Линн Грэхем - От мести до любви
Гвенна в замешательстве уставилась на него.
— Что ты несешь? Какое еще наследство?
Анджело помрачнел и выругался себе под нос. Он не собирался ей об этом рассказывать.
— Дональд Гамильтон подделал завещание твоей матери.
У Гвенны закружилась голова.
— Подделал?
— Да, и тому есть неопровержимые доказательства, в том числе отчет графологов. Нотариус и один из свидетелей, участвовавшие в этом деле, уже умерли, но мои люди разыскали за границей второго свидетеля, и он готов поклясться, что завещание, показанное ему, не является тем документом, который он подписывал в присутствии твоей матери. Итак, твой отец подделал завещание твоей матери, назвав себя ее главным наследником. Он хотел заполучить Мэссей-Мэнор и воспользовался смертью твоей матери, чтобы украсть его у тебя.
Гвенна неистово замотала головой.
— Это полнейший вздор.
— А когда твой отец удочерил тебя и взял в свой дом, все были приятно удивлены и никто не спросил, почему женщина, которая его ненавидела, оставила ему все свое имущество.
— Анджело, это безнравственно, — произнесла Гвенна дрожащим голосом, не в силах справиться с неожиданным потрясением.
— Мне жаль, но это правда.
— Нет... нет, этого не может быть. Отец не подделывал завещания моей матери, к тому же тебя все это не касается.
— Он передал Мэссей-Мэнор «Фернридж» в качестве уплаты долга. Если имение не принадлежит ему по закону, значит, он совершил еще одно мошенничество. Возможно, ты предпочтешь обратиться в полицию, чтобы расследовать это дело.
Гвенну бросило в дрожь. Она чувствовала себя словно в кошмарном сне, от которого было невозможно пробудиться. Анджело положил руку ей на талию, но она резко отстранилась.
— Ты должна была когда-нибудь об этом узнать, дорогая.
Гвенна с вызовом посмотрела на него.
— Я собираюсь обсудить твои нелепые обвинения с отцом.
— Но сначала ты должна увидеть доказательства. — Анджело достал из ящика стола папку и протянул ее девушке.
— Оставь меня, — произнесла она дрожащим голосом.
Анджело не стал спорить и вышел в коридор. Гвенна села за стол и открыла папку с материалами дела. Когда она дошла до показаний свидетеля, в присутствии которого ее мать подписывала завещание, к горлу подступила тошнота. Этот человек был готов поклясться перед судом, что Исабель Мэссей оставила родовое имение своей дочери.
Когда Анджело снова присоединился к ней полчаса спустя, Гвенна уже успокоилась.
— Я хочу видеть моего отца, — сказала она, вставая.
— У него всегда наготове целая куча оправданий, — предупредил ее Анджело.
— Я справлюсь, — с вызовом ответила девушка, взяв собачий поводок — Пиглет, ко мне!
По дороге в Олд-Ректори Гвенна внешне казалась невозмутимой, но в душе у нее бушевал ураган эмоций. Когда они подъехали к дому ее отца, Анджело сказал:
— Зачем тебе лишние переживания? Позволь мне самому это сделать.
— Он мой отец. — Схватив папку, Гвенна вылезла из машины. — И не смей даже заходить в дом.
Глава 9
Дональд Гамильтон лихорадочно просматривал документы, предоставленные ему Гвенной. Когда он наконец отложил папку, его лицо приняло нездоровый серый оттенок.
— Анджело Риккарди собрал все эти материалы для тебя?
— Да, — сухо ответила Гвенна. — Прошу тебя, больше не лги мне. Я должна знать правду.
— Все выглядит намного хуже, чем есть на самом деле, — сказал Дональд в свою защиту. — Позволь мне объяснить, как это случилось.
— Случилось? Не смей говорить так, словно все произошло само собой и ты не мог ничего с этим поделать, — перебила его Гвенна. — Ты подделал завещание моей матери, оставив меня без гроша за душой.
— Ты преувеличиваешь, — порывисто возразил Дональд. — Все начиналось вполне невинно. Когда ты была еще совсем крошкой, я пытался убедить твою мать Исабель стать моим деловым партнером. Я предлагал ей построить жилые дома на территории ее имения.
— Построить дома? — переспросила Гвенна. — Но ведь закон запрещает застраивать территории, имеющие историческую ценность.
— Это было двадцать лет назад, и Мэссей-Мэнор еще не получил статус исторического наследия. — Я хотел заработать для всех нас немного денег. Исабель была очень бедна, но с возмущением отвергла мое предложение. Для нее было важно сохранить родовое поместье, несмотря на то что оно уже тогда представляло собой жалкое зрелище.
— Я знаю, — неохотно согласилась Гвенна.
— Когда ты родилась, нас с Исабель связывала только дружба, — продолжил Дональд.
Гвенна знала, что все было совсем не так. В зависимости от настроения ее отца их роман то прекращался, то возобновлялся с новой силой. Ее мать очень страдала, когда поняла, что человек, которого она боготворила, никогда по-настоящему не любил ее.
— Мой первый брак был неудачным, и я хотел развестись. Застроить имение Мэссей казалось мне тогда единственным выходом, — продолжил пожилой мужчина. — Мне нужно было заработать много денег. Я должен был содержать жену, помогать тебе и твоей матери. К тому же тогда я встретил другую женщину.
Гвенну ничуть не удивило это признание.
— Не слишком ли часто это повторялось? Похоже, ты привык без сожаления расставаться с прошлым и начинать все заново.
Ее отец поморщился.
— Я и не надеялся, что ты меня поймешь, но Фьорелла была особенной. Эта красавица итальянка покорила меня, и я даже хотел на ней жениться, но возникли непредвиденные обстоятельства.
Гвенна нахмурилась.
— Я не понимаю, какое отношение все это имеет к завещанию моей матери.
— Я просто пытаюсь объяснить тебе, почему сделал то, что сделал.
Гвенну раздражали его неуклюжие попытки оправдать свое непростительное поведение, и она тупо уставилась на папку, лежащую на кофейном столике. Зачем она вообще сюда приехала? У нее было пусто на душе. Разве можно найти оправдание тому, что отец украл у собственной дочери то, что по праву принадлежало ей, и жил долгие годы за ее счет? А она еще все это время чувствовала себя виноватой в том, что его первый брак распался. Он позволил ей думать, что причиной его развода стало ее удочерение.
Вещи, на которые она долго закрывала глаза, болезненные сравнения обрушились на нее с новой силой. Ее сводные сестры росли в большом красивом доме в любви и ласке, в то время как Гвенну отправили в дешевый интернат, который она ненавидела. Во время каникул ее присутствие в отцовском доме едва терпелось. Учась в колледже, Гвенна была вынуждена работать на полставки и экономить. С восемнадцати лет она жила в тесной квартирке над магазином и руководила питомником за небольшое жалованье. Однако тогда ей было достаточно услышать одно доброе слово от отца, чтобы несколько дней буквально парить от счастья.
