Кэрол Маринелли - Притворись моим мужем
Когда официант подошел, чтобы налить Софи белого вина, она накрыла бокал рукой:
– Нет.
– Наслаждайся сегодняшним праздником, – улыбнулся Люка. – Бери с меня пример.
Ему нравилась эта «настоящая» Софи и то, как она старалась держать себя в руках, словно они не у него дома, а в ресторане.
Но оба понимали, что затеяли очень опасную игру.
Затем подали божественно вкусный десерт, а после него каннеллони – крошечные трубочки из теста с различными начинками – и сладкие пирожки с сыром «рикотта» и лимоном.
– Лимонный ликер! – улыбнулся Пауло, отхлебнув любимый напиток, а затем поднялся на слабых ногах и произнес:
– Этот вечер – компенсация мне за столь многое. Сегодня я сижу за столом со старыми и новыми друзьями. – Он отсалютовал бокалом Шенди. Люка и Маттео сделали то же самое.
Софи тоже подняла свой бокал, хотя ей казалось, что он наполнен свинцом. Потом ей пришлось выслушать слова отца о том, что она и Люка просто созданы друг для друга.
– Люке было двенадцать, когда умерла его мать. Я помню, как плакала в ту ночь Софи, чувствуя его боль.
А она забыла об этом. Заставила себя забыть. Софи избегала воспоминаний, чтобы не страдать, и вот теперь отец напомнил о прошлом и ей, и Люке.
Они изображали обрученную пару, и его рука лежала сейчас поверх руки Софи, но ладонь Люки, сухая и горячая, ни разу не погладила ее, пока Пауло рассказывал об их утерянной любви.
– Когда Люка уезжал в Лондон, мы устроили в честь него вечеринку. Помню, как Софи тогда натолкала в лифчик салфеток, чтобы Люка обратил на нее внимание, а я ска зал ей: «Подожди. Твое время придет». Но ей было всего четырнадцать. Она не желала ждать и слушать меня. – Пауло взглянул на дочь. – Так послушай меня сейчас. Ваше с Люкой время наконец настало. Не тратьте его зря.
Потом пришла очередь Люки произнести спич.
Он, прочистив горло, сперва поблагодарил своих немногочисленных гостей, а затем сказал:
– Пауло, мы так счастливы праздновать это событие с тобой. Я щедро благословлен в жизни. Кто-то даже может сказать, что у меня прекрасная жизнь. – Он улыбнулся Софи, но улыбка не коснулась его глаз. – Это все благодаря тебе, милая. – Он протянул руку и помог ей подняться. – Я знаю, у тебя уже есть обручальное кольцо, но я хочу, чтобы у тебя осталось что-нибудь на память об этом вечере.
Софи открыла футляр, в котором лежал дорогой браслет с дарственной надписью: «Вместе навсегда». Ей захотелось выбросить этот подарок с балкона или швырнуть на пол, но вместо этого она протянула его отцу, который, надев очки, прочел гравировку.
– Нам уже скоро уходить, – сказал Маттео Шенди.
– Почему? – с вызовом спросила Софи. – Нам же так весело!
– Можете переночевать здесь, – предложил Люка, но Маттео покачал головой:
– Собираюсь получше ознакомиться с отелем.
– А где ты остановился? – спросил Пауло.
– В «Фисцелле». Мы с Люкой подумываем над его покупкой. – От этого ответа Софи затрепетала, надеясь лишь на то, что рабочая смена Беллы не выпадет на завтра. – Отель старый, и потребуется кое-какое обновление. Я хочу сам кое-что посмотреть.
– Это там работает Белла? – поинтересовался Пауло, и Софи напряглась, чувствуя на себе внимательный взгляд Люки.
– Да, там, – ответила она.
– И чем она занимается? – задал вопрос Маттео.
– Она горничная, – ответил Пауло. – Не так ли, Софи?
– Что ж, полагаю, это обеспечивает ей доступ к более богатым клиентам, – грубо произнес Маттео и, взяв Шенди за руку, повел ее танцевать.
– А я-то думал, ты сегодня наденешь сережки своей матери. Ты же собиралась отмечать в них свою помолвку, – заметил отец Софи.
– Они не подходят под это платье, – отозвалась она, и в ее голосе Люка почувствовал раздражение.
– Пойдем потанцуем, – сказал он.
Софи захотелось ответить: «Я не желаю с тобой танцевать, потому что, если я окажусь в твоих объятиях, мне может показаться, что сегодня и в самом деле наша помолвка», – но она смолчала.
Люка обнял ее за талию и прижался щекой к ее щеке. Это был их первый танец и, должно быть, последний, но до чего же не хотелось, чтобы он заканчивался!
– Зачем ты подарил мне этот браслет? Зачем выгравировал на нем слова «Вместе навсегда»?
– А ты хотела, чтобы на нем было написано: «И ты несчастлива, и я безутешен»? – процитировал Люка подходящую к случаю сицилийскую поговорку.
Софи обольстительно улыбнулась:
– Ты нуждаешься в утешении?
– А ты счастлива? – спросил Люка, глядя, как она изо всех сил старается сохранить на лице улыбку. – Скучаешь?
– Скучаю по чему? – прошипела Софи, хотя знала, о чем сейчас скажет Люка.
– По всему, что могло бы быть между нами.
– Ты порвал со мной. Приехал в Бордо-дель-Чело лишь для того, чтобы заявить, что не собираешься на мне жениться.
– Как легко ты переписываешь историю! В тот раз мы с тобой начали все сначала. И это ты потом дала мне от ворот поворот, отказавшись уехать со мной в Лондон. Ну, теперь жалеешь о своем решении?
Софи поняла: если она признается, что жалеет, то выдаст свои чувства к Люке, и последние пять лет окажутся потраченными зря вдали от этого мужчины. Гордость не позволяла ей пойти на этот шаг. Борясь с желанием положить голову на плечо Люки, Софи ответила:
– Нет.
– Тогда ты еще глупее, чем я думал.
– А, так теперь я еще и дура? – парировала она. – Крестьянка и дура!
– Так и будешь помнить? Вечно ты позволяешь своему гневу взять над тобой верх, – сказал он ей на ухо. – Ох уж этот твой шустрый язычок…
– Он может быть очень неторопливым, – ответила Софи, и Люка мрачно рассмеялся ее попытке сменить тему.
Да, прежняя Софи снова вернулась.
– Это не сработает.
– Уже сработало, – возразила она, чувствуя, что он возбудился.
– Осторожнее с тем, кого дразнишь! – прошептал он возле ее уха. Мне ничего не стоит переспать с тобой и бросить тебя.
– Неужели ты так поступишь?
– О да! Так что не играй с огнем.
Для Софи было странно ощущать одновременно и злость, и вожделение. Она и хотела Люку, и сопротивлялась этому желанию.
– Почему ты меня не выносишь? У тебя ведь замечательная жизнь. И почему Маттео терпеть меня не может?
– Потому что мне скучно, когда я пьян, и, кажется, в такие моменты я жалуюсь на тебя.
– Но за что ты меня так ненавидишь?
– По многим причинам.
– Например?
– Ты сравнила меня с моим отцом, а я ведь тебя никогда не сравнивал с твоим.
– Мой отец – хороший человек.
– Может, и так, но его нельзя назвать абсолютно невинным. – Люка поцеловал Софи в плечо. Ей некуда было спрятаться: нельзя было затеять ссору перед всеми. – Не делай из него святого.
