Марион Леннокс - Всего лишь каприз

— Он выглядит великолепно.

— Правда? — Никки наградила его лучезарной улы бкой. — Я знаю, создается впечатление, будто мы измучили собаку, которой был необходим отдых, но, пока мы приводили его в порядок, он просто грелся на солнце.

— Мы?…

— Хильда и Мод.

— И еще Генриетта, Джо и… Энджи?

— Они приехали уже позже, правда, ребята? — Никки обвела взором всех присутствующих. — Хильда встретила Джо в супермаркете и рассказала ему о том, что мы собираемся делать. Она предложила приготовить барбекю, и Джо решил помочь нам с этим. Посмотри на Коняшку. Что ты думаешь о нем?

Коняшка снова развалился на своей надувной лежанке. Гейб заметил, что на ней появился мягкий бархатистый коврик зеленого цвета, а также пара набивных подушек, мягких и пышных. Рядом лежали мягкие игрушки: кролик и жираф.

Около носа Коняшки валялась сосиска, неподалеку стояла новая красная миска для воды.

Коняшка выглядел ошарашенно. Так, словно он никак не мог понять, что происходит с его привычным миром.

То же самое чувствовал и Гейб.

Все эти люди собрались на барбекю в его дворике. Или… дворике Никки?

Прежде чем сдавать в аренду часть дома, он установил столбики и натянул проволоку, чтобы сразу обозначить границы своих владений. Надо будет еще посадить живую изгородь, самую быстрорастущую.

Он все еще мог исправить ситуацию.

Никки продолжала смотреть на него и улыбаться. Она встала, чтобы сходить ему за сосиской. Она сияла от радости, и он снова подумал… о живой изгороди. Ему надо было поскорее убраться отсюда. Но…

— А что здесь делает Энджи? — спросил Гейб.

Мод протянула ему банку с пивом, а Энджи — тарелку с сухими солеными крендельками.

— Энджи собирается научить меня строить каменные стены, — сказала Никки.

Гейб моментально изменился в лице. Разве можно контролировать выражение лица? Он не знал, что сейчас отражалось на нем, но, что бы это ни было, улыбка Никки мгновенно улетучилась.

— Что с тобой?

— В какие игры ты задумала поиграть со мной?

— Прости, я ничего не понимаю. — Она действительно не имела ни малейшего представления, о чем идет речь. Или все-таки она догадывалась? Она же видела книги. Она знала о его матери.

— Я обучала его мать строить каменные стены, — спокойно отозвалась Энджи со своего места. Миниатюрная старушка с добрым морщинистым лицом сидела спокойно и неподвижно, задумчиво разглядывая то Гейба, то Никки. — Она была моей лучшей ученицей. И кстати, последней. После ее смерти я никого больше не обучала. Никто не изъявлял больше желания тратить свою жизнь на попытки совместить камни друг с другом. И зачем это кому-то может понадобиться? — В ее голосе были слышны нотки скорби и отрешенности. — Все стены рано или поздно рушатся. И мои стены рушатся. Стены, которые помогала мне строить мать Гейба. Они складываются, чтобы простоять века, но люди проделывают в них дыры. Они используют облицовочный камень, чтобы встроить ворота или что-то вроде этого. Они ломают стены, но не знают, как их чинить. Я не могу поверить, что ты хочешь обучаться у меня.

— Ты не собираешься учиться! — твердо заявил Гейб.

— Почему нет? — спросила Никки.

Вопрос повис в воздухе. Все теперь повернулись и прислушивались к их разговору, привлеченные неприкрытой злобой, прозвучавшей в голосе Гейба. Он не мог справиться с собой.

— Я не хочу, чтобы кто-то заканчивал мою стену! — взревел он.

— Я в курсе, — сказала Никки. — И даже понимаю тебя. В какой-то мере. Но тебя мое решение никак не касается, так же как и память о твоей маме. Прошу прощения за то, что взяла у тебя без спросу книги, но я ведь тебе их вернула. И теперь все остальное тебя не касается. Я рассказала Генриетте, что устала от своей нынешней работы и хочу сделать небольшой перерыв, чтобы задуматься, чем на самом деле мечтала заниматься. Я рассказала ей, что играла… — Она замешкалась на мгновение, но потом решила быть откровенной до конца: — Что играла с твоими камнями. И при этом мне было удивительно хорошо. Мне очень хочется попробовать свои силы в этом занятии. Я рассказала Генриетте, а она съездила за Энджи. А Энджи, в свою очередь, пообещала, что будет учить меня.

— Я не хочу, чтобы ты делала это!

Гейб настойчиво отговаривал ее, и это было совсем не похоже на обычное его поведение. Слова шли из каких-то глубин подсознания, о существовании которых он даже не подозревал. И Никки не могла понять, что с ним происходит.

— Но это никак не коснется тебя! — возразила она, не скрывая удивления. — Я всего лишь снимаю у тебя жилье, Гейб. Если по утрам я буду уходить на занятия по строительству каменных стен, вместо того чтобы сидеть взаперти и продолжать рисовать чертежи, как это может отразиться на тебе? Или ты считаешь, что после смерти твоей матери никто не имеет права изучать кладку каменных стен?

Он не мог найти ответа на ее вопрос. У него вообще не было ответов. Никки права. Он вел себя глупо.

А Никки…

Ему нельзя было позволять ей целовать себя. Он не должен был позволять себе целовать ее.

— Простите, у меня много дел, — вежливо сказал Гейб, понимая: он мешает всеобщему веселью.

Коняшка завыл.

— Ты собираешься сам приготовить ужин со своей стороны колючей проволоки? — бросила Никки, поддавшись внезапной вспышке гнева.

Он обидел ее. Он обидел их всех!

— Наш Гейб — отшельник, — примирительно сказала Генриетта. — Это его территория.

— Но он же сдал мне часть дома. — Голос Никки звучал угрожающе. — Я оплачиваю эту часть территории. Если бы он считал, что я должна проводить все время взаперти, он должен был указать это в одном из пунктов договора аренды. Гейб, все эти люди очень помогли мне сегодня днем. Они стали моими друзьями. И друзьями Коняшки. Поэтому мы собираемся продолжить наше барбекю. И я не собираюсь отказываться от идеи обучения строительству каменных стен. И тебя это не касается, Гейб! Это моя часть двора и мое барбекю. Если хочешь, можешь принять мое приглашение и присоединиться к нам. Но тогда ты должен вести себя любезно и не относиться к нам как к непрошеным гостям. В противном случае иди к себе и проводи время в одиночестве.

Он должен был сделать выбор.

Гейб развернулся, перешел невидимую разделяющую линию и зашел в дом.

Он мог бы догадаться, что Никки стоит на веранде. Он услышал лай и подумал, что, возможно, она выпустила Коняшку на улицу одного.

Огромный пес рванул ему навстречу, но она крепко держала его за ошейник и не позволяла убежать.

На Никки была пижама. Очаровательная шелковая пижама цвета слоновой кости с розовыми рюшами. Ее волосы все еще представляли собой копну непослушных кудряшек. Она выглядела…