Кэтти Уильямс - Великое таинство любви
— Честно говоря, не знаю.
— Так я и думала. Я даже не знаю, как тебе это описать…
— И не надо. А теперь представь: пустынный пляж, белый песок, прозрачная голубая вода, легкий бриз… Маленький островок — рай для двоих. Небольшой домик со всеми благами цивилизации: деревянный пол, противомоскитная сетка над огромной кроватью, окна от пола до потолка, распахнутые настежь, чтобы впустить ночную прохладу…
Мэтти как воочию видела рисуемую им картину, у нее даже рот приоткрылся от восторга.
— Отрезанные от всего мира, лишь с маленькой лодкой у причала, чтобы мы могли съездить на материк за самым необходимым…
Это «мы» вернуло Мэтти с фантастического острова на грешную землю.
— А Розалинду ты возил туда? — спросила она, отводя от Доминика зачарованный взгляд.
— Мне это даже в голову не приходило, — честно признался он. Он мог добавить, что вообще никогда не проводил свой отпуск с женщинами, с которыми встречался. В лучшем случае они ездили большой компанией кататься на горных лыжах, но чаще всего он ездил в Грецию к родителям. Один. В конце концов, он слишком много и тяжело работает и может позволить себе отдохнуть и расслабиться так, как ему хочется.
— Почему?
— Во-первых, я редко могу себе позволить взять отпуск, а во-вторых, просто не хотел. — Доминик пожал плечами, и тон его изменился. — Не люблю, когда ты сидишь так далеко. Иди ко мне. — Он похлопал рукой по дивану перед собой. Мэтти тут же переместилась и села между его раздвинутыми ногами, прислонившись спиной к его груди и положив голову куда-то между шеей и плечом. Доминик обнял ее уже привычным собственническим жестом.
— Такой мужчина, как ты, не может планировать провести отпуск с женщиной, — с печальной иронией заметила Мэтти.
— Это почему же?
— Потому что к моменту отпуска эта женщина может стать твоим далеким прошлым.
— В таком случае, нам стоит вернуться к не столь отдаленной перспективе — поездке в Котсуолдс. Уверяю тебя, что уж до завтрашнего дня мы все еще будем вместе. — Доминик стал не спеша расстегивать пуговицы на ее блузке. — Такие целомудренные блузки носят только старые девы, — проворчал он, сражаясь со множеством мелких пуговок. Мэтти улыбнулась, но на душе ее была тоска после его недавних слов, даже если они были призваны считаться шуткой.
— Почему ты так считаешь?
— Не у всякого мужчины хватит терпения расстегнуть их все.
Напряжение отпустило Мэтти, уступив место разгорающемуся желанию. Она закинула руки за голову и обняла Доминика за шею. От этого движения ее груди прямо под руками Доминика провокационно поднялись.
— Скажи, что поедешь завтра со мной, — хрипло пробормотал он у самого ее уха.
Мэтти лишь крепче обняла его. В этот момент Доминик с нетерпеливым рычанием справился с последней пуговицей и сорвал с Мэтти злосчастную блузку, за которой последовал бюстгальтер.
Мэтти не могла произнести ни слова. Когда он вот так прикасался к ней, ее мозг отказывался думать.
Внезапно Доминик прервал ласки.
— Мэтти, посмотри на меня.
Она неохотно повернулась в кольце его рук и оказалась лицом к лицу с ним.
— Я хочу, чтобы мы вместе провели уикенд, и не понимаю, почему ты противишься. — Он прижался к ее губам в коротком сердитом поцелуе и снова посмотрел в глаза.
— Мы никогда не спали вместе.
— Не спали вместе? Господи, женщина, а чем же мы тогда занимались в течение этих нескольких потрясающих недель?
— Я имела в виду, что мы никогда не проводили вместе целую ночь. Ты же прекрасно понимаешь, о чем я говорю. Не ложились в постель и не засыпали, чтобы утром проснуться бок о бок в одной постели.
— Так давай попробуем.
— Не думаю, что это хорошая идея.
— Это заявление требует объяснения. — Доминик был полон решимости заставить ее высказаться, чтобы потом отмести все ее отговорки как несущественные. В последнее время ему стало казаться, что он принуждает Мэтти давать ему больше, чем она готова дать. Откуда у него возникло это чувство, он не знал, только осознавал, что ему жизненно необходимо проникнуть во все запретные сферы жизни Мэтти, и таблички «Вход воспрещен» раздражали его ужасно. — Ты что, боишься провести со мной ночь? — медовым голосом подначил Доминик, но Мэтти вдруг вспыхнула румянцем.
— А должна? Ты часом не превращаешься в оборотня в полночь?
— А ты проверь! А если серьезно, Мэтти, тебе обязательно понравится мой дом. Там тихо, совсем не то, что в Лондоне. Ни толп туристов, ни необходимости ловить такси, чтобы добраться из пункта А в пункт Б, или спускаться в метро, как ты любишь, по твоим словам…
— Доминик, я обещала завтра утром выполнить кое-какую работу. До своего похода по магазинам в поисках телевизора я намеревалась…
— Работу? — Доминик задержал дыхание, потом с шумом выдохнул. — Не кажется ли тебе, что твой трудовой энтузиазм чрезмерен?
— Ты сам работаешь по двадцать четыре часа в сутки!
— Я — другое дело, — упрямо ответил Доминик.
— Почему? Потому что твоя работа более важная, чем моя? Да, сейчас я нахожусь на самом низу служебной лестницы, но, Доминик, я уверена, что смогу подняться и добиться успеха! — Мэтти гневно смотрела ему прямо в лицо и не без удовольствия отметила, что он слегка покраснел. — Не забывай, — ее голос смягчился, — что все это внове для меня. Но вообще-то работы совсем немного, да и мне дойти от квартиры до конференц-зала, который мы используем под офис, — минутное дело…
— Послушай, — резко перебил ее Доминик. — Есть кое-что, что я должен тебе сказать…
— Это займет у меня не больше часа. Я пообещала Лиз, что зайду в офис и закончу оформлять счета на рекламные щиты…
В душе Мэтти уже давно согласилась поехать. Разве станет ей хуже от одного проведенного вместе уикенда? Может быть, первого и последнего. Вряд ли, потому что хуже некуда. С каждым разом заставить себя уйти после их неистовых занятий любовью требовало от Мэтти все больших усилий. Разве это преступление — позволить себе один раз расслабиться? Кроме того, она так устала от напряженной работы в стремлении повысить собственную квалификацию и доказать себе и Лиз Харрис, взявшей ее на работу, что она справится с любым заданием…
— Это по поводу твоей работы…
— Да, я знаю, она трудная и ответственная, но она мне очень нравится. — Мэтти улыбнулась. — Но я поеду с тобой, Доминик. Дай мне с утра часа полтора, чтобы я сделала то, что обещала, а затем заезжай за мной, ладно?
Он так и не смог сказать ей, что собирался, что непременно должен был сказать. Впрочем, не поздно будет признаться во всем после этого уикенда. Она отдохнет, расслабится и все поймет правильно.
