Тесса Рэдли - Любовь винодела

Наконец, он нашел ее в дегустационном зале. Она помогала Кей протирать стаканы. Заметив его, девушка остановилась в замешательстве. Однако Кей ничего не видела и продолжала говорить дальше:

— Я собираюсь провести неделю у брата в Австралии.

— Кей… — Кейтлин показала глазами на Рафаэло. Кей обернулась. Повисла неловкая пауза.

— Вы… берете отпуск? — спросил он.

— Да. — Кей вздохнула, протирая стакан чистой белой тряпкой. Она поставила сияющее стекло на поднос и добавила. — Одна. Филипп не поедет со мной. Но я могу остаться и дольше.

— Простите меня, — пробормотал он.

Извинение прозвучало нелепо, но ничего другого он придумать не мог.

Кей посмотрела на него, ее ресницы дрогнули.

— Вы в этом не виноваты.

Он и сам убеждал себя в этом. Но после слов Кей, сказанных с какой-то затаенной печалью, чувство вины запустило в Рафаэло свои стальные когти.

— Мне не следовало приезжать.

— Напротив. Иначе Джошуа, Меган и Хит никогда бы не узнали о вашем существовании.

— Но, если бы я не приехал, и вы бы никогда не узнали… — Он остановился, не желая говорить вслух об измене Филиппа.

— Правду? — Кей обошла вокруг стойки и похлопала его по плечу. — Правда — жестокая штука, Рафаэло. Попробуй с ней поиграть, и скоро придется заплатить за это. — Она тяжело вздохнула. — Не так давно нам с Филиппом пришлось солгать. Эта ложь больно ранила Элис, потому что обещание, которое я заставила ее дать, не позволило сказать правду Джошуа. И ему ничего не оставалось, как поверить самому худшему о ней. Это чуть не развело их.

Она замолчала.

— В конце концов, — продолжала она, — мы признались, что сказали неправду. Но вину это не искупило. Всю оставшуюся жизнь мне придется жить с сознанием того, что наша ложь чуть не лишила Элис возможности узнать своего брата. — Вздохнув, она убрала руку с его плеча. — Я не могу так поступить с тобой и с моими детьми. Вы заслуживаете того, чтобы знать друг друга.

— Это очень великодушно.

Он не осмелился сказать, что не испытывал желания познакомиться со своими родственниками. Но у него появилось ощущение пустоты там, где только что лежала ее рука.

— Это нелегко для меня, — призналась Кей. — Но это важно для вас и моих детей.

Эти слова заставили Рафаэло почувствовать к ней уважение. Кей думала о нем наравне со своими детьми, хотя само его существование причиняло ей боль.

В то время как он сам приехал сюда только за тем, чтобы плюнуть в лицо своему отцу, потребовать раздела «Саксон Фолли», а затем продать свою часть. Ничего более.

Впервые в его сердце закралось сомнение: а стоило ли так неумолимо двигаться по пути мести?

— Но сейчас, — Кей вскинула на него взгляд, — вы не просто так пришли в дегустационный зал. Чем бы мы могли вам помочь?

Рафаэло посмотрел на Кейтлин.

— Завтра я собираюсь отправиться в Нейпир. Может быть, и Кейтлин не откажется поехать? — Он улыбнулся ей своей самой обаятельной улыбкой.

В глазах Кейтлин появилась нерешительность:

— У меня много работы…

— Ты слишком много работаешь, — вмешалась Кей. — Вчера до самого вечера переливала вино в «пирамиде», и сегодня день обещает быть не лучше.

— Просто нужно проделать это как можно быстрее, чтобы сократить контакт вина с воздухом… — начала было объяснять Кейтлин.

— Ну вот. Значит, завтра стоит отдохнуть, — улыбнулась Кей, не дав ей договорить.

— Предпочитаю лучше выспаться, — буркнула главный винодел «Саксон Фолли».

— Выспаться ты всегда успеешь. Но не каждый день у тебя есть возможность составить компанию такому очаровательному гостю. — Кей заговорщицки подмигнула ему.

Тот был готов расцеловать ее. Рафаэло широко улыбнулся Кей, чувствуя, что между ними установилась симпатия. Как только мог Филипп, бессовестно обманув его мать, еще предать и такую замечательную женщину!

— Хорошо, я поеду, — сдалась Кейтлин, не выдержав двойной атаки.

Рафаэло, торжествуя в душе, взглянул на девушку. Сегодня ее роскошные густые волосы были собраны в косу, открывая высокие скулы, и ясные глаза. По-детски припухлые, четко обрисованные губы — обычно без помады — сегодня были покрыты нежно-розовым блеском.

Больше всего на свете Рафаэло сейчас хотелось поцеловать этот розовый бутон.

Но он обещал себе, что не станет разбивать ей сердце. Со временем она сможет кого-нибудь полюбить. Жаль, что это будет не он. От этой мысли повеяло холодом. Но Рафаэло отогнал ее от себя.

— Тогда встретимся во дворе конюшни завтра в десять, — сказал он, еще раз обещая себе не посягать на душевный покой этой девушки.

Утро в среду было свежим и по-летнему теплым. Яркие блики солнца играли на поверхности моря, когда машина Рафаэло по еще свободной дороге скоро двигалась в город.

Первое, что он показал Кейтлин, был большой деревянный дом на берегу, ставший пристанищем Фернандо Лопеза и дюжины монахов, прибывших в Новую Зеландию.

— Они приехали сюда после Первой мировой войны, — рассказывал Рафаэло, — в числе тех, кто собирался осесть в Новой Зеландии в надежде на лучшую жизнь. В то время в Европе был хаос и разруха. — Он усмехнулся. — Как видишь, не такое уж благородное у меня происхождение.

— Есть в этом какая-то грустная ирония, — задумчиво проговорила она. — Фернандо приехал в Новую Зеландию в надежде на лучшую жизнь и погиб во время землетрясения, в то время как его внучатый племянник стал маркизом в покинутой им стране. Он пожал плечами.

— Моей матери просто повезло. Не многие благородные гранды женились на своих экономках, узнав, что они беременны.

Когда они уже шли к машине, она тихо сказала:

— Он, должно быть, очень любил ее, раз его это не смутило.

— Он никогда не говорил ей о своей любви — по крайней мере, первые несколько лет.

Рафаэло остановился придержать для нее дверь. Их глаза на мгновение встретились. Через секунду он опустился на сиденье рядом с ней.

— Он понимал, что она вышла за него замуж только ради того, чтобы дать своему ребенку имя. И надеялась, что Саксон приедет за ней. — Губы Рафаэло презрительно искривились. — И только когда мама оставила эту надежду, маркиз, наконец, сказал, что любит ее.

— Значит, когда он делал ей предложение, она не знала, почему он хочет жениться на ней?

Рафаэло покачал головой.

— Мой приемный отец убедил ее в том, что ему нужен наследник. Что он уже слишком стар, и дни его сочтены. И что она сделает ему одолжение… — Глаза Рафаэло смягчились, его улыбка сказала ей, как много старый маркиз значил для него. — Он был яркой личностью и прежде всего — человеком чести.