Слабо влюбиться - Линда Джонсон
Потому и писал книги с несчастливым концом, потому и смотрел на Аню всю ту неделю волком. И напряжение его, заметное глазу, по той же причине. «Мы с вами на разном акцентируем внимание». Конечно, на разном. У Ани перед глазами были дядя, троюродный брат матери, глухой с детства, и школьный приятель, лишившийся в юности руки. И тот, и другой официально считались инвалидами. Но диагноз не помешал им завести семьи и счастливо жить с женами. У дяди – трое детей, у приятеля жена третьего ждет. И ни у того, ни у другого не имелось такого состояния, которое было у Неверящего. Ничего, жили.
А тут… Да Аня о многих вещах, что окружали Неверящего, даже мечтать не могла. А он, блин, не желал ничего ценить, заперся в своей раковине и видел только ДЦП, которым его отметила природа. Остальное просто не замечал.
– На разном, – Аня решила все же высказать то, что ее волновало. – Не знаю, на чем, кроме внешности, акцентируете внимание вы, а я, например, стараюсь не думать о стоимости местных блюд. Вам это привычно. А для меня тут все дико. Да и родители меня учили строить отношения с людьми своего круга…
– Не замечая чувства?
Аня подавила вздох. Писатель, он умело играл словами и знал, что и когда произнести.
– Чувства… Вы мне нравитесь, но… Я боюсь. Всего боюсь. Я не привыкла к той жизни, что вы ведете. И мне страшно думать, что вы, такой известный писатель и богатый человек, можете заинтересоваться кем-то не своего круга.
– Не думал, что подобные предрассудки еще живы, – Неверящий говорил медленно, смотрел внимательно. – Мне казалось, что в наше время такими отношениями никого не удивить.
– Дарю, – иронично ответила задетая за живое Аня. Ей показалось, что ее только что обвинили в меркантильности и причислили к многочисленным любительницам чужих денег. – Можете вставить сценой в свою новинку.
– Обязательно, – кивнул Неверящий. – На что вы обиделись в этот раз?
Ну и откуда он такой умный?
– Вы всех под одну гребенку пытаетесь стричь. Пишете шаблонных героев и думаете, что и в жизни все шаблонно, – Аня передернула плечами. – Я, конечно, люблю деньги. Но ни за чьим состоянием никогда гоняться не стану!
– Ах, вот что вас задело, – Неверящий покачал головой. – Я говорил не о вас конкретно. Я удивился вашим словам про разницу в социальном положении. Всего лишь. – Помолчал и добавил, словно нехотя. – А если я вам скажу, что все дни после вашего отъезда беспрерывно думал о вас? Вы снова вспомните о моих деньгах?
Аня вспыхнула, опустила глаза в тарелку. Ну вот как он так умеет? Два предложения, а она уже чувствует себя записной стервой.
Остаток вечера прошел немного напряженно, но в остальном спокойно. Виктор с трудом заставил себя пригласить Аню на повторную встречу и радовался, как ребенок, про себя, правда, когда получил согласие. Договорились увидеться через день, у него дома. Там, как надеялся Виктор, Аню ничего пугать не будет.
Ночью Виктор впервые спал спокойным сном. А весь следующий день, кроме работы, занимался подготовкой к очередному свиданию.
Снова пришлось пить успокоительное: руки немного подрагивали, а сердце скакало, как сумасшедшее. Виктор плохо представлял себе Аню здесь, на свидании с ним. Он вообще плохо представлял себе свидания, особенно собственные. Однако же первое, прошедшее на удивление удачно, позволяло думать, что и второе пройдет не хуже. А еще Виктор давно мечтал пойти дальше слов. Ему безумно хотелось поцеловать Аню, по-настоящему, не во сне или в мечтах. Там, в ресторане, сделать это было трудно: Аня выглядела чересчур напряженной. Да и сама обстановка мешала. Здесь же, в знакомых стенах…
В общем, к нужному часу Виктор успел и накрутить себя, и успокоиться с помощью лекарств, и снова накрутить…
Аня приехала на такси, вызванном самим Виктором. На этот раз на ней было надето красное платье, не особо длинное, до колена, обтягивающее и с относительно глубоким вырезом. Такой наряд можно было бы считать прямым намеком. Но Виктор запретил себе и думать о подобном. Рано пока. Второе свидание, какой секс?
– Отлично выглядишь, – он смотрел Ане в глаза, не желая замечать, как становится тесно в штанах.
– Спасибо, – робко улыбнулась она. И у Виктора снова перехватило дыхание. Такая желанная, нежная, хрупкая…
На кухне все уже было готово: и блюда из ресторана, и фарфоровая посуда. И букет чайных роз на краю стола.
– Не знал, какие цветы ты любишь, – Виктор тренировался долго, перед зеркалом, внушая себе, что репетирует сцену для книги. И теперь его голос звучал довольно уверенно.
– Розы, – Аня взяла протянутый ей букет, зарылась в него носом, – обожаю розы.
Виктор выдохнул про себя. Что ж, пока все шло по намеченному плану.
Глава 37
Платье Ане одолжила Вика, и оно село на Аню, как вторая кожа. Накинув на плечи легкую плащевку, чтобы скрыть фигуру от посторонних глаз, Аня, нервничая, ехала в такси. Второе свидание… Каким оно получится? Неверящий дал понять Ане, что она ему небезразлична. Они оба взрослые люди, встречаются на знакомой Ане территории. В общем, мысленно Аня уже занялась с ним сексом, причем незащищенным. Не сказать, что исключительно по своему желанию, все же она предпочла бы сначала легкий флирт и романтику, а потом уже игры в постели. Но у мужчин обычно был другой взгляд на подобные вещи.
Хорошо хоть дальше ничего надумать не успела – такси остановилось у ступеней дома.
Неверящий выглядел представительно в черном костюме-тройке. Аня слабо понимала, зачем он оделся настолько официально, если ужинать они собирались дома, но задавать вопрос не стала, вместо этого уткнулась носом в подаренные ей чайные розы. Букет выглядел дорогим и шикарным, таким, какие дарят на концертах и представлениях известным актерам и певцам. Аня была тронута. Приятно ощутить себя важной персоной, пусть и для одного человека.
Блюда на столе тоже порадовали, и на этот раз не только зрение. Запах от тарелок шел одуряющий. Аня не знали половины названий, но это не помешало ей активно набивать желудок всем, что стояло на столе.
До десерта молчали. Потом, когда в чашках оказались чай и кофе, а на блюдце у Ани – пирожное с нежнейшим кремом, она вспомнила о вежливости.
– Спасибо, все очень вкусно, – кофе пах так же одуряюще, как раньше
