Ирен Беллоу - Судьбы прикосновенье

— Вот это да! — раздался голос Шона.

Рассел поспешно отпрянул от Бетти и откинулся на сиденье. Бетти готова была поклясться, что сквозь стиснутые зубы с его уст слетело не только привычное чертыханье. Но ей было не до того. В эту минуту она вспомнила то важное, что хотела ему сказать.

— Рассел, — произнесла она тихо, заправляя за ухо выбившуюся белокурую прядь волос. — Мы приехали. Это стадион.

7

Прошло полтора часа, но Бетти все еще находилась в каком-то тумане.

День был прекрасный, ярко светило солнце, пахло свежескошенной травой, и команда Кендала впервые выигрывала.

Все, казалось, должно бы радовать ее, думала Бетти. Ей бы сейчас веселиться вместе со всеми, подбадривать игроков криками, а она словно ушла от всего этого и смотрела издалека на яркую веселую картинку, которая мало ее волновала. Одна мысль не покидала ее. Неужели она влюблена?

Что может сулить ей любовь к человеку, привыкшему к одиночеству, чье столкновение со злом и насилием стало обыденностью, не верящему в любовь, откровенно отвергающему брак и взаимные обязательства? Что он ответит, если она решится сказать ему о своих чувствах?

Мистер Рассел Брайан, не терпящий вторжения в святая святых — свой внутренний мир, высмеет ее и назовет все это выдумкой. Он сделает это прежде, чем она успеет произнести столь пугающее его слово «любовь».

Она слишком хорошо это понимает и предвидит, но что поделать с собой? Самым разумным было бы выбросить его из головы и из сердца. Но справится ли она с этим?

Глядя прищуренным недобрым взглядом на Рассела, объясняющего Кендалу, как лучше бить по мячу, она подумала, что ей легче было бы справиться с собой, если бы у него обнаружились серьезные недостатки — ну, например, нелюбовь к детям.

Но Бетти видела, как по его совету Кендал, ловко орудуя битой, делает отличный удар по мячу, а потом, счастливый, смотрит на Рассела и ждет похвалы. Она вынуждена была признать, что Рассел удивительно умеет ладить с детьми.

— Я сделаю удар, я сделаю его! — радовался Кендал, прыгая и размахивая битой.

— А теперь брось биту и беги, — инструктировал его далее Рассел.

Кендал не заставил себя ждать. Его крепки маленькие ноги уже мелькали в другом конце поля.

— Неплохо, — спокойно произнесла Бетти, подходя к Расселу.

— Да, — рассеянно ответил тот, легонько покачиваясь на носках и — ну прямо как Кендал пристально следя за тем, что творится в конце поля. В эту минуту мяч, со свистом пролетев мимо, упал за линией поля. Рассел напрягся и замер как гончая. — Мазила, — наконец с досадой промолвил он.

Бетти с удивлением смотрела на него. Он был точь-в-точь мальчишка, увлеченный игрой. Он даже кричал и ругался, как они. Ее он словно бы и не замечал. О, куда девался мой немногословный, уверенный в себе и саркастичный возлюбленный?! — думала она, глядя на Рассела и испытывая волнение.

Совершенно забыв о ней, он снова наставлял Кендала, вместе с ним повторяя все движения игрока.

— Беги! — громко дал он мальчику команду.

Глядя на его увлеченность и азарт и почувствовав себя уязвленной его невниманием, Бетти заметила:

— Это всего лишь детский матч, а не соревнования бейсбольных лиг.

— Много вы понимаете, — сердито ответил Рассел. — Игра есть игра, и она должна вестись по правилам, а эти ребята не умеют ловить мячи. Посмотрите только, защитник опять промазал! — И, сложив руки рупором, крикнул: — Поживей, Кендал, поживей! Беги!

Кендал был достоин похвал своего учителя. Мальчишка был ловок, смышлен и так же увлечен игрой, как Рассел. Поэтому он четко и быстро выполнял его короткие подбадривающие команды. Когда защита противника снова сплоховала и Кендал, прорвавшись, осалил и вернулся «домой», Рассел более не сдерживал себя:

— Молодчина! Мой парень! — воскликнул он, энергичными боксерскими ударами рассекая воздух, а потом вдруг повернулся к Бетти, обхватил ее за талию и закружился с ней в каком-то бешеном вальсе.

Бетти с испугом и удивлением смотрела на его торжествующее разгоряченное лицо, и у нее кружилась голова.

Она все еще испытывала легкое головокружение, поэтому, вернувшись домой, первым делом решила принять душ. Она была уверена, что это именно то, что ей сейчас необходимо. Перед глазами все еще стояло счастливое лицо Рассела, кружащего ее в сумасшедшем танце.

Закрыв стеклянную дверь душевой, Бетти с наслаждением подставила лицо под струю воды. Признайся, говорила она себе, ты влюбилась в человека, который ни за что не согласится признать существование любви.

А если это так, то что ты собираешься делать? Бетти с тихим стоном прижалась к холодным изразцам стены. Она не знала ответа. Но какой-то внутренний голос словно вступил с ней в спор. Не знаешь? — издевательски спрашивал он и тут же отвечал: тогда перестань ломать над этим голову, плыви по течению, пусть будет что будет. Не забывай, уже целых восемь лет в твоей жизни не было мужчины.

Хороший совет, ничего не скажешь! — рассердилась Бетти. А если тому, кого я полюбила, нет до меня дела? Но внутренний голос, или подсознание, или что-то еще, что там есть, нашептывали: будь что будет.

Она схватила губку и, намылив ее, стала безжалостно тереть свое тело, начав с пальцев ног.

Сделав воду похолоднее, Бетти подставила под струю воды лицо и, разжав губы, жадно сделала глоток. Я жрица любви? Господи, есть от чего свихнуться!

А твой «феррари»? В таком автомобиле позволяла себе ездить лишь Дорис Дэй в дни своей славы. Разве праведница мать Тереза подобрала бы в свою машину случайного попутчика?

— Я не подбирала Рассела! — негодующе возразила Бетти. Господи, она уже разговаривает сама с собой!

Стань наконец взрослой, Бетти, отчитывал ее голос, начиная терять терпение. Прежде всего ответь на вопрос: ты хочешь переспать с ним?

Эта мысль внезапно вытеснила все остальные из ее разгоряченной головы. Хочешь или нет, отвечай?

Ответ был ясен, как аксиома, как то, что в сутках двадцать четыре часа, что солнце встает на востоке, а за весной следует лето. Она хочет переспать с ним! Впервые в жизни она встретила мужчину, который заставил ее, трезвую, умную, выдержанную, быть готовой на любое безрассудство.

Но голос не угомонился, он не собирался оставлять ее в покое. Не волнуйся, тихо нашептывал он, с тобой все в порядке. Просто хочется любить. Ты заждалась, дорогая.

От этой мысли Бетти так и застыла с губкой в руках. Это что, еще одна блестящая догадка? А восемь лет одиночества, разве это не доказательство того, что она никогда не была рабой неуемных страстей?