Джоанна Рид - Ещё одно желание

Энни медленно, лениво потянулась. Ее мозг все еще продолжал спать. Но смутно, пока еще как в тумане, она начинала испытывать странное ощущение. Ей казалось, будто ее тело стало другим, будто она заново родилась.

Она лежала, закрыв глаза, пытаясь привести в порядок обрывки мыслей и воспоминаний. Сегодня день ее свадьбы… Нет, вчера был день ее свадьбы… Джон не вернулся вовремя… Она помнила, как Крис надел ей на палец кольцо, потом был торт, испеченный миссис Кемпбелл, полет на остров…

И вдруг воспоминания нахлынули на нее, принеся ужасную душевную боль, возбудив горькую и бесполезную злость. Вероломство Криса, ее беспомощность и капитуляция перед ним. Она презирала себя за то, что произошло на пляже, и вся сжималась от отвращения, вновь переживая экстаз, в который пришла, когда Крис овладел ею. Ей не удавалось отогнать от себя мерзкие видения, и она мучилась, словно от пытки.

Единственное, чего она не помнила, это возвращения в дом. Но сейчас она лежала не на измятой юбке, а в удобной кровати.

Тяжело вздохнув, она открыла глаза и увидела комнату, залитую солнечным светом. День только начинался.

Энни слегка повернула голову. Рядом с ней лежал Крис. Опершись на локоть, он не сводил глаз с ее лица, будто старался запомнить каждую черту: рот, слишком широкий для нежного овального лица, высокие скулы, ямочку на подбородке, прямой носик, миндалевидные глаза, внешние уголки которых слегка поднимались вверх, бархатную кожу, покрытую золотистым загаром…

— Доброе утро, — улыбнулся он.

Негодуя на него, Энни не могла не признать, что ее по-прежнему влечет к нему. Он был так сексуален и мужествен. Невозможно было не любоваться серо-зелеными глазами с золотистыми крапинками, густыми ресницами, черными взъерошенными волосами, спадающими на лоб.

Крис наклонился, чтобы поцеловать ее, но она, собрав всю волю, отвернулась, и его губы скользнули по ее щеке.

— Не дашь начать день поцелуем? — шутливо спросил он.

— Ты, должно быть, думаешь, что я слабая, — пробормотала Энни.

— Я думаю, что ты восхитительна, — ответил он искренне.

Она не была женщиной его типа. Ему нравились высокие утонченные черноволосые красавицы, но, как ни странно, он увлекся ею. Эта простодушная малышка обладала мужеством и душевной теплотой, нежностью и сексуальной аурой, о которой даже не подозревала.

— А я продолжаю думать, что ты лживый негодяй.

Крис вздохнул.

— А я-то надеялся, что после вчерашней ночи дела пойдут на лад и ты, ну, скажем, примиришься с мыслью, что ты моя жена, и станешь немного веселее.

— Я чувствую себя ужасно, — прямо сказала она.

— Может быть, чашка чая поможет?

Не дождавшись ответа, он встал, надел короткий темно-синий шелковый халат и босиком направился к двери.

Глядя ему вслед, она страстно желала никогда его больше не видеть. Ей хотелось бежать, бежать до тех пор, пока память о вероломном обольстителе не останется далеко позади. Но Энни прекрасно знала, что это невозможно: она запомнит Криса и его ласки на всю жизнь.

Он доказал, что превосходный любовник, искусный и опытный, перед которым ей не дано было устоять.

Не ожидала она только того, что Крис будет так осторожен, нежен, внимателен, что постарается не причинить ей физической боли. Особенно после того, как абсолютно бессердечно и равнодушно причинил ей боль душевную. Возможно, у него были причины ненавидеть Джона, но не мог же он не понимать, что она-то не виновата.

Ей было бы легче, если бы он просто воспользовался силой. По крайней мере, ее гордость тогда не пострадала бы. Она могла бы во всем обвинить его. Теперь же, как ни прискорбно, ей приходилось осуждать только себя. Ее предало собственное тело.

Униженная и подавленная, она все сильнее презирала и ненавидела себя. Но она не хотела попасться снова. Если Крис думает, что, сдавшись один раз, она будет и дальше так поступать, то ошибается! Не так уж он неотразим, как считает. Теперь она будет начеку.

Дверь открылась, и вошел Крис, неся поднос с чаем и печеньем. Энни села, откинув назад растрепавшиеся волосы, и только тут сообразила, что на ней ничего нет, кроме подаренной им подвески. Она поторопилась натянуть простыню на грудь.

Поставив поднос на прикроватную тумбочку, он с откровенной усмешкой посмотрел на простыню. Ну почему, почему она не встала и не оделась, пока его не было, а лежала и предавалась бесполезным сожалениям?

Не сказав ни слова, он налил чай им обоим и подал ей чашку. В горле ужасно пересохло, и она с наслаждением начала пить. Он предложил ей печенье, но Энни отказалась. Тогда Крис сел на край кровати.

— Неужели встреча с любовью вызвала у тебя приступ запоздалой девичьей скромности и лишила дара речи?

— Это не любовь, — с горечью возразила она, — а всего лишь похоть.

Он пожал плечами.

— Можешь называть это как угодно, но у тебя есть естественное влечение к этому.

Она вспыхнула. Ее первый опыт физической любви удивил и поразил ее. Оказавшись в бушующем море страсти, Энни не испытала неловкости, а почувствовала себя в родной стихии, как рыба в воде.

Чтобы положить конец дальнейшим насмешкам, Энни поспешила спросить:

— Как я вернулась в дом? Последнее, что я помню, — это пляж.

— Ты крепко спала, и я принес тебя домой.

— Ты нес меня на руках?! — воскликнула она.

— Да, я срезал путь, да и ты не тяжелая.

Чувствуя себя неловко, она пробормотала:

— Не знаю, почему я не проснулась.

— Ты так устала. И это неудивительно. — Голос его стал низким. — Когда мы занимались любовью, ты была такой страстной, такой пылкой…

Она наклонила голову, чтобы скрыть от него румянец стыда и унижения.

— Не будь такой, — резко приказал он.

— Какой?

— Ты будто проклинаешь себя за то, что так непосредственно и искренне отвечала на мои чувства. Мне кажется, ты ненавидишь себя.

— Я презираю себя… даже больше, чем тебя, — бросила она безрассудно и увидела, как злость блеснула в серо-зеленых глазах.

Но в ту же минуту его лицо стало абсолютно безразличным, будто он надел маску. Поставив пустую чашку на поднос, он вежливо спросил:

— Ты поплаваешь со мной до завтрака?

Она намеревалась отказаться, но потом решила иначе. Уж если она оказалась в ловушке, то надо хотя бы попытаться вернуться к их прежним отношениям, не давая ему провоцировать ее.

— С удовольствием, но у меня до сих пор песок в волосах… — Она старалась не обращать внимания на его улыбку, которая заставила ее покраснеть. — Я сейчас приму душ.

— И я тоже.

Так почему он не идет в ванную? — с раздражением подумала она. Пока он здесь, как она встанет с кровати, когда под рукой нет халата?