Сбежавшая невеста для Грозного - Елизавета Найт
Вот только на мои крики никто не приходит.
В бессилии опустив руки, я разворачиваюсь и плетусь в ванную.
Наклоняюсь над раковинной и плескаю в лицо прохладной водой.
В небольшом зеркале рассматриваю себя. Белоснежная кофта безнадежно испорчена: черные разводы, пятна грязи, пыли и пота превратили ее в какую-то тряпку.
Джинсы измазаны в грязи и дорожной пыли.
Запястье расцарапано браслетом от наручников.
Становится до слез жалко себя.
Неужели я все это заслужила?
Жгучие слезы щиплют глаза. В горле стоит ком. Всхлипываю.
Я ведь только хотела другой жизни. Спокойной и свободной.
Пускай, это эгоизм. И ребячество.
Но я живой человек и имею право на свободный выбор.
И Амирова себе в мужья я не выбирала.
Я просто хочу сама принимать решения и нести за них ответственность.
Разве это так плохо?
Замечаю в отражении позади себя душевую кабину.
Маленький поддон и дешевые пластиковые створки. Неважно, как выглядит душ, главное, чтобы он работал.
Смахиваю со щек горячие капли, размазывая грязь.
Сбрасываю на пол кофту, следом джинсы. Нижнее белье опускается на край раковины, его надо постирать.
Быстро настраиваю воду и шагаю под упругие струи воды.
Задвигаю створки и остаюсь в горячем и влажном мирке.
Прижимаюсь спиной к холодному кафелю и подставляю лицо под воду.
Упругие тяжелые капли бьются о кожу, вызывая едва чувствительную боль и облегчение. Облегчение от того, что с собой уносят всю грязь с моего тела и, возможно, из этого мира.
Подхватываю кусок мыла и густо мылю лицо, шею. Соскальзываю на плечи.
Густая пена быстро взбивается и покрывает все мое тело.
Саднящие ладони быстро порхают по моему телу, мелькая то тут, то там.
Неожиданно вода приносит с собой покой.
Я так погружена в водные процедуры, что не замечаю, как открывается дверь в комнату. Как мимо меня мелькает темный силуэт.
Вздрагиваю, когда створка со скрипом отъезжает в сторону.
Инстинктивно прижимаю руки к груди.
— Что ты себе позволяешь? — я замираю перед Грозным.
Он лишь молча скользит по моему телу взглядом, обжигая похлеще касаний.
И взгляд этот совсем недобрый. Чувственные губы кривятся в недовольном оскале.
Сейчас он как никогда похож на дикого зверя.
Одно мое неверное движение и он бросится и вцепится зубами мне в горло.
Так и замираю, едва успев прикрыть обнажённое мокрое тело.
Грозный замирает напротив. Его ноздри трепещут, словно он принюхивается, взгляд становится неподвижным и пугающим, а руки до хруста сжимают дешевые пластиковые створки душа.
И это неожиданно отрезвляет меня.
— Пусти! — я отталкиваю его с прохода.
Быстро хватаю полотенце.
Отворачиваюсь и стараюсь замотаться в застиранный кусок ткани.
— Я сказал не высовываться! — гремит рядом уже знакомый баритон.
— Я приняла душ и никуда не выходила, — отвечаю со злым сарказмом.
Как будто я могла куда-то выйти.
— В этом отеле тебя не слышал только глухой, — он зло выплевывает сквозь зубы.
— Знаешь что? А мне плевать, — резко подаюсь вперед, собираясь просто обойти его.
Он перехватывает меня за руку. Снова его пальцы сжимают крепко, но осторожно мое запястье.
Замираю от страха в его руках. Так близко и так далеко. Его горячее дыхание обжигает кожу.
Сердце трепещет в груди с бешенной скоростью. Паника обдает меня, но тут же откатывает, уступив место какому-то новому непонятному мне самой чувству.
Внутри все сжимается от странного предвкушения и желания. Желания?
Упираюсь ладонями в его каменную грудь, пытаясь оттолкнуть, отодвинуть его от себя.
Но это бесполезно. Он стоит неподвижно, словно скала и разглядывает меня.
Его ладони вздрагивают на моем теле и осторожно начинают двигаться вдоль позвоночника, вызывая странную дрожь.
Упираюсь ему в грудь.
Судорожно вздыхаю.
Глава 30. Аглая
— Больше я предупреждать не буду, Аглая, — хрипит он, прикрывая глаза.
Замираю перед ним и стараюсь унять дрожь и волну возбуждения.
Грозный отпускает меня так же внезапно как и схватил.
— А сейчас, если ты не собираешься ко мне присоединиться, выйди, — его губ касается едва уловимая усмешка.
Он что шутит? Смеется надо мной?
Прижимаю ладошки к моментально вспыхнувшим щекам и вылетаю из крохотной ванной.
Мысли мечутся в голове. Мне надо придумать, как уйти, как сбежать от него.
Еще один день рядом с ним я просто не выдержу.
Он слишком…
Опасен.
Другого слова я подобрать не могу.
Но опасность, это не совсем верное определение.
Я боюсь его и еще больше боюсь неожиданной реакции своего тела на этого мужчину.
Вдвоем уже вторые сутки. В тесном пространстве. Скорость, драйв и адреналин.
Это все из-за дороги. Так бы я не обратила на него внимания.
Он совсем не мой типаж.
Да, точно.
Наверное, в сотый раз дергаю дверь номера. Но она не поддается. Грозный продумал все.
А я продолжаю мерять шагами комнату и пытаться оправдать свое поведение.
Бросаюсь к окну. Может решетка ослабла или петли провисли.
Налетаю на кровать и с нее что-то с грохотом падает на пол.
Оборачиваюсь.
Сердце подскакивает в груди. От волнения начинают покалывать пальчики.
Пистолет!
Он оставил меня в комнате с пистолетом!
Он не мог…
Да вот же он передо мной! Быстро поднимаю оружие.
Черт, тяжелый.
От ощущения в руке холодного тяжелого металла в груди разливается леденящая пелена. Она заставляет замереть слишком разбушевавшееся сердце.
Оружие это не игрушка. И не помощник в делах.
Строгие линии, идеальное сочетание гениальной человеческой мысли и бесчеловечного расчета для убийства себеподобных.
— Что ты делаешь? — гремит позади меня.
Сердце подскакивает к самому горлу. Резко поднимаюсь и направляю пистолет на Грозного.
Он только вышел из душа, даже вытереться толком не успел. По его широкой рельефной груди стекают крупные капли.
Дыхание сбивается. Закусываю губу и зачем-то слежу, как одна из капель обрисовывает каждую косую мышцу на груди, как она скользит по идеальным кубикам пресса. И наконец, исчезает на мокром полотенце, что туго обтягивает его узкие бедра.
Черт. Жадно сглатываю. Руки начинают медленно дрожать от напряжения.
Он что не мог одеться?
Мужчина не двигается с места. Складывает свои огромные ручищи на груди.
А я снова вздрагиваю. Никогда не видела ничего подобного.
— Отойди, — почти шепчу я. Нервы взвинчены до предела.
Каждой клеточкой ощущаю разливающееся по комнате напряжение.
— Не могу, — отвечает он слишком спокойно.
— Почему? — сглатываю я. Тяжелый пистолет неудобно держать на весу.
— Потому что не стоит делать резких движений перед человеком с оружием.
— Выпусти меня отсюда или я тебя пристрелю.
У меня нет пути назад. Если я решила,
