Мирна Маккензи - Только позови

— Ты невероятная, удивительная женщина, — прошептал он у ее губ. — Я надеюсь, ты об этом знаешь.

Она знала, что мероприятие прошло успешно. А сейчас, когда Лукас прижал ее к своему мускулистому телу и целовал в губы, Женевьева чувствовала себя как в раю.

— Я не хочу быть похожей на тех особ, которые раздражают окружающих, упиваясь собственным успехом, — произнесла она, на минутку оторвавшись от Лукаса.

Он улыбнулся:

— Упивайся своим успехом. Ты обещала, что организуешь хорошую вечеринку, но она оказалась замечательной! Спасибо.

— Нет. Это я должна тебя благодарить. С того первого дня, как ты нанял меня, я неоднократно говорила, что не справлюсь с работой. Если бы ты не помогал мне обрести уверенность, меня сегодня здесь не было бы!

Лукас чуть отстранился:

— Тебя не смутило даже присутствие Риты. Она не спрашивала тебя о работах твоих родителей? Казалось, она проверяет тебя. Может, мне следовало вышвырнуть ее отсюда?

Женевьева покачала головой:

— Нет, я должна научиться справляться с неприятностями.

— Неужели она оскорбила тебя? — Он нахмурился и чуть крепче обнял ее за талию.

— Не уверена. Она согласилась со мной, что мое пресс-папье не является предметом искусства, и сказала, чтобы я не вторгалась на ее территорию. Странно как-то… — Женевьева посмотрела на Лукаса, тот улыбался. — Что?

— Твое пресс-папье является предметом искусства, и она об этом знает. Большинство людей останавливалось, чтобы посмотреть на твою работу из стекла, а не на эскизы и скульптуры твоих родителей. Будучи специалистом в этой области, Рита не могла этого не заметить. И если она предупреждает, чтобы ты не вторгалась на ее территорию, значит, она считает тебя опасной соперницей. Я подозреваю, что при желании ты сможешь сделать карьеру агента по продажам предметов искусства. Она тоже это понимает.

У Женевьевы закружилась голова.

— Что за вечер!

— Именно так. Отправляйся домой, пока не потеряла хрустальную туфельку, Золушка.

Но наступившее утро принесло проблемы, которые оказались гораздо важнее потерянной хрустальной туфельки. Сегодня Женевьеве предстояло найти восемь жительниц для приюта. А еще в приют явился один из гостей вчерашней вечеринки, жалуясь на купленный им предмет искусства.

В приюте «Дом Энджи» началось выяснение отношений. Женевьеве казалось, что время повернулось вспять, и она снова оказалась в том дне, когда, наконец, поняла, что родители никогда ее не любили и не полюбят. Она оказалась совсем не тем ребенком, которого они хотели.

Только на этот раз ей пришлось выслушивать жалобу о том, что на вечеринке был продан поддельный эскиз работы четы Патчетт.

Лукас непрестанно мерил шагами комнату, едва сдерживая желание схватить визитера и придушить. Мужчина хотел, чтобы ему вернули деньги, которые он пожертвовал на приют «Дом Энджи». Не стесняясь в выражениях, мужчина вопил на весь дом, нападая на Женевьеву. Однако Лукас не вмешивался, решив позволить ей самостоятельно улаживать проблему.

Наконец он подошел к Женевьеве и встал между ней и краснолицым парнем, который на нее орал. Лукасу очень хотелось приказать ему заткнуться и убираться прочь. Но в таком случае он лишь навредит Женевьеве. Поэтому Лукас произнес:

— Если позволите, я хотел бы минутку переговорить с руководителем проекта.

Мужчина взвился:

— Я с ней не закончил!

— Я отниму у вас всего минуту.

Нахмурившись, мужчина смирился.

Лукас прикоснулся к руке Женевьевы, игнорируя трепет, появляющийся в его теле всякий раз, когда они прикасались друг к другу.

— Это не займет много времени, — заверил он ее и вывел из комнаты через ближайшую дверь.

— Мне так жаль, Лукас, — сказала она, как только они остались наедине. — Не волнуйся. Я все исправлю. Я знаю, что в любую минуту должна прийти Минди, и…

Он осторожно прижал пальцы к ее губам, заставляя ее замолчать.

— Я знаю, ты можешь все исправить сама, — произнес он. — Я только хочу знать, как могу тебе помочь?

Она моргнула и посмотрела на него широко раскрытыми зелеными глазами, в которых он каждый раз тонул, как в глубоких озерах.

— Я не могу просить тебя об этом. Это часть моей работы. Я не хочу тебя подводить.

Лукас покачал головой:

— Ты меня не подведешь. Женевьева, каждому из нас когда-нибудь требуется помощь другого человека. Я нанял тебя в качестве руководителя проекта «Дом Энджи», потому что не могу заниматься абсолютно всем в одиночку. И хочу сказать, что, прося меня о помощи, когда это необходимо, ты не теряешь независимость. Ты просто поступаешь разумно. Когда-нибудь у тебя будет собственная компания или агентство, и тебе придется время от времени передавать часть своих полномочий другому человеку. Сегодня рядом с тобой есть только я, Женевьева, поэтому позволь мне тебе помочь.

Она медленно кивнула:

— Да. Да, конечно. Я могу справиться с мистером Хили. Он просто запутался. Кто-то дал ему неверную информацию, и мне, в конечном счете, удастся его переубедить, но… если бы ты смог встретиться с Минди, было бы просто здорово!

— Считай, что я уже с ней встретился, — сказал Лукас и повернулся, чтобы уйти.

— Лукас? — (Он оглянулся на нее.) — Спасибо.

— Я уверен, что с Минди не будет проблем, — уверил он ее.

— Спасибо за доверие.

— Ты его заслужила. Прошлый вечер стал доказательством того, что ты стала самостоятельной, Женевьева. Ты готова независимо идти по жизни.

И через две недели именно это и произойдет. «Дом Энджи» был почти готов. Сегодня утром Лукасу позвонили из Франции. Его служащие уже договорились с городскими властями, и можно было начинать работу по строительству очередного магазина.

Через две недели он и Женевьева окончательно распрощаются. И вероятно, он никогда не увидит ее снова.

Женевьева отвела недовольного покупателя в свой кабинет, где ей, наконец, удалось его успокоить. Мужчина едва успел выйти, как в комнату вошел Лукас.

Мгновенно он увидел на полу осколки стекла.

— Что произошло? — резко спросил он. Он выглядел так, будто хотел пробить кулаком стену. Вместо этого он прислонился к двери. — Женевьева?

Она покачала головой:

— Все не так, как ты думаешь. Никто ничего не разбивал. Иногда случаются непредвиденные события.

Он посмотрел на осколки разбившегося пресс-папье:

— Ты потеряла любимую вещь.

Женевьева пожала плечами:

— Мистер Хили вбил себе в голову, что купленный им вчера эскиз не является оригинальным эскизом Патчетт.