Конфетка для сурового босса. Судьбу не обмануть - Виктория Вишневская
Встаю, огибаю стол. Сколько раз я уже бегал туда-сюда? Сегодня у меня чёртова разминка.
Подхожу к стеллажу с папками. Все в тёмных цветах, на корешках – названия.
– Переберите эти папки. Все старые, уже потрёпанные листы нужно отксерокопировать, заменить на новые. Как и файлы.
Самое бесполезное занятие, что я мог придумать.
Но пусть уж посидит в кабинете, посветит своими аккуратными ножками здесь. Чем за дверью, которая раньше казалась мне звуконепроницаемой.
Я бы мог смело поехать поработать и в другой свой филиал, но…
Они же, как акулы, сожрут её.
Пусть тут пока побудет. Под моим присмотром.
– А ещё, – вытаскиваю одну папку над своей головой. Ей, наверное, высоко будет. Но ладно, попросит – достану.
Внезапно чихаю от скопившейся на полках пыли. И дёргаю рукой.
Бам!
На макушку падает толстенная папка. Отскакивает от башки, задевает плечо и плюхается на пол.
– Зараза… – выдыхаю. Крайне неудачный день. То по лицу ударят, то работать не дают. А сейчас…
Жесть.
Поднимаю взгляд с папки – и напрягаюсь.
Милана оказывается так близко, что у меня складывается ощущение… что по голове прилетело ей.
По-другому не могу объяснить, почему нас разделяют жалкие пятнадцать сантиметров. В нос проникает запах каких-то фруктов. А её рука тянется к моей макушке. И, положив на неё ладонь, Милана ласково произносит:
– Бедненький…
Глава 22
Милана
– Больно, наверное, да? – спрашиваю аккуратно, поглаживая его по голове. – У котика боли, у собачки боли, а у моего малыша заживи-заживи-заживи!
Обычно после этих слов детишки хихикают, но этот детина…
Стоит столбом. Глаза широко распахнуты, на губах ни намёка на улыбку.
А я…
Стойте-стойте.
Я что вообще делаю?
Стою перед боссом и глажу его по макушке?
Боже мой!
Резко одёргиваю руку и пячусь в испуге назад.
Как так вышло?! Где были мои мозги в этот момент?
Я не знаю!
– Простите! – выпаливаю. – Я случайно! Просто… Я привыкла работать с детьми, и…
Мысли хаотично прыгают в голове. Там – абсолютный беспорядок.
– Вот я рефлекторно вас и…
Осекаюсь, стыдясь сказать это слово. По головке гладила!
Мужчина прикладывает кулак к губам и коротко кашляет.
– Я так и понял.
– Простите…
– Бывает. Не так легко избавиться от привычек после старой работы.
Вроде, босс не спешит меня увольнять. Реагирует адекватно… Быстро заминает ситуацию, отходит от шкафа. Но я теперь буду смотреть на него и вспоминать то, что натворила…
Хорошо, что я сама до макушки его не достаю, а то бы чмокнула ещё туда…
Это было бы фиаско!
– Да-да, – судорожно киваю. – Так, может, что-то холодное приложить? Там в холодильнике бутылка воды была…
– Не нужно.
Не вижу его лица. Он отворачивается к окну, холодно произносит:
– Возвращайтесь к работе. Но кофе сначала сделайте.
Слава богу! Кофе!
Вылетаю из кабинета, будто в задницу вшили торпеду. Прислоняюсь спиной к двери. Пытаюсь отдышаться.
Позор.
Уволиться, что ли?
Нет-нет-нет. Из-за такой ерунды уходить нельзя! Просто буду держать себя в руках. Не распускать их и привыкать, что с детьми я больше не работаю.
Вдох-выдох.
Главное, что Дамир это воспринял нормально. А я уж… помучаюсь и забуду.
Фух, да. Легче думать, когда мы не рядом.
Пока делаю кофе, окончательно успокаиваюсь. Возвращаюсь в кабинет под звук громко стучащего сердца. Оставляю на столе чашечку, старательно разбираю все папки.
Занимаюсь этим до самого вечера.
И ровно в шесть слышу от босса:
– Рабочий день окончен, – говорит мне, поправляя часы. – Завтра доделаете.
Не люблю бросать всё на полпути, но встаю с дивана, откладывая папку в сторону. Вася сказала, что к семи ей нужно по делам, поэтому в шесть привезёт Еву к офису. И они уже могли подъехать.
Так что я спешно собираюсь, хватаю сумочку и вместе с Динаром ожидаю лифт. Наверное, нужно было задержаться на пару минут, чтобы поехать отдельно. А то это неловкое молчание меня убьёт… Быть с ним в одной кабине невыносимо. Особенно после утреннего инцидента.
Но я зря накручиваю себя.
Мы едем вдвоём буквально несколько секунд.
На двадцатом этаже заходят ещё три человека.
А вот дальше… Людей словно прорывает. Хлынув в лифт, как вода из сорвавшегося крана, нас окружает толпа. Мне кто-то наступает на ногу и толкает к металлической стенке лифта. Зажмуриваюсь на секунду от боли.
Распахнув глаза, поджимаю губы. И понимаю, что мне не совсем тесно… Правда и темновато как-то стало. Перед лицом – белая рубашка с расстёгнутыми верхними пуговицами. Возле моей головы – одна рука.
Взгляд скользит вверх, на скалу, защищающую меня от окончательного слияния со стеной.
А там…
Извращенец. Он опять за своё?
Или… А, его прижали так же, как и меня!
– Вынужденная мера, – хрипловато отзывается. – Потерпите.
Отвожу взгляд в сторону. Между нами… Достаточно расстояния, чтобы не касаться друг друга, но он всё равно чем-то утыкается в меня.
– Ничего, понимаю.
Сейчас все будут выходить, и я снова задышу свежим воздухом, а не парфюмом Динара Тагировича.
И, как назло, свобода ощущается только на первом этаже.
Босс, наконец, отходит от меня, и я быстро вылетаю следом. Даже обгоняю его, ощущая странное смущение. Мне нужен воздух! Почему-то стало дико жарко, хотя в лифте было прохладно.
Вдыхаю полные лёгкие кислорода и, стоя на ступеньках, замечаю Ваську с Евой, шагающих вдоль парковки. Срываюсь с места, спешу к дочери. При виде меня её голубые глаза становятся больше. Малышка распахивает ротик и с громким визгом:
– Ма-а-а-а, – летит ко мне. Врезается в мои ноги, и я быстро обнимаю
