Кристина Лестер - Утро в Нормандии

А может, он серьезно влюблен в нее? От этой мысли она и вовсе заерзала на стуле и пролила на себя сок. После небольшой суеты по поводу испорченных белых брюк, с угодливым официантом и горой салфеток, они с Бернаром переместились на улицу, «решать вопрос» с отправкой денег старухе.

Главное, думала Кейт, мы за одно утро решили вопросы с тремя зачетами и тестом. А остальное – ерунда. И в порыве благодарности к Бернару, довольная, что все так хорошо складывается, Кейт отважилась пригласить его к себе домой. Но не сейчас, а в выходные.

Все-таки нужно иметь совесть, говорила она себе строго. Все последнее время Бернар только и делает, что выгуливает ее, развлекает, улаживает проблемы в университете, рискуя, между прочим, собственной репутацией. А она строит ему глазки, в глубине души желая одного: чтобы сессия быстрее закончилась, причем с его помощью, а лучше и вообще без ее участия! Но, как ни крути, к экзамену придется готовиться. Как он говорил ей перед отъездом в Техас: «У нас серьезное заведение, Кейт. Экзамены вам нужно сдавать самой». Сегодня понедельник, а экзамен в пятницу. А потом… Ну а потом… время покажет. Если он будет хорошо себя вести, она и вправду пригласит его в гости. И, довольная своим планом действий, который показался ей очень правильным и честным, Кейт сама взяла изумленного и счастливого Бернара под руку и повела в сторону банка.

Они промотались весь остаток дня, то заходя погреться в маленькие уютные кафе, то прозябая на набережной под косыми лучами зимнего солнца. Париж нравился Кейт, и она уже начала любить его, как иногда приходится любить дальних родственников, которых, как известно, не выбирают…

В глубоких сумерках, под светом фонаря они снова стояли у подъезда Кейт. Бернар держал ее за руку и нес какую-то чепуху, в которую она поначалу вслушивалась, но потом поняла, что все это говорится только для того, чтобы не отпускать ее.

– Бернар, спасибо тебе за все! Бернар, ты очень много сделал для меня сегодня. Но… мне нужно идти. Я честно хотела просидеть целый вечер над учебником.

Глаза его лучились, в них отражался свет фонаря и, казалось, даже падающие мелкие капельки дождя.

Кейт почувствовала, что его холодные пальцы взяли ее за вторую руку.

– Кейт… Дождь.

– И что такого?

– Дождь – это наша с тобой погода… Помнишь?

Кейт завертелась по сторонам, ища причину, чтобы освободить свои руки.

– Я… Бернар, да, конечно же помню! Представляешь, а я думала, что у вас тут зимой все-таки должен быть снег. Да! Но он бывает редко. А вот у нас в Техасе вообще не бывает снега и зимы… Нет, ну конечно, не совсем…

– Кейт… – Он смотрел на нее нахмурившись.

– А? Да, ну вот, что касается Техаса… – Ей уже почти удалось вытащить одну руку и отступить назад.

Вид у Бернара был понимающий.

– Я сейчас отпущу тебя. Но сначала ответь: ты когда-нибудь видела много снега? Когда он лежит на земле и не тает? И можно кататься на лыжах, можно играть в снежки, валяться в нем, лепить из него фигуры… Хочешь посмотреть?

Это был очень неожиданный поворот вопроса, Кейт приоткрыла рот и заморгала, не зная, что сказать. Бернар тут же воспользовался ее замешательством и быстро поцеловал в губы, обняв одной рукой за шею, а второй нежно и очень бережно проведя по щеке и волосам. Она еще не успела ни ответить на его поцелуй, ни прогнать нахала, а он уже отступил назад и, направляясь к машине, проговорил:

– Так вот, если надумаешь посмотреть на все это, скажи. Я приглашаю тебя съездить со мной в одно удивительное местечко. Удачного вечера, Кейт! – И, не дав ей опомниться, сел в машину и уехал.

Она все еще стояла у подъезда и кончиками пальцев водила по губам, как будто хотела найти там ответ: почему Бернар сделал с ней это. И все же… не могла не признаться себе, что ждала этого «прощального» поцелуя. Он принес ей загадку и приятное ощущение того, что она желанна. Так что же будет, когда Бернар наконец-то придет к ней? От этой мысли сердце ее вдруг бешено заколотилось, и, обхватив себя руками за плечи, она уселась прямо на холодную сырую ступеньку. Идти к учебникам уже не хотелось.

Он дразнит ее? Он хочет стать ее любовником? Он хочет с ней серьезных отношений? Он влюблен в нее? Очень может быть. Между прочим, они всюду ходят вместе последнее время. Этого не могли не заметить в Сорбонне… Больше всех переживал Морис. На днях он под каким-то предлогом зашел к Кейт, привычно обиделся, когда она снова отказала ему в близости, и поздравил с переменами в личной жизни. Он сказал, что одобряет ее выбор, восхищен ее дальновидностью, и, пожелав держать планку и при случае подняться до профессорского состава, ушел, хлопнув дверью. Кейт не обиделась, коль скоро в своих рассуждениях он был не далек от истины, а еще потому, что, в общем-то, чувствовала вину перед ним. Сейчас, сидя на крыльце, Кейт улыбалась, вспоминая этот разговор. Морис не знал, да и не мог знать, что совсем не Бернар явился причиной ее охлаждения к нему. А Жан…

– Где же ты, любимый, – по привычке вздохнула она.

Но тут же, словно страшный сон, в ее памяти всплыл разговор со старухой. Это теперь происходило всегда, если она думала о ком-нибудь из злосчастной троицы. А когда-то троицей были они: три лучших подруги! Они обе и Жан – предали ее. Жан… Она злилась на него, ненавидела его и любила еще сильней. Это просто невыносимо! Любить человека, который обманул тебя, а теперь и знать не хочет… Если бы она могла хоть что-нибудь сделать, чтобы им отомстить! Странная эта старуха. Она не была колдуньей, как показалось сначала Кейт, но умела видеть связь между вещами и чувствовала людские души… У Кейт и сейчас мурашки пробегали по спине, когда она вспоминала:

– Да он никогда и не думал жениться на тебе. Они посмеялись, вот и все. Девчонки смеялись над тобой даже тогда, когда пришли просить прощения. Не верь ни единому слову этих людей…

И совершенно забыв, что она целовалась сейчас с другим мужчиной, Кейт встала с крыльца и поплелась по лестнице подъезда, чувствуя себя одинокой, окруженной врагами и преданной.

– Господи, как в дешевой мелодраме! – с отвращением проговорила она.

А через три дня судьба устроила ей новую встречу с героями этой мелодрамы. Кейт сидела в кафе, скучая над записями лекций, и мысленно задавалась вопросом: если они с Бернаром поссорятся, сможет ли она проучиться еще хотя бы год? Что же ей теперь – женить его на себе, чтобы получить диплом? Она легко справлялась с некоторыми дисциплинами, потому что с детства хорошо умела запоминать чужой язык. Но ей совершенно не нравилось учиться. Просто не нравилось, и все тут! Наконец, с хрустом захлопнув тетрадь, она решила, что на сегодня вполне хватит и кофе, и лекций, и надо бы уже позвонить Бернару – он приглашал ее «освежить голову» перед сном. Кейт вышла на улицу и, не глядя перед собой, тут же столкнулась с кем-то.