Айрис Денбери - Дни и ночи отеля «Бельведер»

У Тревора на уме тоже, очевидно, было подобное. Андреа не должна думать, что он пытается добиться ее расположения потому только, что пригласил ее на танцы или повел перекусить.

Вероятно, он пригласил сюда Ингрид, потому что хотел показать ей свой дом, свое окружение, хотя Андреа сомневалась в разумности такого поступка. Разве Ингрид удивишь скромным сельским домом в тихой деревушке неподалеку от города? Возможно, Тревор потерпит поражение, но, по крайней мере, будет честен, не притворяясь богатым финансовым воротилой.

За обедом Ингрид пыталась исключить Андреа из общего разговора, но миссис Деннистоун сделала все возможное, чтобы девушка не чувствовала себя обделенной вниманием.

— У вас в гостинице больше не было краж драгоценностей? — спросила Ингрид.

— Нет, насколько я знаю.

— Или мехов?

На этот раз щеки Андреа вспыхнули. Она покачала головой:

— Я ничего не слышала.

Ингрид обратилась к хозяйке дома:

— Удивительные вещи происходят в этом отеле. Во всех отелях Европы, где я останавливалась, можно было спокойно оставлять дорогие вещи в своем номере, но в «Бельведере» все иначе. Вещи исчезают, а когда возвращаются, — Ингрид пожала плечами, — никто не знает, где они находились.

Она рассказала о происшествиях с ее мехом и ожерельем, и Андреа вся сжалась.

— Должно быть, это и называется тайным использованием служебного положения, — заключила Ингрид свой рассказ.

Тревор рассмеялся:

— Но ты же получила все обратно. Даже твоей страховой компании не о чем волноваться, поскольку они не должны выплачивать тебе страховку.

— Но в один прекрасный день я потеряю свои драгоценности безвозвратно.

Миссис Деннистоун, сочувствующе поглядев на Ингрид, обратилась к Андреа:

— Мы, как всегда, устраиваем для детей День подарков, во второй день Рождества. Ты поможешь?

— Конечно. Мне это нравится. В прошлом году было замечательно. — Неожиданная мысль, что на этот раз Ингрид останется вне семейного круга Деннистоунов, доставила Андреа минутное удовлетворение.

После посещения церковной службы в рождественское утро Андреа заканчивала убранство громадной елки в углу гостиной. Множество разноцветных огней уже закрепили на дереве, а миссис Деннистоун дала ей большую коробку с украшениями. Андреа слезла со стремянки и отошла в сторону, чтобы полюбоваться результатом своих трудов, когда открылась дверь и вошла миссис Деннистоун.

— О, выглядит великолепно! Андреа просто мастер в таких вещах.

Андреа обернулась, чтобы посмотреть на человека, которому представляла ее миссис Деннистоун, и в ту же секунду серебряный шар, который она держала, выпал из ее рук и разбился вдребезги на паркетном полу.

— Это мистер Кир Холт. Андреа Ланздейл останется с нами на праздники.

— Мы с мисс Ланздейл уже встречались несколько раз, — холодно сказал Кир.

— Понятно. В гостинице, где Андреа…

— Мистер Холт знает, что я прохожу практику в «Бельведере» и выполняю самые скромные обязанности. — Андреа покраснела, потому что она перебила миссис Деннистоун и поторопилась закончить за нее фразу, дабы хозяйка не подумала, что девушка маскируется под гостью. — Извините, я разбила стеклянный шарик, — поспешно сказала Андреа, наклонившись, чтобы собрать разлетевшиеся осколки.

— Не волнуйся. Он, наверное, уже был треснут. Этими игрушками пользуются много лет. — Миссис Деннистоун пробормотала что-то насчет каких-то дел на кухне и вышла.

— Вы удивлены, Андреа? — спросил Кир.

Она выпрямилась и посмотрела на него:

— Да, конечно. Вас я меньше других ожидала увидеть в этом доме.

На его губах появилась насмешливая улыбка.

— Не похоже, что вы довольны моим приездом.

— Конечно, миссис Деннистоун сама приглашает своих гостей. Извините, я должна выбросить эти осколки.

Она сбежала, чтобы не испортить все окончательно, но, доставая совок и щетку из шкафчика, ломала голову над тем, зачем понадобилось Тревору приглашать Кира. Разумеется, не для того, чтобы доставить удовольствие Андреа и составить две пары, так как мог получиться самый негармоничный квартет.

Тревор и Ингрид вернулись к ленчу, и Ингрид приветствовала Кира с подчеркнутой радостью:

— Рада видеть вас, Кир! Теперь вы, наконец, оторвались от своих грязных зданий и выглядите как настоящий джентльмен.

Он церемонно поклонился ей:

— Боюсь, что у меня в волосах окажется цемент, а из карманов будут торчать непонятные деревяшки.

После ленча, нелегкой трапезы, когда невысказанные вопросы витали над столом, Ингрид завладела Киром под тем предлогом, что хочет показать ему удивительные рождественские розы и зимний жасмин в саду.

Андреа решила выйти прогуляться, но не сумела выскользнуть из дома незамеченной, так как на пороге ее перехватил Тревор.

— Ты не предупредила меня, что приедет Холт, — упрекнул он.

— Не предупредила тебя? Но его пригласил ты.

— Я не делал этого. Ты считаешь меня круглым дураком? Я пригласил Ингрид, потому что хотел дать ей представление о том, как отмечают Рождество в английской глубинке. Она раньше никогда не бывала в Англии на рождественских праздниках.

— Я была очень удивлена, когда сегодня утром Кир вошел в комнату, — призналась Андреа. — Я подумала, что ты пригласил его, зная, что я встречалась с ним в отеле. Разве твоя мама не говорила тебе, что он приедет?

Тревор взъерошил пальцами волосы:

— Нет, не говорила. Что ж, по крайней мере, он составит тебе компанию. Ведь он тебе нравится, правда?

— Нет, — быстро произнесла Андреа, подняла воротник пальто, засунула руки в карманы и пошла прочь от дома по подъездной дорожке.

Закат окрасил облака и небо в нежно-розовый цвет, и пока она шла в сгущающихся сумерках по знакомым лужайкам, росло ее мучительное подозрение: каким-то непонятным образом Кира пригласили сюда, чтобы он шпионил за ней. Было ли это еще одним методом из арсенала тети Кэтрин?

На обратном пути Андреа остановилась около каменной стены, места гибели отца.

В окнах коттеджа виднелись огоньки рождественской елки, тени шаров и бумажных цепей. Живя в деревне, Андреа никогда не считала себя чужой, хотя знала, что нужно родиться здесь, чтобы тебя считали «своей». Но обстоятельства так изменили ее жизнь, что теперь она была чужой повсюду. Она не знала, привыкнет ли когда-нибудь к гостиничной жизни, после годичного испытательного срока она, возможно, получит на это ответ.

Со стороны Хауден-Холл к ней приближалась высокая фигура, и Андреа уже знала, что это Кир Холт. «Возможно, — подумала она проказливо, — он примет меня за деревенскую жительницу и весело пожелает счастливого Рождества, когда будет проходить мимо».