.

Ее голос дрогнул. Она подняла голову, и Кит увидел ее лицо.

— Ты плакала. Софи, что случилось?

Кит был потрясен. Софи никогда не плакала.

Только из-за паука. Он подошел к ней, силясь понять, в чем дело:

— Слушай, если тебе тяжело здесь…

Она покачала головой:

— Конечно, я не в восторге, но я была бы счастлива и в пещере, если бы была с тобой.

— Но ты со мной.

— Нет. — В печальных глазах Софи стояли слезы. — Мы спим вместе, Кит. Мы занимаемся сексом. Иногда мы завтракаем, но не разговариваем. Не обсуждаем ничего важного.

— Например?

— Например, будущее. Или прошлое. Например, что случилось с тобой в командировке?

— Тут не о чем говорить. — Кит сжал зубы и постарался не сорваться. — Там все время что-то происходило. Жестокие, кровавые эпизоды. Если взять их с собой, можно сойти с ума. Но их оставляют там и приезжают домой забывать.

— Хорошо. Я понимаю. Ты не хочешь говорить со мной. — Софи криво усмехнулась. — Но мне надо поговорить с тобой. Пять месяцев — долгий срок. И здесь произошло кое-что, о чем у меня не было случая тебе рассказать.

Кит похолодел:

— То есть?

— Ничего ужасного. Но мы должны обсудить это. Я последовала твоему совету и пошла к врачу. По поводу моих циклов.

— И?..

— Эндометриоз. — Она уставилась на щетку для волос, которую крутила в руке. — Ничего страшного, но врач предупредил, что мне будет трудно зачать. И посоветовал не откладывать это надолго.

— Софи…

— Я тут же перестала принимать таблетки.

Кит отвернулся. Только одна мысль вертелась у него в мозгу: «Десять процентов случаев». Он сжал виски ладонями:

— Значит, последние две недели мы…

— Я не беременна.

Кит с ужасом осознал, что его скрытность могла привести к страшным последствиям. И в то же время он испытал радость.

— Мне очень жаль, — сказал он, но слова прозвучали неубедительно.

— В самом деле? — Софи встала и посмотрела на него глазами, полными негодования. — Я готова поклясться, что никакого огорчения ты не почувствовал. Наоборот, колоссальное облегчение — вот лучшее описание твоей реакции. — Она подняла руки, словно собиралась оттолкнуть его. — И я не удивлена, потому что с каждым днем становится все яснее, что у нас нет будущего. Скажи, ты решил понемногу отдаляться от меня в надежде, что в конце концов я пойду своей дорогой, а ты сможешь найти леди Фицрой подходящей породы?

Каждое ее слово ранило Кита, но он знал, что сам навлек на себя грозу. Он скрипнул зубами и приготовился к худшему:

— Нет.

Софи откинула волосы назад и засмеялась, но ее смех был похож на рыдание.

— О боже, тебе стоило бы сыграть лучше, Кит. Согласно сценарию, ты должен был бы обнять меня, сказать, что я все понимаю неправильно, и обещать, что когда-нибудь у нас будет семья. Или тебе не хватает духа?

Киту потребовались все его силы, все мужество, чтобы посмотреть ей в глаза. Он чувствовал себя так, будто проглотил мышьяк.

— Это я сделать не могу. Извини.

У Софи потемнело в глазах. В голове шумело, ей показалось, что она теряет сознание. Лицо Кита плыло перед ней, жесткое, лишенное выражения, словно высеченное из камня.

— Я должен кое-что сказать тебе.

Его лишенный эмоций голос доносился откуда-то издалека. Кит отвернулся, и Софи обрадовалась, что он не видит, как она хватается за стол, чтобы не упасть, как тяжело дышит.

Нельзя сказать, что это был гром с ясного неба. Софи постоянно ожидала чего-то подобного после обеда на вилле Луана. Но надо было сохранить достоинство.

— Все в порядке, — проговорила она сдавленным голосом. — Ты ничего не должен объяснять. Я все понимаю. Обстоятельства изменились с тех пор, как ты просил меня выйти за тебя замуж.

— Да, изменились. — Кит выглядел измученным. Ей даже стало его жалко. — Но Элнберг тут ни при чем. Изменился я.

— О боже! — Софи удалось рассмеяться, хотя немного истерически. — Это старо как мир, Кит.

Он не улыбнулся:

— Это правда. Хотелось бы, чтобы это было не так, но я не тот человек, не герой, за которого ты меня принимаешь.

Софи дрожала. Ей надо было бы одеться, но она не могла себя заставить сделать это при Ките. Он вдруг стал для нее чужим.

— Ты помнишь, что случилось в тот день, когда я вернулся домой? Девятнадцатилетний юноша с пулями в голове и спине оказался в отделении интенсивной терапии. Это я виноват в том, что с ним произошло.

Лицо Кита было в тени, но глаза горели так, что сердце Софи сжалось от сочувствия и страха.

— Этого не может быть. Во время взрыва…

— Он был ранен до того, как бомба взорвалась. В него стреляли.

— Но почему ты считаешь, что виноват ты?

— Потому что Льюис служил в отряде, который должен был прикрывать меня, пока я обезвреживал бомбу. — Кит вцепился руками в подоконник и посмотрел в окно, но Софи была уверена, что он не замечает мирный нортумберлендский пейзаж. — Бомба была под мостом. Место просматривалось отовсюду. Единственное, что оставалось, — действовать максимально быстро.

Пораженная Софи стояла посреди комнаты. Она обхватила себя руками, потому что не могла обнять Кита. Все — от побелевших пальцев, впившихся в подоконник, до вздувшихся на плечах мышц — говорило, что к нему лучше не подходить.

— И я не смог это сделать, — произнес он с горечью. — Не смог, потому что мои пальцы ничего не чувствовали. У меня дрожали руки, я выронил кусачки. Тогда-то и раздались выстрелы. Я понял, что мы пропали. Оставалось только отступить. Я бежал к грузовику, когда бомба взорвалась. Но Льюис был ранен раньше.