Терри Лоренс - Свет в ночи

— Надо проверить.

— Не-а. — Она встряхнула головой, и волосы ее рассыпались по плечам. — Не сможешь, если я не сдамся.

Бен представил себе, как она лежит в постели с рассыпавшимися по подушке волосами. Она сдастся, и он наполнит ее собой.

— С другой стороны, кто сказал, что изредка мне нельзя предаваться фантазиям?

— Фантазии до добра не доведут.

И лучшим тому свидетельством был его севший голос и пульсирующее неутоленным желанием тело.

Бриджет чуть наклонила голову, не желая расстаться со своим видением.

— Я вытащу одну сигаретку из пачки. Медленно-медленно. Она будет длинная, тонкая, белая. Бумага под пальцами будет гладкой, внутри зашуршит табак. Я сомну остальную пачку и выброшу ее. Честно. Возьму и выброшу. Мне нужна только одна сигаретка.

С ним все не так. Он уже представляет себе, каким будет их следующий поцелуй. И — еще следующий. И горячечную, неутолимую, выматывающую страсть, которой они предадутся.

— Я зажгу спичку…

Он пылал, не слушая ее слов.

— Потом я поднесу сигарету к губам. — Она скривила губы, словно зажимая фильтр, и шумно втянула в себя воздух. — …Пламя перекинется на бумагу… И втяну дым. Первая дивная затяжка наполнит мой рот и потянется в легкие…

— Твои почерневшие легкие, — пробормотал он.

Она отмахнулась от него, как от колечка дыма. Высоко поднимая плечи и расправляя грудь, она глубоко и удовлетворенно вдохнула полные легкие воздуха.

— …И докурю ее до самого фильтра. А потом стряхну пепел и затушу ее. Прощай, сигарета!

— До новой встречи! — с иронией подвел итог Бен.

Она медленно открыла глаза:

— По-твоему, я настолько слаба?

— К никотину привыкают сильнее, чем к героину.

И бывали случаи, когда секс поворачивал сильных мужчин против всего, во что они верили.

— К счастью, ничто так резко не меняет образ жизни, как младенцы.

— Младенцы?

— Я не знаю лучшей мотивации, чтобы бросить курить, чем беременность. Когда я буду точно знать, что беременна, мне будет легче.

Ну, уж если это не охладило бы его пыл, тогда дело вообще можно считать безнадежным. Страсть улеглась. Он прокашлялся и почувствовал себя немного увереннее.

— Можно отказаться от чего угодно, если принять твердое решение. Все дело в силе воли.

— И в том, что считаешь важным.

Для него самое важное — это работа. Уже много лет, кроме нее, у Бена не было ничего.

Бриджет засмеялась.

— Конечно, сильно помогает то, что ближайшее место, где продают сигареты, — это магазин в Лак Лабель. А, ладно. Уже четыре дня продержалась. Увидимся утром.

Она быстро ушла, так что Бен даже не успел пожелать ей спокойной ночи.

Четыре дня? Он провел здесь всего сутки — и уже сам не свой. Прошел день — и она уже заставила его поставить под вопрос то, что для него важнее всего в мире. Что же важнее? Ловить преступников или иметь людей, ради защиты которых и борешься с преступниками? Он ворвался сюда, готовый умереть в бою. Только ради нее.

Фантазии. Мечты. Он сел прямее. Надо вернуться к реальности. Телефонный номер, который он дал Бриджет, был специально рассчитан на агентов, попавших в трудное положение. Длинное записанное на пленку послание было уловкой — агентству необходимо было время, чтобы выяснить номер, с которого им звонят. Теперь Бену остается только ждать, пока за ним приедут. Почему бы ему не остановиться на этом? Не будет больше соблазнов, не будет жизнерадостных утренних приветствий, не будет встревоженных взглядов, когда она меняет ему повязку или обтирает грудь прохладной губкой.

С хриплым вздохом он повернулся на здоровый бок. Уже утром его тут не будет. И Бриджет останется одна, работать в этом огромном старом доме, который она превращает в место отдыха для переутомившихся бизнесменов, которые весьма капризны и разборчивы. Он наткнулся на нее совершенно случайно, как на спасательный круг посредине океана: свет во тьме, зажженное окно в ночи.

Он осмотрел комнату, думая о хищниках, скрывающихся в этом лесу: таких, которые носят оружие и торгуют вещами пострашнее никотина.

— Если такие бывают, — проворчал он себе под нос.

Мрачная улыбка раздвинула его губы, когда он вспомнил сценку, в которой она откровенно изобразила чувственное удовольствие, связанное с курением. Бриджет даже не подозревает, какая она сильная. Чтобы забыть ее, он должен быть таким же сильным.

Она — забавная, милая, прямая, удивительно сексапильная. Он не столько завоевал ее доверие, сколько случайно получил его, словно приз в лотерее, билет которой где-то нашел.

Он ткнул кулаком в подушку и уставился на угасающее пламя. Надо оставить билет там, где он его увидел. Когда речь идет о женщинах, он не смеет рассчитывать на что-то кроме фантазий.

Бриджет распахнула дверь прежде, чем пожилой мужчина успел взяться за дверной молоток.

— Привет!

Незнакомец, неизвестно откуда возникший у нее на пороге, принял ее изумление с благодушным спокойствием. Его седые волосы сияли на утреннем солнце. Он зачесал их наверх, что подчеркнуло его орлиный нос. На нем был бежевый летний костюм с галстуком-бабочкой, а в руке он сжимал весьма потрепанный портфель. Просто воплощение рассеянного профессора.

Тем не менее Бриджет вспомнила, как Бен предостерегал ее относительно незнакомых пришельцев. Когда она услышала шаги на крыльце, она помогла Бену подняться на второй этаж и только потом открыла дверь.

Пожилой джентльмен вытащил из нагрудного кармана носовой платок и утер себе лоб.

— Извините за вторжение, но у меня что-то неладное с машиной.

Бриджет прислушалась к голосу своей интуиции. Незнакомец показался ей безобидным.

— Знаете, я так растерялся, что не знал, что лучше предпринять — оставаться с машиной в ожидании помощи или идти за подмогой?

— В нашей глуши можно очень долго ждать, пока не проедет какая-нибудь машина.

— И пока сидишь и ждешь, тебя может съесть медведь?

— Ну, такое бывает далеко не каждый день. — Она рассмеялась. Это — контрабандист?! Она готова прозакладывать свой джип, что этот человек никогда не провозил контрабандой ничего серьезного — может, только пыльный томик или антикварную вещицу. — Мы в четырех милях от шоссе. Удивляюсь, что вы смогли нас найти.

— Неужели настолько далеко? — Он еще раз промокнул лоб и сунул платок в кармашек. — Хотя, если говорить честно, то именно сюда я и собирался попасть. Это ведь резиденция Доджа, правильно?

— Откуда вы узнали?

— Извините, что сразу не представился. Я — Стоунсмит. Карвилл Стоунсмит. Я много лет занимал административные должности в «Дженерал моторс», причем последние несколько лет — в отделе архивов. Позавчера я побывал в Гуронском горном клубе Генри Форда. Сегодня я хотел увидеть, чем на него ответили Доджи.