Дженнифер Льюис - Самая соблазнительная скромница

Мысль о том, что через два дня придется возвращаться в Огайо и тогда от Джона ее будет отделять огромное расстояние, расстроила Констанцию.

– Не знаю, когда смогу вернуться. Я думала, у меня получится, но ситуация осложнилась. Уверена, что вы справитесь и без меня, – произнесла Констанция, испытывая чувство вины.

Обычно ей нравилось помогать во время таких мероприятий, было приятно смотреть на людей, собравшихся вместе ради благого дела. Теперь же все ее мысли крутились вокруг нее собой и связей, в которые ей не следовало бы вступать.

– Я уже обещала, что мы будем продавать лимонад. Но уверена, что дочь Салли справится с этим. Поскорее возвращайся домой. Я волнуюсь из-за того, что ты так далеко, да еще и общаешься с такими людьми.

– Не беспокойся. Они оказались вполне приличными. Если честно, то этот бизнес мало чем отличается от любого другого, – возразила Констанция.

– Я знаю, что люди приходят в казино по своей воле. Но получать зарплату из прибыли от азартных игр – это грех.

– Их зарплаты в бухгалтерских документах ничем не отличаются от тех, что получают люди, работающие в других местах. А я здесь именно для того, чтобы работать с документами. Как папа? Он принимает новое лекарство, которое ему прописал врач?

Отец Констанции недавно проверял уровень холестерина, оказавшийся слишком высоким. Девушка уже привыкла заботиться о родителях, а после того, как она вернулась из колледжа, они стали еще больше зависеть от нее. Ее часто мучил вопрос о том, как будут жить родители, если она съедет от них, особенно если речь зайдет о другом штате. «Не стоит думать об этом, – спохватилась она. – Судя по всему, такая ситуация вряд ли возможна».

– Папа принимает лекарство, но продолжает всюду класть майонез. Когда вернешься домой, поговори с ним об этом. Нам без тебя непривычно. Дом кажется пустым, и никто не предлагает убрать посуду после ужина.

Констанция улыбнулась:

– Я по вам тоже скучаю. Не знаю, когда смогу вернуться домой, но, скорее всего, это произойдет на следующей неделе.

Они попрощались, и Констанция, положив трубку, тяжело вздохнула, представив себе бесконечную череду одиноких вечеров, состоящих из запихивания посуды в посудомоечную машину и просмотра выпусков новостей, способных только вызывать панику. Затем, опустив телефон в карман, она направилась к двери, так и не взяв с собой запасное белье.

Весь остаток дня Констанция провела в комнате кассиров и игровых залах. К счастью для нее, в казино не было принято выделять специальных сотрудников, служащих промежуточным звеном между клиентами и кассой. Каждый игрок должен был сам идти к кассирам, чтобы поменять фишки на деньги. За столами тоже не происходило ничего странного. Джон говорил Констанции, что все крупье – профессионалы, приехавшие в основном из Атлантик-Сити или Вегаса, но вскоре планировал обучить этому делу и кое-кого из местных.

Констанция ходила между столами и смотрела на игроков. Одни выигрывали, другие проигрывали, третьим сначала улыбалась удача, но потом они снова все спускали. В происходящем девушке не удалось увидеть ничего подозрительного. Она остановилась у рулетки и стала смотреть на крупье, крутившего колесо.

– Привет, красавица, – раздался у нее за спиной низкий бархатистый голос, заставивший задрожать ее тело.

Констанция подавила желание кинуться Джону на шею и вместо этого медленно повернулась к нему. Ее лицо стало расплываться в улыбке, но она изо всех сил старалась сохранять серьезность.

– Добрый вечер, мистер Фейрвезер.

– Вижу, ты снова изучаешь нашу работу своим пристальным взором. Тебе нравится то, что ты видишь?

– Нравится? Не очень. Все-таки я не фанат азартных игр, – ответила Констанция. Правда, это никак не повлияло на приветливое выражение лица Джона. – К тому же мне не следует делиться своими выводами, не так ли?

Она заметила в глазах владельца казино искреннее удивление.

– Какими выводами?

– Любыми, – ответила Констанция, стараясь сохранять спокойствие. – Я не говорю, что заметила что-то необычное прямо сейчас.

– Но ты и не говоришь, что ничего не нашла, – возразил Джон, нахмурившись. – Ты ведь скажешь мне, если что-то обнаружишь, правда? Конечно, я очень удивлюсь, но о таких вещах всегда лучше знать.

Констанция замешкалась.

– Сначала я должна буду рассказать об этом клиенту.

– Все же попрошу тебя сделать одолжение и поведать об этом сначала мне, – произнес Джон, и лицо его стало очень серьезным.

– Не думаю, что могу делать кому-то одолжения. Я здесь ради работы, – возразила девушка.

Ситуация становилась все более опасной. Джон решил, будто Констанция нашла в документах что-то необычное и не хочет делиться с ним этой информацией. «Даже если бы это было так, – подумала она, – мне все равно не следует рассказывать ему, чтобы он не успел опустить концы в воду до того, как я сообщу о своей находке клиенту».

Констанция подняла взгляд и увидела, как Дон бросает несколько фишек на стол с рулеткой.

– Я не собираюсь мешать тебе выполнять свою работу. Ты же знаешь, – возразил Джон. – Но я имею право первым узнать, в чем мы допустили ошибку.

Серьезное выражение его лица не давало Констанции покоя, и она прошептала:

– Если я что-то обнаружу, то обязательно скажу тебе. Я действительно верю, что ты придерживаешься правил. Но пока дела идут неплохо. – Констанция улыбнулась. – Хотя мне и не следовало этого говорить.

Стоявший в отдалении Дон сгреб кучку фишек и с улыбкой положил их в карман. Дарий говорил, что дядя Джона играет, и она не видела в этом ничего противозаконного. «Пока, – поправила себя девушка. – Мне стоит организовать собственное расследование, а не спрашивать Джона о том, что он думает по этому поводу». Когда она снова подняла глаза, Дон Фейрвезер шел по направлению к ним, и на его покрытом морщинами лице играла самодовольная улыбка.

– Якшаешься с врагом, Джон? – поинтересовался Дон, а затем посмотрел на Констанцию и подмигнул ей. – Вы же понимаете, что я шучу? Мы рады дотошности Бюро по делам индейцев и всех их приятелей, работающих в СМИ. Жизнь была бы очень скучна, если бы нам дали спокойно заниматься бизнесом.

– Сотрудник Бюро, с которым я общаюсь, упоминал, что вас обвиняли в отмывании денег, – произнесла она, посмотрев на Дона.

Констанция очень хотела услышать его ответ и надеялась, что он окажется менее уклончивым и бессодержательным, чем тот, который дал Джон. К тому же его беспечность выводила ее из себя, и она хотела посмотреть, как он отреагирует, если кто-то надавит на него.

– Полная чушь. Когда-то я владел сетью прачечных. Но мы отмывали белье, а не деньги, – заявил Дон и улыбнулся, из-за чего Констанции очень захотелось возразить ему. – Как вы, возможно, знаете, они не нашли достаточно улик против меня.