Пенни Джордан - Вновь любима
— Угощайся, — буркнула Холли. — Я сейчас.
Наверху, в спальне, она сняла джинсы, осмотрела небольшое красное пятно на ноге повыше колена. Ожог был небольшой. В сущности, совсем ничтожный. По правде говоря, она гораздо острее почувствовала прикосновение пальцев Роберта, когда он схватил ее за руку и начал вытирать салфеткой ее джинсы.
Всего несколько секунд понадобилось Холли, чтобы достать чистые джинсы, а вот натянуть их оказалось более сложным делом — главным образом потому, что она все еще дрожала, вновь и вновь вспоминая те краткие мгновения, когда Роберт склонился над ней. Она снова ощущала запах его кожи, прикосновение загрубевших кончиков пальцев. Стоило прикрыть глаза — и ей слышалось его дыхание, она видела знакомые очертания подбородка. С какой пылкостью она целовала этот подбородок много лет назад — словно в другой жизни! — пробовала на вкус его кожу, поражаясь его мгновенной реакции, впервые осознавая, что ее ласки возбуждают его до безумия. С какой предательской легкостью ее губы вспоминали эту обветренную, горячую кожу, необыкновенно чувственное удовольствие от соприкосновения с ней. В упоении Роберт откидывал голову назад, чтобы она могла коснуться губами его шеи, его сильные руки крепко сжимали ее талию, он привлекал ее к себе так близко, что она слышала глухие удары его сердца.
Холли трясло как в лихорадке. Она еле сумела застегнуть молнию на джинсах: пальцы налились тяжестью и словно задеревенели. Прочь эти эротические фантазии! Она не имеет никакого права предаваться им с таким самозабвением. Холли чуть не расплакалась от страха и досады. Зачем он вернулся? Почему не остался там, где был все эти годы, где-то далеко за океаном? С какой целью разыскал ее, вернувшись в Англию, и теперь мучает… заставляет вспоминать то, что она с таким трудом забыла? Да, когда-то она с девической застенчивостью и наивностью поверяла ему свои заветные мечты — о муже, о счастливой семейной жизни, о детях, которых она окружила бы той же заботой и любовью, какую сама испытала в детстве. Ей так хотелось иметь свой дом, в котором царила бы атмосфера тепла и уюта. Разве она плохо поступила, посвятив Роберта в свои тайные устремления? Ведь это было так давно, она была юной девушкой, не знавшей жизни. Неужели ее можно упрекнуть в том, что она поверила его словам, приняла за любовь простое сексуальное влечение, поверила, что они никогда не расстанутся, будут вместе до конца дней? Наверно, она была слишком наивна даже для своего возраста, но это не вина ее, а беда… Зачем же с такой хладнокровной жестокостью напоминать ей о заблуждениях молодости?
Невидящими глазами Холли смотрела в окно спальни, испытывая к Роберту жгучую ненависть. Как он посмел явиться сюда и как бы между прочим затронуть неприятную ей тему? Потрясающая бестактность! Почти открыто намекнул, что она не сумела осуществить свою мечту о счастливом и уютном домашнем очаге, не обзавелась ни мужем, ни детьми. Да, все так, и тем не менее она довольна… даже более чем довольна. Собственный опыт убедил ее, что женщина может вести полнокровную, интересную жизнь и без мужчины. Глядя на взаимоотношения окружающих, Холли видела скрываемые от посторонних изъяны, понимала, что большинство браков не идеальны, далеки от совершенства. И кроме того, она вполне могла бы выйти замуж, стоило только захотеть. Просто она никак не решалась на такое — позволить себе снова влюбиться. А без любви… без любви нет смысла выходить замуж. Во всяком случае, для нее…
Холли считала свою жизнь полноценной и счастливой, но вот появляется Роберт и одним махом разрушает ее душевное спокойствие. Всего несколько мимоходом брошенных слов — и она в смятении, готова усомниться в себе. Получается, что она вынуждена довольствоваться малым, тем, что есть, забыв о своих идеалах. Но ведь это не так!
Да, кое в чем он прав. Ее жизнь сложилась иначе, чем она ожидала в свои восемнадцать лет. Но разве можно с уверенностью утверждать, что она была бы абсолютно счастлива, сложись все так, как она мечтала? Предположим, она вышла бы замуж, родила бы детей… А вдруг со временем ей бы захотелось достичь большего, найти себя в чем-то другом, а не только выполнять обязанности жены и матери? Возможно, она бы затосковала в тесном домашнем мирке, не находя применения своим интеллектуальным способностям, не имея возможности утвердиться как личность.
Внизу скрипнула дверь, Холли вздрогнула, прислушалась.
— Холли, у тебя все в порядке?
А вдруг он вздумает подняться наверх и начнет ее искать? Холли поспешно привела себя в порядок и, крикнув: «Да, сейчас иду!» — открыла дверь спальни и заторопилась к лестнице. Дойдя до нее, она увидела Роберта — он стоял внизу, положив руку на перила, и смотрел вверх. На секунду она замешкалась. Как он красив… кажется таким близким, родным… У нее защемило сердце. Что может быть естественнее, чем сбежать вниз, броситься к нему в объятия, признаться, что она тосковала без него, попросить его обнять ее покрепче и никогда не отпускать от себя.
Устыдившись своего порыва, Холли отвела глаза, желая только одного — чтобы он отошел от лестницы, прежде чем она спустится. Однако, когда он шагнул в сторону, освобождая ей путь, ее пронзило острое разочарование.
— Мне нужно забрать кое-какие книги, — скороговоркой произнесла она, пробегая мимо него.
Когда она вернулась с книгами в руках, Роберт ждал ее на том же месте.
— Я вылил остатки кофе в раковину и вымыл кофейник и чашки, — сообщил он.
Холли искоса взглянула на него, не сумев скрыть своего удивления. Вот это сюрприз! Она и представить себе не могла, что мужчина, занимающий такое важное положение в обществе, снизойдет до выполнения скучных домашних обязанностей.
Когда они вышли из дома, Роберт взял у Холли книги, отпер переднюю дверцу «рейнджровера» и помог Холли сесть в машину, Потом распахнул заднюю дверцу и сложил книги на сиденье.
Роберт всегда хорошо водил машину, старался учитывать недостатки других водителей и потому был предельно осторожен за рулем. Когда-то Холли очень любила сидеть рядом с ним в его старой спортивной машине, которую он отремонтировал собственными руками, и любоваться его уверенными, точными движениями, но сейчас она инстинктивно постаралась отодвинуться как можно дальше и уставилась в окно на знакомый до мельчайших подробностей пейзаж, проплывающий мимо, с таким интересом, словно видела его впервые.
На полпути к «Усадьбе» Роберт вдруг обратился к ней с неожиданным вопросом:
— Почему ты не вышла замуж, Холли?
Как он, именно он, смеет спрашивать ее об этом? Неужели и впрямь не понимает, что с ней сделал, какую страшную рану нанес? Или притворяется, что не понимает? Ведь, говоря о своем желании выйти замуж десять лет назад, она имела в виду брак с ним…
