Алекс Вуд - Прекрасная мексиканка

К тому же Мэтью начинал успокаиваться, и все представало перед ним в менее ужасном свете. Нет ничего страшного в том, что кочующие люди избрали именно эту поляну для привала. Они не причинят вреда, а завтра, скорее всего, поедут дальше. Единственное, что было действительно странным в этой истории, так это роль Велмы. Неужели она настолько искусная целительница? И снова слова дяди Сола вспомнились Мэтью. Велма – колдунья… Полный бред. Но так легко было представить ее сейчас с распущенными волосами, бормочущей заклинания и готовящей волшебные зелья в окружении этих полудиких людей…

Мэтью огляделся вокруг. Если он будет продолжать тут стоять, то его могут заметить. А это было бы весьма нежелательно. Поэтому он выбрал дерево пошире и спрятался за него. Он твердо решил дождаться возвращения Велмы. Конечно, самым разумным было бы сидеть тихо, не шевелясь и не выглядывая. Но это было невозможно. Цыганский лагерь магнитом притягивал Мэтью, и он, согнувшись в три погибели, продолжал наблюдать за жизнью, которая кардинально отличалась от всего, к чему привык он.

Он видел дряхлых стариков и старух, сидящих на земле и копающихся в каких-то мешках, видел совсем крошечных детей, бесстрашно лезущих под копыта лошадей. Молодые крепкие женщины громко переговаривались друг с другом на своем гортанном наречии и готовили еду; мужчины, темноволосые, длинноусые, в живописной неряшливой одежде, обустраивали жилища или просто покуривали трубки.

Приглядевшись, Мэтью понял, что лагерь вовсе не так велик, как ему показалось вначале. Цыган вряд ли было больше человек тридцати-сорока, но шуму от них было немало. Мэтью настолько увлекся наблюдением за своими неожиданными соседями, что на секунду потерял Велму из вида.

Хватит глазеть по сторонам, приказал он себе. Ты здесь, чтобы понять, что связывает сеньориту Кейрос с этим живописным народом. Хотя вполне возможно, что среди них есть ее родственники. Мэтью вспомнил высокие скулы Велмы и иссиня-черные волосы. С чего он взял, что у нее индейские корни? Может быть, цыганские…

Как всегда при мысли о Велме Мэтью почувствовал, как кровь быстрее побежала по жилам, разнося живительное тепло. Кем бы ни была Велма Кейрос – цыганкой или индианкой, колдуньей или врачевательницей, одно было несомненно – для Мэтью она значила гораздо больше, чем все девушки из его прошлой жизни, вместе взятые. Включая Кэролайн Фолкнер.

Но поразмышлять над превратностями судьбы, которая забросила его в эти края и свела с Велмой, Мэтью не успел. Потому что объект его дум внезапно появился у костра, находившегося к нему ближе всего, и все связные мысли моментально покинули молодого человека.

Она выглядела именно так, как он представлял себе минуту назад. На плечи девушки был накинут неизвестно откуда взявшийся плащ, волосы были распущены и развевались на ветру. Несколько ярких цветов были воткнуты в густые пряди. Озаряемая пламенем костра, она выглядела величественно и немного пугающе. Казалось, цыгане вокруг нее вполне разделяют мнение Мэтью на этот счет. Бормотание старух постепенно стихло, люди расступились, и вскоре у костра стояла одна Велма.

Она выкрикнула что-то и повелительно протянула руку. От толпы отделилась женщина и робко подала Велме пучок какой-то травы. Мэтью с трудом узнал в этой покорной и тихой женщине спутницу Велмы, которая так настойчиво вела ее в этот лагерь каких-то полчаса назад. На лицах стоявших вокруг цыган был написан благоговейный страх. Мэтью невольно почувствовал, как мурашки побежали по коже. Свидетелем какой сцены ему доведется сейчас стать?

Велма стояла лицом к тому месту, где притаился Мэтью, и ему было все хорошо видно. Она взяла в руки траву, подняла ее к лицу и вдохнула запах. На ее лице появилась улыбка. Словно забавляется, подумал он. Играет в колдунью. Что ж, Мэтью вполне ее понимал. Ночь, яркий огонь, пьянящие запахи трав, доверчивые полуграмотные люди. Легко ощутить себя всемогущим существом…

Велма кинула траву в костер. Столб дыма взметнулся ввысь. Она снова что-то выкрикнула, на этот раз громче, и опять протянула руку за новой порцией травы. В чем смысл этих манипуляций? – размышлял Мэтью. Фигуру Велмы было почти не видно за пеленой дыма, лишь бессвязные выкрики на неизвестном ему языке доносились до него. Что заключено в этом обряде? Ведь ее вроде бы позвали к больному…

Мэтью терялся в догадках. Тем временем Велма перестала кидать траву в костер. Дым постепенно рассеивался. Он увидел женщину с ребенком на руках. Ребенок тяжело дышал и явно был без сознания. Женщина шла к Велме как завороженная. Она не смотрела на свое дитя, все ее внимание было сосредоточено на стройной фигурке девушки. Велма отбросила полу плаща в сторону и терпеливо ждала, гипнотизируя женщину взглядом.

Надеюсь, эти люди не причинят ей вреда, внезапно подумал Мэтью. То, что Велма играет какой-то странный спектакль, не вызывало у него сомнений. Она была великолепной актрисой, но все же несколько раз выдала себя. Мэтью не имел ни малейшего представления о том, как должны вести себя настоящие колдуньи, но Велма все-таки не особенно походила на представительницу этого племени.

Однако цыгане так не думали. Женщина передала ребенка Велме и в страхе отпрянула от нее. От Мэтью не укрылось облегчение, появившееся на лице девушки. Кажется, она добивалась именно того, чтобы ей отдали ребенка…

Выкрикнув что-то повелительно, Велма с ребенком на руках скрылась в ближайшем шатре. Цыгане столпились у входа, заслоняя Мэтью вид. Он заволновался. Если они вздумают причинить Велме вред, он не успеет прийти ей на помощь. Но вмешиваться он пока не решался. Надо ждать, опять ждать…

Через короткий промежуток времени, показавшийся Мэтью вечностью, Велма вышла из шатра. Туда немедленно юркнула женщина, которая передавала ей ребенка. Мать волнуется, догадался Мэтью. Надеюсь, с малышом все в порядке.

Цыгане тихо переговаривались и опасливо поглядывали на Велму. Она стояла чуть поодаль и, казалось, не обращала на них ни малейшего внимания. Вдруг она подняла вверх руки и повернула лицо к луне. Даже Мэтью охватил легкий озноб при виде изящной фигурки девушки, устремленной куда-то ввысь, а уж про полуграмотных цыган и говорить нечего. Мэтью заметил, что некоторые из них закрыли лицо руками или отвернулись.

И тут произошло нечто такое, чего он и представить себе не мог. Велма запела. Красивая, тягучая мелодия, невероятно сложная своими неожиданными переходами и переливами. Голос Велмы завораживал. Мэтью был небольшим знатоком музыки, но сразу понял, что у Велмы необыкновенный талант. Песня, казалось, исходила из ее сердца, и Мэтью почувствовал, что на глаза наворачиваются слезы.