Джоэль Майдлер - Заговор двоих

Сабина достала с вешалки его шляпу и, поднявшись на цыпочки, нахлобучила ее ему на голову. Пытаясь скрыть свое разочарование, она улыбнулась.

— Хорошо. А когда ты вернешься?

Он ответил на ее улыбку, сверкнув белыми зубами.

— К ужину. Скажем, к шести, идет?

Ужин. О Боже! — вспомнила Сабина.

— Идет, — храбро произнесла она.

Мэтт немного помолчал, и выражение его лица смягчилось.

— Ты держалась молодцом, Сабина.

Она подняла на него свои огромные изумрудные глаза.

— В чем?

— В том, как встретила незнакомцев на чужой территории. Ты им всем понравилась.

— Правда?! — обрадовалась девушка. — Они мне тоже.

Он улыбнулся.

— Я горжусь тобой.

Ее сердце взмыло в небеса. Но прежде, чем она смогла придумать ответ на его слова, Мэтт скрылся за дверью.

Картошка не прожарилась, а мясо пересохло до состояния подметки, но Мэтт съел все это, не сказав ни слова упрека.

— Это ужасно! — Сабина отложила в сторону нож, которым пыталась распилить кусок бифштекса на своей тарелке. — Я не понимаю, почему у меня ничего не получилось.

— Не переживай, — усмехнулся Мэтт. — Я же говорил, что непривередлив. В следующий раз у тебя получится лучше.

— Я надеюсь! — виновато опустила голову девушка.

— Во всяком случае, я пока сыт. В отличие от тебя. — Он скосил глаза на ее полную тарелку. — Конечно, это не яблочный пай…

— А ты его любишь?

Мэтт на секунду задумался.

— Пожалуй, что так. Но, поверь, я вовсе не рассчитываю, что ты будешь проводить все свое свободное время у плиты. — Он с удовлетворением оглядел кухню. — Здесь стало гораздо уютнее.

— Спасибо. Я старалась. — Сабина спрятала на коленях свои покрасневшие руки.

— Я это вижу.

Он наклонился, взял ее ладонь и сжал в своей руке, а потом с подчеркнутой нежностью погладил палец, который она поранила, когда чистила картошку. Это прикосновение одновременно успокаивало и возбуждало.

— Я хотела спросить… — начала она дрогнувшим голосом.

— Валяй, спрашивай.

Он выпустил ее руку и откинулся на спинку стула, приготовившись внимательно слушать. Сабина почувствовала разочарование, но все же задала давно мучивший ее вопрос:

— Где здесь телефон?

Мэтт приподнял брови, и уголок его рта дрогнул в полуулыбке.

— Здесь его нет. Этот дом стоит в самом конце дороги. Не было смысла тратить силы и деньги на установку телефона.

— И телевизора тоже нет?

— Точно. У нас не остается времени, чтобы смотреть телевизор. — Было видно, что ее вопросы забавляют его. — А вот книги есть.

Сабина насмешливо кивнула.

— Да, я нашла их. Несколько романов и пособия по уходу за лошадьми. Впрочем, там есть кое-что и о разведении коров.

Мэтт посерьезнел.

— На днях мы поедем в город, чтобы купить кое-что для тебя. Заодно закажем и книги. А сейчас… — Он поднялся на ноги. — Мне надо починить седло в конюшне. Можешь ложиться спать, если захочешь.

Сабина обиженно посмотрела на мужа, удивленно приоткрыв губы. Ей казалось, что ему приятно беседовать с ней. Им так многое надо обсудить…

Видимо, Мэтт ожидал от нее вопросов, но, поскольку она промолчала, заговорил сам:

— Я пока буду спать здесь, на диване. Нам надо многое уладить, прежде чем мы начнем делить постель.

— Например? — не удержалась Сабина от вопроса.

— Например, понять, есть ли у нас совместное будущее. И если его нет, то осознать это до того, как мы совершим что-либо… непоправимое.

Она почувствовала себя в некотором смысле отвергнутой, хотя и понимала, что в этой позиции есть здравый смысл.

Мэтт ушел. Сабина проводила его задумчивым взглядом, пытаясь убедить себя, что он прав.

На следующий день в городе она испытала самое большое потрясение в своей жизни. Это произошло, когда девушка выписала чек, чтобы расплатиться за стопку книг, которые выбрала в качестве рождественских подарков для семейства Кросби.

— Простите, — сказала молодая продавщица, — ваша подпись недействительна.

— Но это невозможно! — воскликнула Сабина. — Наверное, произошла какая-то ошибка.

Но она тут же поняла, что никакой ошибки нет. Ее дед сделал то, что обещал. Кипя в душе от гнева, она с трудом обрела самообладание.

— Можно мне сделать звонок, оплаченный абонентом?

— Вообще-то это не разрешается… — Продавщица смотрела на нее с явным сочувствием. — Ну, ладно, звоните, только проследите, чтобы звонок действительно оплатили. — Она подмигнула Сабине и отошла в противоположный конец небольшого помещения книжного магазина.

Девушка дрожащими пальцами набрала служебный телефон деда. Когда она представилась, секретарь немедленно соединила ее.

— Принцесса! Откуда ты звонишь? — бодрым тоном поинтересовался Лайонелл Грэхем.

— Из маленького городка в Вайоминге.

— А-а! — Это междометие выдало всю глубину его разочарования. — А я-то подумал…

— Я знаю, о чем ты подумал. Дедушка, почему ты заморозил мой счет в банке?

— Потому что у тебя больше нет денег.

— Но еще недавно у меня было двадцать семь тысяч долларов.

— Можешь считать, что их больше нет.

— Ты не имеешь на это права! — выпалила Сабина, чувствуя, что сердце вот-вот выпрыгнет у нее из груди. Она рассчитывала на эти деньги как… как на свое приданое. А теперь получалось, что она пришла к Мэтту без единого цента!

— Ты ошибаешься. К тому же я тебя об этом предупреждал, — безапелляционно заявил Лайонелл Грэхем. — Ну, а как там твой ковбой? — снисходительным тоном поинтересовался он.

— С моим мужем все в порядке, — выпалила Сабина, — и если ты думаешь, что сможешь таким образом заставить меня приползти обратно…

Мужская рука протянулась через ее плечо, взяла телефонную трубку и положила на рычаг. Обернувшись, Сабина увидела Мэтта с суровым выражением на красивом лице.

— Как я понял, дед заблокировал твой счет.

— Да, — всхлипнула Сабина. — Это несправедливо!

— Ерунда.

— Нет, не ерунда! Я осталась совсем без денег. У меня нет ничего, кроме того, что на мне надето.

— Этот вопрос мы как-нибудь решим. Глория! — взяв Сабину за локоть, окликнул он продавщицу. — Заверни эти книги для моей жены и запиши на мой счет. Мы заедем за ними через полчаса.

— Конечно, Мэтт, — откликнулась та. — Извини, я не знала, что это твоя жена…

Но он захлопнул дверь, не дослушав ее извинений.

Мэтт купил Сабине шапку, сапоги, джинсы и теплую зимнюю куртку, а потом выбрал еще несколько рубашек и широкий кожаный ремень с большой пряжкой, но она отказалась, заявив, что примет только самое необходимое.