Кара Колтер - Мисс Умница

Джейд задала ей еще несколько вопросов, потом удалилась. И хотя телевизионщики уехали, Броуди так и не появился.

Лила решила подождать его еще немного. Присев на скамейку, она запахнула пальто и попыталась насладиться праздничной атмосферой.

Внезапно она заметила какое-то движение недалеко от себя и обернулась. Однако это оказался не Броуди. Рядом с ней присела ее тетушка.

— Лила, все так красиво! Я и не думала прежде, что мне так не хватало праздника в этом парке. Наш городок стал иным.

— Спасибо. — Лила помедлила, потом спросила: — Ты не знаешь, у Броуди нет срочной работы сегодня?

Тетушка, услышав вопрос, едва сдержала слезы.

— С ним все в порядке? — Лила, к собственному удивлению, так запаниковала, будто ее мир теперь без Броуди Таггерта стал никчемным.

Марла моргнула, стараясь не расплакаться.

— Лила, Ворчунья умерла.

— Ворчунья? — Внутри у нее все сжалось. — Неужели? Что произошло?

— Броуди сказал Полу, что собака умерла от рака.

Лила была шокирована. Почему Броуди ничего ей не сказал?

— С Броуди все в порядке? — спросила она.

Марла выглядела печальной.

— Похоже, что нет.

Лила поднялась на ноги.

— Я должна быть с ним. Он не может сейчас оставаться один.

Тетушка удержала ее за руку:

— Лила, возможно, ему нужно сейчас побыть одному. Я не думаю, что прямо сейчас ему требуется чье-то общество. Он не хочет ничьего сочувствия, потому что ненавидит это.

Тетушка Лиды знала, что говорила, ибо видела, как Броуди переживал смерть собственного брата. Лила должна была послушаться ее, но не стала этого делать. Неужели Броуди не хочет видеть даже меня? — подумала она. Просто он не решается позвонить, даже желая видеть ее рядом. Просто? Не так все просто. Ведь он ничего не сказал ей о болезни Ворчуньи.

Пусть их первое свидание нельзя назвать судьбоносным, но пережитое вместе с ним давало надежду Лиле на то, что Броуди доверял ей. Он должен понимать, что будет чувствовать себя спокойнее рядом с ней. Если он это понимает, почему не звонит ей?

Лила решила не отправляться по магазинам, а пойти прямо домой и позвонить Броуди. После второго звонка включился автоответчик:

— Это Таггерт. Оставьте свое сообщение.

— Броуди, это Лила. Я только что узнала о Ворчунье. Мне очень жаль. Я мало знала ее, но… — ее голос надломился, — я полюбила ее. Пожалуйста, позвони мне.

Однако Броуди не позвонил. И внезапно Лиле показалось, что празднование Рождества не такое уж веселое занятие. Ярко освещенный парк Бандстэнд будто снова погрузился во мрак.

Она понимала, что слишком рано понадеялась на взаимность Броуди. Их отношения еще не доросли до того уровня, когда Броуди был бы готов предстать перед ней сломленным, разделить с ней свою печаль и положиться на нее.

Однако, несмотря на трезвые рассуждения, душой Лила чувствовала обратное. Она стремилась к Броуди, жаждала помочь ему справиться с одиночеством. Она ждала его звонка, ждала, когда Броуди снова решится пригласить ее в свой мир.

Книга Лилы о праздновании идеального Рождества еще не была готова. Для того чтобы ее закончить, Лиле не хватало сейчас самого главного — воодушевления и радости.

До Рождества оставалось два дня. Броуди пребывал в одиночестве, убеждая себя, что именно этого хочет и заслуживает.

Он прослушал оставленное на автоответчике сообщение от Лилы по меньшей мере двенадцать раз, внимая ее печальному голосу. Броуди хотел позвонить ей, но не желал представать перед ней в таком угнетенном настроении.

После смерти собаки прошла уже неделя, а Броуди все не находил себе места. В его душе все будто замерзло, и он не хотел дарить этот душевный холод Лиле. И не был уверен, что способен когда-либо дать ей то, чего она заслуживала.

А заслуживала Лила, по его мнению, надежного мужчину, способного защитить ее, быть сильным и в то же время уступчивым с ней.

Броуди чувствовал себя плохо даже в собственном доме, даже рядом с огромным экраном телевизора. Он ненавидел рождественские передачи, потеснившие трансляции футбольных и хоккейных матчей.

Вот уже который раз он переключался с канала на канал. Наконец бросил пульт от телевизора, спустился в подвал и достал оттуда коробку.

Он не понимал, что именно заставило его принести эту коробку.

Открыв ее, Броуди принялся просматривать рисунки Этана. Почему бы и нет? В любом случае он сейчас не в настроении. По непонятной для него причине, рассматривая рисунки брата, он чувствовал себя спокойнее и увереннее, его душа оттаивала.

Броуди вспоминал о беспечных днях, проведенных вместе с братом. Внезапно на дне коробки оказался рисунок, который Этан сделал для Дарлы. Броуди и прежде смотрел на него, но раньше этот рисунок казался ему ребяческим.

Сейчас что-то заставило Броуди внимательнее посмотреть на него. Этан всегда изображал людей совершенно непохожими на себя. Вот и на этот раз он представил на рисунке туДарлу, которую Броуди не знал.

Броуди всегда считал Дарлу только красоткой с идеальной фигурой. Она слишком ярко красилась и чересчур вызывающе одевалась. При этом она казалась Броуди очень порывистой и непредсказуемой.

Однако Этану удалось отыскать в выражении ее лица нечто задумчивое и невинное.

Броуди внезапно понял, что совсем неправильно понимал гнев Этана тем летом, когда брат погиб. В тот момент он все неверно оценивал.

Этан понимал, кем в действительности была Дарла. Незрелой девчонкой, желающей самоутвердиться в глазах взрослых. И при этом, если судить по тому взгляду, который ухватил Этан, она мечтала о детях. Дарла хотела вести такую жизнь, которую Броуди даже не намеревался ей предоставить. И Этан, с его необъяснимой способностью видеть людей насквозь, понял это.

Этан видел, что его брат совсем не достоин Дарлы. Он знал, что Броуди никогда не сможет увидеть в Дарле ту душевность, которую он изобразил на этом рисунке. Броуди видел в ней такую Дарлу, которая льстила его самолюбию: страстную, нетерпеливую, желающую понравиться ему всеми возможными способами. Он просто бесцеремонно пользовался ее слабостью. Тем летом он фактически упивался собственным самодовольством, считая себя мачо, полным азарта и молодого задора.

Броуди с привычной болью вспомнил последние моменты жизни Этана, когда они находились на реке. Глядя на этот рисунок, он теперь все понимал по-другому. Этан совсем не хотел тогда доказать брату, кто из них лучше, а кто хуже.

Этан, несомненно, был лучше Броуди. Он видел, какова Дарла на самом деле, и хотел защитить ее. Он жаждал оградить ее от жестокой реальности, которая могла поглотить ее, хотел это предотвратить. Теперь Броуди понимал, что Этан бросился в водоворот не из-за желания спасти щенка.