Кэтрин Росс - Секс и не более
– Хорошо… Только относительно беременности!
На мгновение женщина подумала, что можно было бы сказать, что тест тоже не ее… Но выражение лица Сантаны не сулило ничего хорошего. Больше врать нельзя.
– Скажи же хоть что-нибудь.
Николь вздернула подбородок.
– У тебя нет права приходить вот так и вмешиваться в мою жизнь!
– Слава богу, я это сделал, – прорычал мужчина. – Ты не имела права скрывать свою беременность от меня. Предполагаю, это мой ребенок?
– Конечно, твой! – Николь едва сдерживала злость.
– Сколько недель?
– Шесть… – наконец ответила она.
Люк отпрянул. Он был в бешенстве.
– И целых шесть недель ты мне ничего не говорила!
Николь неуверенно провела рукой по волосам.
– Я сама только об этом узнала. Врач сегодня подтвердил. Тебе я не говорила потому, что не видела смысла.
– Ах, значит, так? Ты все сама уже решила?
Женщина пропустила мимо ушей сквозивший в его словах сарказм.
– Да, – холодно заявила она. – Не хочу, чтобы ты вмешивался, Люк. Я сама обо всем позабочусь.
– Позаботишься? – Сантана прищурился. – Ты имеешь в виду…
– Нет! – Глаза Николь расширились от ужаса, когда она поняла, к чему Люк клонит. – Я хочу этого ребенка. – Голос ее дрожал.
Кажется, от этих слов Люк несколько успокоился.
– Ответственность за этого ребенка лежит только на мне, – добавила Николь.
– И это ты мне говоришь? Ну да, ты перевернула всю историю медицины и зачала сама. От себя. Подумай, пожалуйста, еще раз. – Теперь он говорил абсолютно ледяным тоном. – Потому что, если мне не изменяет память, шесть недель вполне соотносимы с тем недоразумением, после которого я посоветовал тебе принять с утра таблетки. – Сантана заметил, как лицо Никки чуть порозовело. – Так, значит, ты моим советом пренебрегла?
В кухне повисла долгая пауза. Николь могла поклясться, что физически ощущает буравящий ее взгляд Люка.
– Николь, я задал тебе вопрос.
– Нет, – хрипло ответила она. – Я не приняла таблетки.
– Значит, ты намеренно пошла против моих пожеланий… и использовала меня как банк спермы.
Его слова повергли Николь в шок.
– Нет! Нет, Люк, конечно же, нет!
Сантана холодно следил за ее реакцией.
– С моей позиции это выглядит именно так. Но даже если я ошибаюсь, почему ты не приняла противозачаточные?
Последнего вопроса Николь не выдержала.
– Потому что не верила, что вообще могу забеременеть. – Она бросила на Люка гневный взгляд. – Мы с моим бывшим мужем пытались много раз. Из-за чего, собственно, и расстались. – Голос Николь дрогнул. – Его дочке сейчас два с половиной года. Так откуда я могла знать, что одна маленькая оплошность приведет к… Как я смела вообще надеяться на то, что могу иметь детей? И какое у тебя право говорить со мной подобным образом? Я… я…
Сантана взял ее за руку.
– У меня есть все основания злиться, Николь. – Несмотря на всю строгость, тон его голоса был намного мягче. – Ты должна была мне сказать!
– Сказать что? Что я считала себя бесплодной? – Голос Никки в очередной раз дрогнул. – Это уж точно было не твое дело. У нас был только секс. И ничего кроме.
– Не язви, Николь.
Подняв глаза, она увидела взгляд, полный ярости.
– Ты должна была сказать, что беременна.
– Не видела смысла.
– Смысла? – Люк готов был взорваться. – Я отец ребенка! Этого мало? Нам нужно все обсудить.
– Нечего обсуждать. Никакого аборта. Я хочу этого ребенка.
Сантана с минуту изучал ее.
– Выглядит так, будто ты все уже обдумала. Дай угадаю, именно поэтому ты возвращаешься в Лондон?
– Да. – Она спокойно выдержала обращенный на нее взгляд. – Я ничего не планировала. Просто было время подумать… Не надо читать мне нотации. Мне не нужна твоя поддержка, ни финансовая, ни эмоциональная. Я прекрасно со всем справлюсь.
– Хорошо. А что ты скажешь, когда ребенок вырастет и спросит, кто его отец? – сурово произнес Люк.
– До этого разговора я сумею что-нибудь придумать.
– Похвально…
– Я не обязана выслушивать все это! – Николь пришла в ярость.
– Я клоню к тому, что, в противовес общественному мнению, растить ребенка в одиночку очень сложно!
– Я знаю, к чему ты клонишь, Люк. Ты пытаешься намекнуть, что неплохо было бы избавиться от моего ребенка. Ничего не выйдет. А теперь, если ты не против, с меня достаточно. Я хочу, чтобы ты ушел. Немедленно.
Долгое время Сантана молчал.
– Я не хотел тебя расстраивать.
– Я ничуть не расстроена, – отмахнулась Николь. – Я просто в ярости от того, как ты со мной разговариваешь. Всего лишь…
– Ты не можешь винить меня за то, что…
– Могу. Потому что не сделала ничего плохого, – вызывающе бросила она. – Я действительно не планировала заводить детей от тебя.
Люк пожал плечами.
– И все-таки это мой ребенок. Я должен был все узнать.
– Послушай, Люк, в любом случае нет никакой разницы, скажи я тебе или нет. В этой ситуации решаю я. И я буду рожать.
Стоило Николь развернуться в сторону двери, как пол под ногами поплыл. Она едва успела ухватиться за край стола.
– Ты в порядке? – Сантана немедленно оказался рядом. Не дожидаясь ответа, он обхватил ее за плечи. – Пойдем, тебе нужно присесть. Я помогу тебе дойти…
– Не нужно, – сердито отстранилась Николь. – Я в порядке!
– Знаю. Но ты выглядишь бледной…
– Не прикидывайся, что тебе не все равно, я тебе не верю.
– Конечно, мне не все равно! – Ответ Люка последовал немедленно и был ошеломляющим. – И ты прекрасно это знаешь, – добавил он мягко.
Их глаза встретились, и Николь почувствовала укол сожаления. Возможно, Сантане действительно было не все равно. Но не в той степени, в которой ей хотелось бы.
– Не нужно мне помогать. Все в порядке. Тебе лучше уйти.
Люк заколебался.
– Тебе, правда, не нужна помощь?
– Конечно. – Николь пристально посмотрела на него. – Все будет отлично.
– Не ходи завтра на работу. – Сантана помолчал. Голос его был по-деловому сухим. – А потом мы еще раз все обсудим.
– Я не собираюсь менять решение, Люк. Я оставлю этого ребенка.
– И все-таки разговор не закончен, – отрезал Люк. – Это и мое дело тоже, хочешь ты того или нет.
Он развернулся и ушел.
ГЛАВА ДВЕНАДЦАТАЯ
Николь так и не заснула той ночью. Она старалась не думать о Люке, но фрагменты их разговора никак не давали ей покоя. Как он мог подумать, что она просто использовала его, чтобы забеременеть! Какое он имел на это право? Если бы Люк знал, как ей сейчас страшно…
Да еще его сомнения в том, что она сможет растить ребенка одна.
Грусть мешалась со злостью. Николь старалась концентрироваться на злости, потому что так было немного легче.
