Лорин Батлер - Ты должен уйти
Ускользнула! Она поймала себя на том, что смотрит на свой дом как на эмоциональную тюрьму. С тяжелым вздохом она подняла воротник куртки и пошла на остановку автобуса.
Алекс добралась до колледжа, промокшая до нитки, со слипшимися мокрыми волосами и с побелевшим от холода лицом. С возгласами сочувствия все бросились к ней, когда она вошла в класс. Кто-то принялся вытирать бумажным полотенцем ее волосы, кто-то стащил с нее сапоги и мокрые шерстяные носки.
— Носки! — притворно ужасаясь, вскричал этот кто-то. — Посмотрите, у леди под изящными сапожками — мужские шерстяные носки!
Все вокруг засмеялась, и Алекс тоже, внезапно почувствовав себя легко и свободно. Ее блузка тоже промокла, и Зак, стянув с себя, предложил ей черный шерстяной свитер. Подруги по классу загородили ее от любопытных мужских глаз, и она смогла переодеться.
Ее мокрую одежду положили сушиться на теплую батарею. На Алекс не осталось ничего, кроме белья и длинного свитера Зака, который доходил ей до колен.
К концу занятий ее одежда еще не высохла, и Алекс без всякого удовольствия сменила теплый свитер на влажные блузку и джинсы. Когда Зак предложил отвезти ее домой, вместо того чтобы идти со всеми в паб, она заметила особое выражение его глаз, но все-таки согласилась, упрямо игнорируя тревожные сигналы, звучавшие в ее мозгу.
У Колэма была последняя модель «порше», которая с легкостью мчалась по мокрой и обледенелой дороге.
— М-м, — блаженно промурлыкала Алекс, отогреваясь в тепле машины.
Зак взглянул на нее и улыбнулся. Глаза Алекс были закрыты, довольная улыбка блуждала на ее губах.
— Как, лучше? — спросил он.
— М-м, — снова промурлыкала она. — Жаль, что вы остались без вашей пинты пива.
— Не стоит беспокоиться, — ответил он и мягко добавил: — Мне больше нравится быть с вами.
Алекс открыла глаза и тревожно встрепенулась.
— Поворот налево, — сказала она.
Зак послушно повернул.
— А что думает Дэйв насчет того, что вы каждую среду проводите вечер со мной? — спокойно поинтересовался он.
Алекс пожала плечами.
— Он вдохновлен моими успехами, — сказала она, не желая говорить о Дэйве.
Он ненавидел эти занятия, но именно поэтому Алекс при любом удобном случае старалась подчеркивать свои достижения. Она почти не расставалась с карандашом и блокнотом, напоминая ему о том, кто помог ей возродить любовь к рисованию.
— Вы никогда не рисуете его, почему? — с любопытством спросил Зак. — Вы находите смешные стороны у всех членов вашей семьи, но никогда — у мужа.
— Он не очень подходящий объект, — ответила она. — Поверните направо у следующего перекрестка.
— Дэйв? — насмешливо переспросил Зак. — Мне всегда казалось, что он просто идеальный объект. Беспощадный, не знающий жалости, настоящий дьявол в делах и заурядный семьянин дома. В этом сочетании двух противоположностей нетрудно найти смешное.
Но Алекс не была согласна с этим. Она не видела в Дэйве ничего забавного. В прежние времена она, возможно, охотно нарисовала бы на него шарж. Но не теперь.
— Тогда я, может, рискну когда-нибудь, — небрежно сказала она вслух, зная, что не сделает этого. — Вот здесь, — указала она на свой дом, — где стоит черный «БМВ».
Значит, Дэйв дома. Алекс слегка вздрогнула, на этот раз не от холода.
Машина остановилась. Мотор умолк, и остался только шум дождя, барабанившего по стеклу. Зак повернулся и посмотрел на нее.
— Ну, спасибо, что подвезли, — сказала она, но не пошевельнулась, чтобы выйти из машины.
У нее было такое чувство, словно она попала в ловушку: ее удерживали уютное тепло машины, выражение лица Зака и ее собственное оцепенение под взглядом его потемневших глаз.
— Пожалуйста, — рассеянно проговорил Колэм. Он пытался найти в выражении ее лица нечто другое.
И, видимо, нашел, потому что наклонился к ней и нежно поцеловал в губы. Алекс не ответила, но и не отпрянула. Ее сердце подпрыгнуло и громко забилось в груди, но она не смогла бы сказать определенно, из-за чего — то ли из-за того, что она играла с огнем, то ли потому, что ее на самом деле влекло к Заку.
Не прерывая поцелуя, он коснулся ладонью ее щеки, перебирая длинными, аристократическими пальцами ее волосы. Потом начал нежно поглаживать большим пальцем кожу в уголке ее рта, вынуждая ответить на поцелуй. Но вместо этого она отпрянула прочь, вдруг осознав, что делает что-то не то. Зак не стал удерживать ее и, откинувшись на сиденье, посмотрел на нее ленивым изучающим взглядом.
— Извините, — неуклюже пробормотала Алекс.
— За что?
Она не ответила. У нее было только одно желание — выбраться из машины. Дрожащей рукой она торопливо нащупывала ручку двери.
— Ты хотела, чтобы я поцеловал тебя, Алекс, — мягко сказал Зак. — Что бы ни творилось в твоей душе сейчас, помни, что ты хотела этого так же, как и я.
Ее щеки виновато вспыхнули. Она действительно хотела, чтобы он поцеловал ее, хотела узнать, что она почувствует, когда ее губ коснутся губы другого мужчины, не Дэйва. Но теперь она ужасно разозлилась на себя за то, что позволила всему этому произойти. Зак мог подумать, что в ее жизни есть для него место, а это было совсем не так. Ей нужен был только Дэйв, будь он проклят!
Мысль о том, что муж мог слышать, как они подъехали, пришла ей в голову, когда она побежала по дорожке к дому. Алекс бросила быстрый взгляд на занавешенные окна, но ничего не заметила и с облегчением решила, что он не видел, как Зак поцеловал ее. Он должен был ожидать, что она вернется на автобусе, так что даже если и слышал, как подъехала машина, то вряд ли связал низкий звук мотора «порше» с ее возвращением домой.
Дэйва не было в гостиной. Дверь его кабинета была приоткрыта, и Алекс заглянула внутрь, но его не было и там.
— Ты вернулся раньше, чем я думала, — небрежно заметила она, войдя в кухню.
Дэйв стоял к ней спиной, ожидая, когда закипит чайник. Он выглядел очень привлекательно в джинсах и тонком черном свитере.
— Я отпустил мать домой, — сказал он, оставив без внимания ее замечание. Его рука слегка дрожала, когда он заливал кипятком пакетик с чаем. — Она заволновалась, когда увидела, что твоя машина здесь, а тебя нигде нет. Тебе стоило предупредить ее, что ты решила не брать свою машину.
— Она никак не заводилась, — объяснила Алекс, — поэтому я поехала на автобусе, не подумав, что Дженни будет беспокоиться. Я извинюсь перед ней завтра…
Дэйв промолчал. Он так ни разу и не взглянул на нее, делая вид, что полностью поглощен приготовлением чая. Внезапно она поняла, что Дейв страшно чем-то разозлен; Это было видно по тому, как напряглись мышцы на его шее, как он передвигался, нарочито избегая смотреть на нее.
